Его смерть послала рябь по полю боя. Монстры отпрянули в тишине, и Каэл увидел свой шанс. Он убрал Рассвет в ножны и схватил кинжал у павшего солдата. Хотя его рукоять была подтаявшей, оружие еще могло сработать.

Когда он прошел к стене, все изменилось.

Волк держал Серочеса, но не рычал. Тьма пропала из его взгляда, вытекала пеной из глаз. Она отступала медленно, но глаза становились умными и карими.

Рука Каэла застыла над ним, кинжал выскользнул из груди. Глаза… были как у Кровоклыка — метка, что оборотень обладает разумом. Хотя его тело было искажено, ярость покинула его взгляд. Монстр отпустил Серочеса, опустив на землю, и тихо заскулил.

Другие монстры шагали, как пьяные, тьма покидала их взгляды. Они моргали, не скрывая потрясения. Шаманы смотрели из четырех углов двора. Солдаты были мертвы или разбежались, и поле боя застыло.

Серочес смотрел на волка-монстра. Его голова была опущена от шума скуления, уши стояли дыбом. Его грудь раздулась, и из легких вырвался душераздирающий вой.

Он был таким резким и пронзительным, что Каэл ожидал, что бой начнется снова. Но нет. Но волки сбежались со всех сторон к нему, добавили свои голоса песне Серочеса. Псы лаяли и прыгали вокруг монстров, яростно виляя хвостами.

Шаманы кричали один за другим, и монстры отвечали: ревели медведи и львы, вопили лисы и выбегали из толпы, сверкая рыжими хвостами. Шаман-сокол расправила крылья, издала вопль и увела за собой стаю всех птиц.

Она полетела к болоту, и за ней летели, собираясь в небе, монстры вороны и ястребы.

Там собралось столько странных существ, что Каэл едва мог всех увидеть. Но страннее всего был человек. Он вышел из разбитых дверей крепости, его тяжелые шаги стучали по земле. Хотя его лицо было искалечено синяками и шрамами, было сложно не заметить улыбку его кривого рта… и блеск здорового глаза.

Волки-монстры завыли при виде мужчины. Они прыгали вокруг него, бросались на его грудь. Низкое рычание вырывалось из их глоток, пока он чесал их уши.

Серочес оскалился и подошел поздороваться. Его ладонь с трудом достала до поясницы мужчины со шрамами. И когда шаман-волк повернулся к Каэлу, он понял, что все смотрят на него.

Шаман-сокол уже улетела в болото со своей странной стаей. Каэл смотрел на пустой двор, кроме оборотней и павших позолоченных тел. Раз в глазах монстров не было тьмы, проклятие было разрушено.

Он не видел повода держать их в крепости и дальше.

— Идите, — он подавил улыбку. — Ваш долг отплачен.

Серочес коснулся его груди.

— Мы будем навеки благодарны, Меченый.

Хотя он ничем это не заслужил, от грома их благодарности он улыбнулся. Он улыбался, пока последняя лиса не убежала за ворота, и, может, поэтому он не заметил рычащую тень, пока на него не напали.

Ветер свистел в ушах, он полетел с вала, но воин в нем укрепил ноги. Он перекатился и оказался на спине, и тут ощутил вес знакомой железной хватки.

— Килэй!

Она села на него, глаза пылали, она хмурилась. Пот покрывал ее лицо, стекал по шее ручьями. Ее руки дрожали, ладони проехали по его груди… и крепко сжали горло.

Он с трудом дышал. Она давила, удушая его.

— Каэл, — прорычала она, пальцы сжимались.

Ее кожа покраснела от ярости, и он заметил ошейник на ее горле. Хотя ошейники монстров растаяли, ее все еще ярко горел. Она скалилась от растущего света, пальцы сжимались.

— Каэл.

Он работал быстро, убрал заклинание и разорвал ошейник пополам. Когда он отбросил его, она рухнула на грудь Каэла.

— Каэл… — выдохнула она, убирая ладони. — Пламя. На миг я подумала, что Ульрик заставит меня убить тебя.

Он обвил ее руками и прижал к себе как можно крепче. Облегчение остудило его тело, заполнив сердце до краев.

— Я рад, что ты меня не убила.

Она рассмеялась и поцеловала его.

— И я. Не хочу признавать, но я тебя успела полюбить.

Его ответ пропал в знакомом оглушительном реве. Килэй оглянулась на чудовищную тень над темными башнями Средин.

Золотая вспышка на спине Дорчи. Он повернул шею и сбросил фигурку со спины. Она ухватилась за край башни и держалась одной рукой, пока Дорча пронесся мимо, другой рукой она махала на него золотым топором.

— Гвен, — Каэл узнал ее ругательства. — Что она…?

— Тут все. Все. Они пробили западную стену и разгромили Средины. Я разобралась с Креваном, но Ульрик еще жив. И он впился в Девина, — Килэй вскочила на ноги и подняла Каэла. — Я им займусь…

— Нет, я не пущу тебя к этому монстру. Он убьет тебя!

Она обхватила его лицо, глаза пылали. Она прорычала.

— Он не монстр. Девин опасен, пока проклят. Потому мне нужно, чтобы ты был в крепости. Найди Ульрика. Убей его. Останови это безумие. Я рассчитываю на тебя, Каэл, — прошептала она. — Прошу, поверь мне еще раз. Обещаю, я буду осторожна.

Она улетела, не дав ему возразить, с ревом и брызгами земли сорвавшись с места. Ее тело было белой молнией, она пронеслась мимо Дорчи. Его черные безумные глаза проследили за ней, и большое тело повернулось в ее сторону.

Каэл знал, что есть лишь один способ остановить его. Он вытащил Рассвет и бросился в крепость, думая о задаче.

— Уверена, что это верный путь? — спросил Деклан, влезая в узкий проем. Его голова ударилась о камень, но он почти не ощущал этого: пиратский грог мешал вообще ощущать хоть что-нибудь.

— Не знаю, что тут верное. Но мы идем на север. Не отставай, великан, — сказала Надин и ткнула его копьем. — И пригибай каменную голову.

Они были глубоко в туннелях Средин. Деклан не знал, что тут такое есть. Они миновали врата вскоре после дикарей и хотели скрыться в башне, пока остальная часть армии не пройдет дальше. Но стоило Деклану отвернуться, как один из маленьких мотов нашел проход за ящиками, и они пошли туда.

— Крохи из мира песка везде отыщут трещины. Вы живете под камнями и плаваете в лужах, — ворчал он.

Надин хмуро оглянулась. Факел в ее руке озарял глаза и придавал коже теплый оттенок. Деклан ощущал огонь в груди и улыбался, чтобы не сгореть.

— Дурак, — буркнула Надин, но сперва улыбнулась.

Они шли за остальными мотами. Все крохи разошлись по туннелям впереди: они выходили из комнат, факелы сияли, и они болтали на своем странном певучем языке. Порой они подсказывали Надин, куда идти, и она поворачивала их.

— Как ни это делают? Откуда знают, куда идти? — удивился Деклан. Грог кружил его голову, и было сложно следить за ногами, тем более за тропами. Они могли ходить кругами.

Когда он так сказал, Надин ткнула его снова.

— Не переживай, великан. Это дело мотов.

Он хотел парировать, но один из мотов позвал Надин. Он быстро говорил, и она через миг послала остальных за ним взмахом копья.

— Что такое? — сказал Деклан, когда они ушли.

— Сверху звучит странный голос, и он говорит, что он в беде.

Она поспешила, и Деклан топал за ней.

— Только осторожно. Никогда не знаешь, что скрывается в темных извилистых местах.

Через пару шагов он сам услышал голос. Он доносился из-за стены, приглушенный камнем:

— Ау? Есть тут кто? О, помогите! Король запер меня, и я не могу открыть засов. Скорее, если вы не маги. Иначе я останусь гнить.

В одной из стен была деревянная панель. Моты столпились рядом, щупали ее пальцами. Они обводили ее, сколько хватало рук, а потом искали глазами.

— Здесь! — позвал один из них.

Короткая веревка свисала с потолка. Моты не достали бы, но Деклан мог. Он дернул, и панель со стуком открылась.

Надин шлепнула его по руке.

— Шш!

— Откуда я знал, что оно так открывается? — буркнул Деклан.

Он пригнулся и прошел за ней через проем. Они замерли в комнате с кучей вещей, разбросанных всюду и покрытых пылью так, что от вида у Деклана заслезились глаза.

Моты разошлись по комнате, тыкали копьями. Они звали, но голос не отвечал.

— Не отходи от меня, — сказала Надин, махнув Деклану.