От страха у Кариссы отнялись ноги, широко распахнув глаза, она в ужасе смотрела, как кожевник за волосы стаскивает с постели Найзу, коротко и зло пинает под ребра, а потом разворачивается к ней. Девушка хотела убежать, но не смогла - тело не желало повиноваться.

   - Иди-ка сюда, - прорычал Кан и, не дожидаясь ответа, подскочил к девушке, схватил за косу и дернул к столу. - Живешь, ешь мой хлеб, а до сих пор не отработала, как следует.

   Кожевник швырнул Кариссу животом на стол, сильно прижал рукой спину, задирая юбки. От страха и отвращения у девушки помутилось в голове. Он взял ее резко и нестерпимо больно. Карисса закричала, пытаясь вырваться, но он только рыкнул и прижал ее за шею к столу. По ногам потекло что-то теплое, внутри дергался отчим. От омерзения хотелось выть и биться, но Кан держал крепко. Он вышел из нее так же быстро, как и вошел. Тяжело отодвинулся назад. С пола на своего мужа, расширившимися от ужаса глазами, смотрела Найза. Боль, унижение и отчаяние сквозь белую пелену заставили Кариссу увидеть перед собой разделочный нож, чудом забытый на столе.

   Девушка сама не успела понять, как умудрилась пнуть отчима в колено, схватить нож, перевернуться и ударить. У нее бы ничего не получилось, если бы кожевник не стоял так близко, а ярость, застилавшая глаза, придала рукам чудовищную силу. Лезвие вошло в плоть резко. Заревел раненным медведем Кан, но Карисса лишь выдернула нож и снова ударила, и снова, и снова... Она даже не заметила, когда отчим безжизненным кулем свалился на пол. Она резала, кромсала, колола и рыдала, пока совсем не обессилила, и у нее уже не хватило сил вытащить нож из тела.

   Словно в тумане, девушка отползла от трупа, пыталась встать, но не получилось. Карисса поползла по комнате, наткнулась на второе тело и едва не закричала от ужаса, с трудом сообразив, что это просто потерявшая сознание Найза. Вид бесчувственной мачехи привел девушку в себя.

   Уже другими глазами Карисса осмотрела избу: около стола валялся изувеченный труп, сам стол, пол и печь были залиты кровью. "Сколько крови в человеке, оказывается", - краем сознания удивилась Карисса.

   Тишина давила на уши. Их дом на отшибе, никто ничего не видел и не слышал, потому и не ломился теперь в двери, требуя ответа.

   Теперь надо было бежать к старосте и каяться: молить, валяться в ногах и выть. А утром надеть жертвенную рубаху и броситься в океан. Потому что лучше так, чем болтаться на ветке столетнего дуба - староста все равно приговорит к смерти. Умирать не хотелось. Да и ради кого? Ради скота, что довел почти до смерти свою жену? От него кроме побоев она ничего и не видела. И за него умирать?

   Карисса быстро сбегала в сени и прихватила несколько пустых мешков. На один она перевалила тело отчима и отволокла к люку в погреб, а там, не церемонясь, спихнула его вниз. Подошла к тазу и старательно вымыла руки, обтерла лицо и шею тряпицей и тут же ее бросила в печь, влажная ткань занялась неохотно. Мачеху Карисса с трудом перетянула на кровать и укрыла одеялом, потом быстро разделась и сожгла замаранную в крови одежду, и снова принялась оттирать кровь с тела и лица. Мыться пришлось холодной водой, но девушка терпела - кипятить не было времени. Отмывшись, остаток дня Карисса мыла и соскабливала кровь с досок и печи. Хуже всего пришлось с печью, пришлось едва ли не обмазывать заново, но тяжелая монотонная работа не позволяла думать о трупе, брошенном в погребе.

   Дождавшись ночи, Карисса спустилась в погреб и как смогла, замотала в старые шкуры и мешки тело отчима, а потом потащила его наверх. Сверток был тяжелый - у девушки живот болел от натуги, а руки нестерпимо сводило болью. Она вся вспотела и измучилась, пока дотащила тело до обрыва, а там с облегчением скинула его вниз. Удара о землю она не услышала, да особо и не прислушивалась, лишь поспешила по известной ей тропинке к воде.

   Волочить труп по песку оказалось и легче и труднее одновременно - ноша легко скользила, а вот ноги увязали в мягком песке. Она так выбилась из сил и совсем не заметила, что за ней внимательно наблюдают. Уже подтащив тело к воде, она растерянно замерла, соображая, как бы половчее столкнуть его в воду и самой не попасться в ледяные объятия.

   - Что случилось, миледи? Не знаете, что делать дальше? - насмешливый мужской голос прозвучал справа от нее, со стороны больших валунов.

   Словно через силу, Карисса повернула голову к говорившему. Луна почти скрылась в облаках, и девушка почти не видела его, только фигуру, да и то весьма смутно.

   - Что же вы молчите, миледи? Думаете, что и меня сможете одолеть? - так же насмешливо уточнил незнакомец.

   - Нет, - Карисса измучено прикрыла глаза и осела на песок.

   - Что с вами, миледи? Вы так прекрасно себя показали и тут дали слабину? - продолжал забавляться мужчина. - Между прочим, не каждая женщина способна вот так целенаправленно тащить недавно убитого ею человека, дабы скрыть следы своего преступления. Позвольте только узнать, зачем вы волокли его в океан? Люди итак достаточно мусора в него бросают. Одни жертвоприношения чего стоят! И, кстати, вы в корне неверно поступаете, он же не утонет так!

   - Кто? - девушка облизала сухие губы, стараясь удержать в поле зрения странного мужчину. То, что это не местный - это понятно, но тогда кто это? Моряк? Но порт на другой стороне острова, и сюда чужаки редко забредают.

   - Труп, разумеется! Миледи, вы ведете себя так, будто прежде никогда не убивали!

   - Никогда, - подтвердила девушка. - Я и Кана не хотела. Это случайно...

   - Всегда случайно, миледи, - отмахнулся незнакомец. - Скажите что-нибудь новенькое.

   - Почему я должна перед вами оправдываться? - слабо возмутилась девушка.

   - Ну, хотя бы потому что я могу немедленно сообщить об увиденном в вашу деревню.

   - Правда? - Карисса слабо улыбнулась, почувствовав одновременно тоску и облегчение. - Сообщайте. Это даже хорошо. Я слишком труслива, да и не хочу признаваться, но так будет только лучше. Самой мне сдаться не хватит духу, не могу я раскаяться за эту тварь, а вот вы - другое дело. Ваш долг сообщить об этом немедленно. Только прежде чем идти в деревню, вы меня свяжите. Вдруг я убегу? Я могу. На самом деле, я уже давно мечтала его убить. А сегодня... сегодня он... меня... - слезы катились по щекам и хрустальными горошинами падали в золотой песок.

   Легкой, словно танцующей походкой, мужчина приблизился к девушке. Сглатывая слезы, она протянула сцепленные руки. Сильные пальцы пробежались по запястьям, развели в сторону ладони. Луна, наконец-то, выглянула из-за туч, и Карисса сквозь слезы, туманящие взор, немного смогла разглядеть мужчину, точнее его светлые волосы. В робком свете луны незнакомец улыбнулся расстроенной девушке и помог подняться.

   - Не стоит плакать, маленькая госпожа, этот мусор не достоин ваших слез. Он совершил насилие, и вы забрали его жизнь - вы в своем праве.

   - Видно, что вы не из наших мест, - печально вздохнула девушка. - Теперь меня повесят или бросят в океан.

   - Если кто-то узнает, - загадочно улыбнулся незнакомец.

   - Но вы-то как-то узнали?

   - Мне рассказали запахи.

   Карисса и понять ничего не успела, как мужчина поднял труп и забросил его в воду. Девушка была не в силах поверить - вот так поднять тело и бросить в воду - это какую же силищу надо иметь? А незнакомец между тем продолжал удивлять - он наклонился, взял горсть песка и сдул его с ладоней, прошептав:

   - Амали-тали-клэа...

   - Вы маг? - Карисса грустно посмотрела на мужчину.

   - Чуть-чуть, - согласно кивнул мужчина, - хоть мне ближе оружие. Однако на некоторые заклинания меня хватит. Я - О хра, это означает, что я состою в охране одной очень важной особы и мне надо спешить. А теперь вам надо возвращаться в деревню. Это обязательно нужно сделать сейчас, пока вас никто не видел. И вот еще что - обязательно завтра пожалуйтесь старосте, что пропал этот... как вы его там назвали? Кан? Обязательно заявите о его пропаже, тогда на вас не подумают. Но, прежде чем уйти, обещайте, что мы еще раз увидимся. Я хочу увидеть вас завтра днем на этом же месте.