Тамар заплакала.

— Бедная Лета, — прошептала она, — бедная Лета. — Она опустилась на колени перед Раффом и уткнулась лицом в его шерсть. Пес к тому времени уже весь дрожал и скулил.

Данн подал охране знак, и в зал вошли солдаты.

Джосс сказал:

— Люди, которые пришли со мной, получили приказ принести с востока хорошего мака. Кайра любит мак — но только самый лучший.

Данн заметил:

— В нашей армии мак запрещен.

— Неужели? Кое-кто из беженцев вырос на маке, впитал его с молоком матери. Разве не так? — адресовал он свой вопрос Али.

— Да, это так, — сказал Али. — Но только глупцы продолжают курить его.

— И кто же этот смелый раб, что смеет оскорблять меня? — спросил Джосс.

— Это не раб, — сказал Данн. — Это Али, наш добрый Друг.

Теперь Джосс направил свой тяжелый взгляд через стол — исключительно на Данна. По-прежнему играла на его губах непристойная ухмылка. Должно быть, наглец воображал, что она неотразима или по крайней мере привлекательна. Джосс произнес, доказывая, что ему было отлично известно, кто такой Али:

— Надеюсь, генерал, твою еду пробуют надежные люди.

— Да, надежнее не бывает, не волнуйся.

— Тогда будь внимательнее, генерал. Возможно, ты скоро недосчитаешься кого-то из них.

Али сказал:

— В знании ядов со мной мало кто может сравниться, и уж тем более не ты.

Джосс рассмеялся ему в лицо:

— Что ж, тогда прощай. Прощай, Тамар. Прощай, Данн. Прощай, капитан Гриот. До скорой встречи. — И он вышел, смеясь, в окружении солдат, которые держали ножи наготове.

Али достал из карманов пакетики с травами и стал сыпать их на язык Раффа.

— Не волнуйся, малышка, — сказал он Тамар. — Твоему другу скоро станет лучше.

Внезапно Данн покинул их и укрылся в своей комнате. Гриот пошел за генералом и нашел его сидящим на кровати.

— Гриот, я думаю, что это он был в Башнях. В Хелопсе.

— Но, Данн, господин, Джосс из тех людей, которые просто не могут не похвастаться своими грязными делами. Уж он-то не стал бы скрывать, что был в Башнях.

— Гриот, когда я болел, ты выхаживал меня. Ты думаешь, я этого не помню, но я прекрасно знаю — ты видел мои шрамы.

— Да, видел.

— Стоило мне только взглянуть на этого человека, и каждый мой шрам заныл.

И Данн как безумный начал метаться по комнате, натыкаясь на стены, а потом стал бить себя кулаками — по груди, животу, плечам.

— Шпионы, — бормотал он яростно, — шпионы повсюду, и они еще думают, будто я не знаю.

— Ну да, разумеется, шпионы везде.

Теперь Данн бросился к комоду, стал дергать за дверцу, что-то искать внутри. При этом он пытался загородиться спиной от Гриота, что было бессмысленно в таком маленьком помещении. Наконец он вытащил комочек чего-то черного и поднес его к носу, вдыхая глубоко. Гриот мгновенно оказался рядом с Данном и отнял у него комок.

— Господин, позволь мне выкинуть это.

— Не позволю, Гриот! Что ты делаешь?

— Ты же не хочешь снова заболеть, Данн, господин?

Данн сел на кровать и обхватил голову руками.

— Ты прав, Гриот. Ты всегда прав. Гриот, Гриот, я и так уже болен. Я — это не я.

И вдруг в молниеносном броске, как атакующая змея, Данн прыгнул на Гриота и схватил его за плечи. Теперь, когда их лица оказались на расстоянии ладони друг от друга, Гриот заметил и учащенное дыхание, и расширенные зрачки генерала.

— Откуда мне знать, что ты не шпион, а, Гриот?

— Господин, тебе нездоровится. Ложись, поспи.

Через дверь, выходящую на плац, Гриот позвал охрану Данна, а через дверь, ведущую в большой зал, окликнул Али. Тот взглянул на Данна и сказал, что у него еще остались снадобья, принесенные Летой. Гриот не должен беспокоиться. С Данном все будет в порядке.

— Да нет, Гриот должен беспокоиться! — крикнул Данн с кровати, где он лежал вытянувшись.

Гриот сказал:

— Я прослежу за тем, чтобы Тамар сюда не заходила.

— Я хочу, чтобы ко мне пришел Рафф, — заявил Данн. — Мне нужен мой друг.

— Господин, — сказал Али, — Рафф сейчас с Тамар.

Но Данн лишь молча смотрел на него. Тогда Али вышел и вскоре вернулся с Раффом. Данн схватил снежного пса, зарылся лицом в густой мех, обнял его за шею. Гриот захлопнул дверь, оставляя их вдвоем, и чуть не столкнулся с Тамар и Али.

— Не плачь, малышка, — говорил Али. — Пусть Данн немного побудет со своим старым другом.

— Я не плачу, — ответила Тамар. Она прислушивалась к лаю Раффа и голосу Данна, который разговаривал с псом.

— Пойдем-ка отсюда. Давай выучим с тобой что-нибудь новое. То-то удивится Данн, когда выздоровеет.

Гриот смотрел, как Али уводит ребенка к одному из старых музеев. В нем Тамар еще не бывала. Али нашел там машины, предназначение которых ему было непонятно. А Тамар иногда выдвигала гениальные идеи.

Внутри зала были расставлены огромные строительные машины, давным-давно сломанные или разрушившиеся от старости.

Али остановился перед одной из них, напоминающей гигантского кузнечика. Тамар, все еще борющаяся со слезами, встала рядом с ним. Али положил руку ей на плечо и спросил:

— Ну, Тамар, как ты думаешь, для чего была сделана эта машина?

Девочка произнесла безутешным голоском, в котором, однако, уже не было рыданий:

— Если это модель, а не настоящая машина, то сделать ее было не проще, чем настоящую, из металла.

Действительно, тяжелые деревянные шары висели на цепях, тоже выточенных из дерева.

— Да, похоже, древние люди очень хотели, чтобы мы увидели точные копии того, что у них было, — согласился Али. — Что ж, тогда давай представим, что эта машина сделана… из чего? Думаю, ты права, она, должно быть, была железная.

— Потому что главное здесь — эти тяжелые шары. Если бы их сделали из железа, то они давно бы заржавели, ведь тут так сыро, Али.

— Но здесь не всегда было сыро.

— Если эти шары упадут на что-нибудь, то все переломают. Может, для этого их и сделали? Чтобы ломать, например, каменные глыбы?

— Возможно. Да. Это было бы очень полезно.

— Или их можно было бросать на дома врагов.

— Да, такой шар сломал бы и большой дом.

— Да. — Ее голос снова задрожал.

— Тамар, а хочешь, мы с тобой выучим еще несколько слов на языке тундры? Или какое-нибудь сложное слово из махонди?

— Нет, не надо, Али. Давай лучше еще посмотрим на машины. Я буду смотреть и смотреть, пока не запомню их все до единой, а потом ты можешь задавать мне вопросы.

Ее голос прервался. Тамар всхлипнула, но быстро справилась с собой. И она настояла на том, чтобы осмотреть еще шесть загадочных машин.

— Ну вот, теперь эти машины навсегда останутся в моей голове. И даже если они утонут в болоте, я все равно буду помнить о них.

— А они уже очень скоро утонут — смотри.

В дальнем конце здания две крайние машины стояли в воде.

— Я устала, — сказала Тамар. — Можно мне навестить Данна?

— Думаю, будет лучше пока не ходить к нему, — ответил Али.

Тамар не спорила, но при виде ее погрустневшего личика Али снова обнял девочку. Они вернулись в большой зал, где за столами работали писцы. Там у учителя и его прилежной ученицы было свое местечко — несколько подушек и одеял у одной из колонн.

— Когда придет вечер, Раффу надо будет идти гулять, — напомнила Тамар. — Можно мне выгулять его?

— Думаю, можно.

Когда появился Гриот, они спросили у него на это разрешения, и он согласился.

— А что случилось с Данном? — спросила Тамар.

Гриот присел около нее на корточки и, оказавшись на одном уровне с девочкой, произнес то, что репетировал специально для такого случая:

— Тамар, я прошу тебя не волноваться. Я уже видел Данна в таком состоянии. Он справится. Ты слышала о болотной лихорадке? Она приходит и уходит. Ну вот, а у Данна болезнь головы, и она тоже приходит и уходит.

— Это мак? — спросила она. — Я знаю про мак.

— Мне кажется, что дело не в маке. Мак у него был, но очень недолго. И к тому же я забрал у Данна весь мак. Видишь ли, он сильно грустит. А когда такой человек, как Данн, грустит, его лучше оставить одного. Я приведу тебе Раффа.