Бранден криво усмехнулся. Ну да, как всегда: Совет насоветовал, а они с Владетелем будут теперь сидеть сутками напролёт и ломать голову над тем, что и как сделать, при этом соблюдая хотя бы видимость того, что они действуют в духе принятых совместных решений. Бранден не раз предлагал, и в этом его поддерживал рьенн Тайрани, что Совет нужно распустить и не морочить себе голову. Всё равно будет так, как решит Владетель. Но Дэниар был против. Он считал, что участники военного Совета, решая (или думая, что решают) стратегически важные для Владетельства вопросы, повышают как самооценку, так и собственную важность и значимость в глазах подчинённых. Друзья переместились в библиотеку. Дэниар уселся на привычное место за столом для письма, Бранден разместился в кресле напротив.

  В этот раз на рассмотрение Совета Владетель выносил лишь один вопрос: как защитить границы от набегов кочевников. Предложений было немало. Внимания, на взгляд Дэниара, заслуживало два из них: первое - строить крепкие и надёжные заставы на своей восточной границе и второе - заставить Владетеля Келаврии тоже укреплять его границу с востока, так как кочевники, проникая с востока в Келаврию, затем разворачивались и нападали на пограничные дозоры Эристана с тыла. Теперь Дэниару и Брандену предстояло придумать, как заставить Героньена аль Ралаха не просто предпринять хоть что-то для защиты своей границы, а выстроить полноценные пограничные заставы. Конечно, Эристану было вполне по карману, как ни возмущался Главный счетовод, перекрыть свою границу с Келаврией. Но Дэниар и Бранден отлично понимали, что как только между владетельствами встанут заставы, это будет сигналом кочевникам, что Келаврия отдаётся им на разграбление. Ругаясь и проклиная пьяницу и бездельника Героньена, тем не менее, Дэниар и Бранден не могли решиться хладнокровно отдать на гибель и рабство тысячи мирных людей Келаврии. При этом оба они знали, что в казне Келаврии пусто и строить заставы её Владетелю не на что. Ситуация была тупиковая.

  Наконец Дэниар решился:

  - Бранден, собирайся, мы едем в Келаврию с официальным визитом.

  - Охо-хо, Дэн, неужели ты думаешь, что сможешь расшевелить заплесневелые мозги Героньена? Или ты на что-то надеешься?

  - Не знаю, это скорее жест отчаяния. Надо на него посмотреть вживую. Когда мы встречались с ним десять лет назад, он не был таким уж пропащим типом, хотя и тогда он уже был заядлым картёжником и здорово пил.

  - Да тебе было лишь 18. Ты только-только очухался после смерти отца и принял Владетельство, а Героньену было уже за сорок. Едва ли ты мог здраво судить о нём.

  - Ты прав, конечно. Да и он смотрел на меня, как на сопляка, цедил сквозь зубы и отвечал на вопросы в зависимости от желания. Ты не знаешь, Бранден, с кем он живёт?

  - Ну, вроде бы, у него есть жена и дочь. Сколько лет дочери, я не знаю, наверное, где-то около тридцати.

  - И что же, она не замужем?

  Бранден расхохотался.

  - Дэн, ну ты сам посуди: папаша промотал всё Владетельство, что осталось - вот-вот рассыплется. Наверняка всё приданое можно унести в одном сундуке. Я не знаю, какова была её мать в молодости, но Героньен, если ты не помнишь, чистый гроон, только по лесу шататься, людей пугать. Кто ж захочет породниться с такой семейкой!

  Владетель тяжко вздохнул, пододвинул к себе лист белой хорошей бумаги со своим гербом: два золочёных сказочных зверя, головы птичьи, с хищными изогнутыми клювами, туловища гроона, стоят на задних лапах, передними опираются на щит. На щите рисунок: алое сердце, владетельская корона и меч. Внизу извилистая красная лента, на ней надпись: "доблесть и честь". Стал писать письмо Героньену, напрашиваться в гости. Бранден заглядывал через плечо, подсказывал:

  - ты ему пообещай, что продуктов и вина ему привезём, а то ещё откажет. Главное, на вино и асхи нажимай, тогда точно не откажет.

  Наконец письмо написано, гонец в Кевларию отправлен. Дэниар с Бранденом стали собираться. Проблема - как по летней жаре довезти продукты? Продовольствия везти придётся много; вдвоём не поедешь, опасно, да и не солидно. Надо брать свиту. Решили взять пятьдесят воинов из числа личной гвардии. На такую ораву надо брать и продуктов соответственно, на Героньена надежда плохая, его люди, наверняка, сами впроголодь живут. Дэниар приказал готовить три десятка подвод.

   Сборы. Дорога в Келаврию.

  Наконец гонец вернулся с приглашением Героньена, и день отъезда настал. Ещё до восхода солнца в обширном дворе замка закипела работа. На подводы грузили огромные корзины с окороками, копчёными колбасами, копчёным и вяленым мясом, связками копченой птицы, лепёшками хлеба, обёрнутыми в широкие листья травы крипицы, позволяющими сохранить хлеб в свежем виде довольно долго. Мешки с крупой и фуражом для лошадей, корзины с посудой и котлами для приготовления пищи, корзины с овощами и приправами. Грузились бочонки с мёдом, винами и асхи, несколько корзин со сладостями - изделиями искусных Эристанских поваров, а также орехи в меду и фрукты. Дэниар собирался основательно, как и всё, что он делал. Наконец, с особой осторожностью, в переднюю подводу погрузили подарки Владетелю Келаврии и его семье. Героньену - дюжину кубков из драгоценного дженердийского стекла, покрытых тончайшей и затейливой гравировкой, изображающей сказочной красоты цветы. В серединку каждого цветка вставлен крохотный драгоценный камень, затейливо огранённый. На свету каждая грань сияла и светилась, как маленькое солнце. Стоили такие кубки баснословно дорого, изготавливались поштучно и только по заказу. Жене и дочери Дэниар хотел преподнести: ожерелье одной и браслет - другой. Все плетения из тончайшей золотой проволоки. Из неё же сделана оправа для драгоценных камней, коими украшены ожерелье и браслет. Кроме того, подозревая, что жена и дочь Владетеля Героньена не могут позволить себе наряды из дорогих тканей, Дэниар приказал погрузить два рулона аттахи нежнейших расцветок, розового и зелёного, а также несколько рулонов бархата тёплого светло-бежевого и бордового цвета. В последнюю очередь из ледника, который был сделан в одном из глубоких подвалов замка, дюжие работники выволокли целые туши быков. Туши замёрзли в камень. В огромные корзины уложили куски льда из ледника, на него положили мороженое мясо, сверху вновь покрыли льдом. Затем началась самая тяжёлая работа. Корзины стали укутывать в несколько слоёв: вначале ламати, вытканной вместе с нитями, изготовленными из каменного дерева, затем выделанными шкурами больших гроонов. Дэниар надеялся, что за четыре дня пути мясо не протухнет и его удастся благополучно довезти. На всём протяжении пути до границы с Келаврией жерендалы городов, где Владетель Эристана планировал заночевать, были предупреждены о прибытии обоза. Им предписывалось обеспечить размещение людей и лошадей, питание тем и другим и охрану обоза на время ночёвки. В ожидании прибытия Владетеля и его свиты лавочники и хозяева постоялых дворов пребывали в приподнятом настроении, надеясь на хорошую прибыль.

  Наконец, во второй половине дня, обоз тронулся. Капитан Норис разделил своих гвардейцев так, чтобы обоз был прикрыт ими со всех сторон. Дэниар, вместе с Бранденом, Норисом и десятком гвардейцев ехали впереди обоза. Норис всё время был в заботах: выслал вперёд дозор, проверил, не отстает ли кто. Приподнимаясь на стременах, пропускал обоз мимо себя, зорко вглядываясь в проезжающие мимо подводы.

  Гвардейцы были хороши. Все, как на подбор, высокие, статные, красивые, доспехи начищены, блестят, смотреть глазам больно, на шлемах плюмажи: у кого роскошные перья, а у кого и дамские шарфики из тончайшего аттахи. На поясе слева у каждого меч в ножнах, справа - кинжал, у многих за плечами арбалеты. Кони у гвардейцев одинаковые - гнедые красавцы, крупные, мощные боевые кони, приученные на поле боя биться вместе с хозяином. Они изгибали лебединые шеи, косились горячими карими глазами, гладкие шкуры блестели.