Она покачала головой, прогоняя мутные мысли, от которых виски просто взрывались болью. И на автомате принялась готовить ужин, мысленно рассчитывая его на троих.

***

Идите ужинать, громко крикнула Катя, нервно поправляя салфетки и тарелки, так чтобы все было ровно и идеально. По такому случаю она даже достала новую посуду, которую покупала еще до смерти мамы.

Ей никто не ответил. Девушка едва заметно нахмурилась, посмотрела на часы, потом на темневший проем окна, в стекле которого отражался свет пары далеких фонарей, и решительно потопала в гостиную.

Ее глазам предстало удивительное по своей необычности зрелище. Они играли. В какуюто настольную игру, где надо было передвигать фигурки, бросать кости и расплачиваться маленькими бумажками. Кирилл лежал на животе, болтая в воздухе ногами, и от азартного волнения грыз ухо несчастного плюшевого кота. Миша же наоборот, расслабленно уселся прямо на ковер, подтянув одну согнутую в колене ногу к груди, и с легкой полуулыбкой наблюдал за дилеммой ребенка, который примеривался, чтобы бросить кости.

Эта картина настолько ее потрясла и заставила больно сжаться сердце, что на мгновение, такое короткое и невыносимо длинное, Катя перестала дышать. В горле больно запершило, а все приготовленные слова собрались в тяжелый, колючий ком. Она почувствовала, как наворачиваются недопустимые, жалящие и соленые слезы, от которых защипало в глазах. Неужели это действительно происходит с ней? С ними? Так нежданно, негаданно, так быстро и правильно, но, тем не менее, словно в волшебной сказке, от совершенства которой страшно было моргать. Казалось, один легкий взмах ресницами и сказка исчезнет, раствориться в небытие, и реальность станет еще горше и невыносимее, раздирая своими железными, острыми когтями и без того кровоточившую и раненую душу.

Не сдержавшись, она издала неясный, приглушенный звук, на который незамедлительно отреагировал Миша, стремительно обернувшись и впившись цепким взглядом в ее наверняка бледное и испуганное лицо. В такие моменты Катя ощущала себя голой, потому что черные глаза, казалось, видят всю бушевавшую внутри нее бурю. Насквозь видят ее саму, и от них нельзя спрятаться или скрыться.

Я... она кашлянула в кулак, стараясь вернуть голосу контроль и спокойствие, которых совершенно не ощущала. И на всякий случая сделала крошечный шажок назад, пытаясь игнорировать пристальное внимание. Я вас звала. Ужин готов. Пойдемте.

Кирилл поднял русую головку и посмотрел на нее умоляюще.

Кааать! Мы играем.

После доиграете. Все горячее, а потом остынет.

Ну пожаалуйста! начал выть Киря, выпуская вяло болтавшегося кота, и двумя руками ухватился за край картонного поля. Мы немножко.

Кирюш, ну вы и так долго играли. Миша, наверное, устал...

Он не устал!

Девушка укоризненно склонила голову набок и испытующе разглядывала племянника.

Ну солнышко!

На помощь пришел Мишка. Он легко и стремительно поднялся, протянул Кириллу руку, которую тот незамедлительно и без какихлибо протестов ухватил, и, не напрягаясь, поставил ребенка на ноги.

Хватит спорить. Сначала поедим, а потом поиграем. Мне ктото пару часов назад клятвенно заявил, что жутко проголодался, малыш слегка покраснел, покосился на тетку, и послушно потопал на кухню.

Только ты тоже идешь, в полуприказном тоне заявил Киря, утягивая Мишу за собой. Да, Кать?

Да, Миша тоже идет.

Кирилл убежал, и Катя пошла следом, оставляя Мишу за спиной. Мужчина ее сразу же нагнал, а у дверей кухни мягко обхватил за локоть и повернул к себе, прижав спиной к стене.

Я смотрю, за Мишу все решили уже, выдохнул он ей в губы, но когда Катя подумала, что он снова ее поцелует, мужчина отстранился, положив теплые ладони ей на щеки. И заставил посмотреть в глаза, сражу же посерьезнев. Катюш, что случилось?

О чем ты? непонимающе хлопнула глазами девушка и попробовала выбраться из держащих ее объятий. Все хорошо.

Не ври. Я же видел.

Миш, я же говорю, все очень хорошо. Ничего не случилось.

Ты мне врать вздумала?

Она попробовала отвернуть голову, но Мишка ей этого не позволил, чуть сильнее надавив на подбородок, чтобы удержать ее на месте.

Я не вру, честное слово. Просто день тяжелый был, стараясь придумать оправдания, Катя начала тараторить, пытаясь как можно скорее высказаться и сбежать. Я после ночной смены, толком не выспалась. Голова еще болит.

Поверил Михаил или нет, но после минутного молчания ее отпустил, правда, хмурился немного. Зато с вопросами больше не приставал. Буря миновала.

У меня много, возмутился Кирилл, возя еду по тарелке. Я столько не съем.

У тебя нормально.

Нет.

Да.

В конце концов, Кирь, ты и так сегодня наказан. Только прощение просил. И снова споришь.

Мне много, мотнул головой ребенок, поглядывая на Мишу.

Ладно, как хочешь. Но только учти, солнце мое, играть будет тот, кто хорошо ест.

Это что только вы с Мишей будете играть, да? возмущенно воскликнул ребенок, взмахнув ложкой так, что кругляш огурца выпал из тарелки на стол. Хитрые!

Еще какие, поддакнул Подольский, отправляя в рот еще немного еды. Правда, Кать? Мы хитрые?

Очень.

Так нечестно! буркнул племянник, нахохлившись, но отправил в рот немного каши. И демонстративно начал двигать челюстями. Вот. Я съел.

Молодец, кивнула Катя, аккуратно промокнув рот салфеткой и таким образом пряча улыбку. Подольский уткнулся в тарелку, но ей видно было, как уголки губ подрагивают от сдерживаемого смеха. А вот теперь в таком же темпе поешь все остальное.

У вас рты большие, поэтому вы много едите. А у меня он маленький. В меня не лезет!

Миша не сдержавшись, прыснул от смеха, но тут же сделал вид, что закашлялся.

Логично, призадумавшись, подтвердил он. У нас, получается, большие аппетиты.

От горячего двусмысленного взгляда, брошенного в ее сторону, Катю бросило в жар.

Так, мужчины, она вознамерилась прервать этот диспут о размерах ртов и аппетитов, нука прекратили разговоры за столом. Иначе выгоню и оставлю без десерта.

Михаил наклонился и заговорщически подмигнул Кириллу, громко прошептав:

Слыхал, как все строго?

Киря подхватил эту игру, тоже придвинулся к мужчине и так же громко прошептал:

Слыхал. У Кати всегда все строго. Уух, он помахал кулачком в воздухе. За столом нельзя баловаться и разговаривать. А то подавишься. Катя! неожиданно громко позвал он.

Что?

Миша болтает.

Поздравляю, Михаил Иванович, весело улыбнулась девушка, разглядывая удивленное лицо мужчины. Тебя только что сдали с поличным.

Это он что, на меня стучит?

Кирилл захихикал.

Да, стучит, подтвердила она.

Теперь ты тоже останешься без десерта, похвастался ребенок. Вот так.

Я не согласен!

Кирилл, уже не сдерживаясь, заливисто захохотал. И они с Михаилом, глядя на ребенка, тоже не смогли сдержать улыбки.

Катя, скажи ему!

Нет, погодите, Миша сдаваться не собирался. А что это, ей можно разговаривать, а нам нельзя?

Малыш потянул его за закатанный рукав джемпера, поманил к себе пальцем и прошептал на ухо:

Она главная! Ее некому наказывать. А я маленький.

Ничего, пообещал мужчина. Зато я большой.

Поняла? Он тебя накажет. Ты тоже будешь без десерта.

Вообщето, я другое планировал, протянул задумчиво Михаил.

Вы сговорились, вот что я вам скажу! наиграновозмущенно сдвинула брови девушка. Как не стыдно!

Они переглянулись и одинаково довольно кивнули.