— Заставь меня кончить, Риз.

Опустив руку между нами, он еще больше ускоряет свои движения и касается моего клитора, как это делает только он. Риз точно знает, что делать с моим телом, и он делает это лучше, чем кто-либо. Не то, чтобы у меня было желание проверить эту теорию; он единственный мужчина, которого я когда-либо захочу. Я быстро сдаюсь, обнимаю его и тихо повторяю его имя.

— Дилан, — рычит он, обрушивая свой рот на мой. Я тяну его язык в рот и сосу медленно, проглатывая его стоны, когда он дает мне свое освобождение. Наши губы соприкасаются, пробуя и дразня, когда мы оба спускаемся с небес эйфории. Риз поднимает голову и поворачивает в сторону тумбочки.

— Семь дней, — говорит мой любимый, прежде чем оглянуть меня. — Ты знаешь, что это тяжело для меня, не так ли? Быть так близко к тому, чтобы весь мир узнал, что ты официально моя.

Я скольжу по его скуле пальцами, изучая его лицо.

— Думала, что я единственная, кто с трудом выживает из нас двоих. Ты всегда так быстро заставляешь меня замолчать с моими предложениями о быстрой свадьбе.

Он слегка качает головой, прислоняясь к моей ладони, которой я глажу его щеку. И тогда я вижу это: изменение в его глазах, собственнический, голодный взгляд, который у него так хорошо выходит.

— Это чертовски убивает меня — ждать, но я хочу, чтобы это было идеально для тебя. Я не хочу, чтобы ты сожалела о том, как отдала себя мне, и у меня не будет никаких проблем с проповедником. Церемония будет короткой.

Я тихо смеюсь перед тем, как поцеловать его в челюсть.

— Я люблю тебя, — бормочу ему в кожу.

Риз опускает свой лоб на мой и закрывает глаза.

— Я люблю тебя.

Он всегда это говорит так, когда я первой произношу эти слова. Риз никогда не говорит «Я люблю тебя тоже». Никогда. Как будто он говорит об этом, как о факте, а не дает мне автоматический ответ на мое заявление. То, как Риз говорит «Я люблю тебя» — я больше это чувствую, нежели слышу.

Он позволяет своему весу плотно прижать меня к матрасу, когда опускается на меня сверху, касаясь своей головой моей.

— Семь дней, — шепчет он, и я едва разбираю слова. Как будто они предназначены только для него, уверенность, которую он себе дает.

Я целую его плечо и прижимаю к себе, не желая, чтобы он сдвигался. Утром я могу проснуться от боли и судорог, но эта близость того стоит. Я прижимаю свои губы к его уху.

— Мы справимся. Семь дней — это ничто.

И с этими последними словами я чувствую, как его тело расслабляется.

***

Я чувствую движение кровати и слышу мягкий скрипящий звук матраса. Подглядывая одним открытым глазом, я вижу спину Риза, сидящего на конце кровати, лицом к ванной. Он без рубашки, его широкая спина покрыта крошечными капельками воды. Его волосы мокрые и в сексуальном беспорядке, его запах подавляет меня, окутывает и заставляет мурлыкать, когда я потягиваюсь. При звуке издаваемого мной шума он поворачивает голову и взглядом свободно бродит по моему телу, которое едва покрыто белой простыней.

— Ты невероятно красива. Тебе это известно?

Я протягиваю руки, тянусь к нему. Он роняет полотенце, которое держал, и ползет ко мне в шортах, устраиваясь на боку и прижимая меня к своей груди.

— Ты принял душ без меня, — заявляю я, прижимаясь мягкими поцелуями к его груди.

— Мне пришлось. Мы с Йеном ходили на пробежку.

Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Ты настолько дисциплинированный, чтобы тренироваться в отпуске? — я осматриваю его твердое тело и сразу же понимаю абсурдность своего вопроса. — Неважно. Посмотри на себя. Термин «выходной день» не входит в твой словарный запас.

Стук в дверь побуждает Риза схватить простыню и накрыть меня до шеи.

— Подожди, — кричит он через плечо.

Риз быстро сдвигается и садится на меня верхом, укутывая тело в простыню в стиле буррито. Я извиваюсь под ним.

— Риз, я могла бы просто надеть футболку.

Он ухмыляется мне, прежде чем повернуться к двери.

— Хорошо, ты можешь войти.

Дверь открывается, и Джои просовывает голову. Он улыбается при виде нас двоих на кровати.

— Посмотрите-ка, кто, наконец, проснулся.

Наконец, проснулся? Я быстро поворачиваю голову к будильнику.

— О, Боже мой. Уже больше двенадцати часов? — я пристально смотрю на своего мужчину. — Ты пытался разбудить меня, не так ли?

— Конечно же, пытался. Несколько раз.

С гримасой неодобрительно качаю на себя головой; я в Новом Орлеане, и провожу свое время здесь в постели. Конечно, если Риз пообещает остаться со мной, я никогда не покину эту кровать. Какая девушка сделала бы это?

— Автобус отходит в три часа. И мальчикам вход запрещен, — говорит Джои с улыбкой. Он выглядит коварно, стоя в моем дверном проеме, без сомнения, думая обо всем, что они с Джулс запланировали на вечер. — И у меня есть два правила для тебя, кексик: надень самый сексуальный наряд, который есть у тебя в этом чемодане, и давай сюда свой мобильный.

— Что? Ни за что. Я не отдам тебе свой телефон.

Риз смещается и хватает мой телефон с тумбочки перед тем, как встать с кровати.

— Что ты делаешь?

— Он забрал и мой телефон тоже. Дай ему его, мне не нужен телефон, чтобы добраться до тебя.

Я смотрю, как Риз отдает мой телефон, и Джои берет его с улыбкой.

— Спасибо. И даже не думай о том, чтобы добраться до нее.

Я не вижу реакции Риза на то, что Джои только что сказал, но я вижу реакцию Джои на взгляд, который он получает от моего мужчины, заставляя моего любимого помощника выпрямиться в дверях. Я прячу свое хихиканье под простыней, когда мой друг громко выдыхает.

— Если я увижу твое великолепное лицо в любом из мест, куда мы сегодня вечером пойдем, с тобой будем говорить иначе.

— Джои, — говорит Риз, кладя одну руку на дверную раму и сжимая край двери другой рукой. Несмотря на то, что он и Джои примерно одинакового роста, Риз, кажется, великаном напротив любого противника благодаря только языку своего тела. — Ничто не встанет у меня на пути к Дилан. Даже ты.

Джои тяжело вздыхает и смотрит в мою сторону.

— Три часа ровно, кексик.

— Поняла.

Дверь закрывается, и я немедленно взмахиваю руками и ногами, освобождаясь от кокона, в который была завернута. Я соскальзываю с кровати и хватаю футболку, натягивая ее через голову. Когда я смахиваю свои непослушные волосы с глаз, вижу, что Риз смотрит на меня так, как делает только он — будто вырисовывая всю меня в своей памяти. Я сижу на краю кровати и похлопываю на место рядом. Он улыбается и, сев, кладёт руку мне на бедро.

— Итак, какие у тебя планы на сегодня? Голые девушки? Приватные танцы? — спрашиваю я, крутя помолвочное кольцо на пальце.

Он морщит лоб.

— Ты думаешь у меня есть желание увидеть другую голую женщину, когда у меня есть это? — Риз дергает мою футболку, обнажая голое бедро. Пальцем он скользит по моей коже. — Мне нравится вот это местечко, прямо здесь. Знаешь, почему? — я наблюдаю за тем, как пальцем он скользит по моей тазобедренной кости к мягкой коже внутренней части бедра. Когда Риз поднимает голову и смотрит мне в глаза, я качаю головой. Уголки его губ приподнимаются в улыбке. — Когда я целую тебя сюда, ты вся трясешься у моих губ. Всегда, — он скользит ниже, помещая палец мне между ног. Я задыхаюсь, когда Риз чувствует, какой мокрой меня сделали его слова. — Моя.

— Твоя, — отвечаю я, затаив дыхание. Я позволяю себе положить голову на его плечо. — Мне нужно начать готовиться. Джои взбесится, если из-за меня мы опоздаем туда, куда мы едем.

Риз целует уголок моего рта, прежде чем, вытащив руку, начинает сосать свой палец.

— Мне тоже нужно готовиться. Но позже ты будешь сидеть на моем лице.

— Обещаешь? — я дразню, встав и направляясь в ванную. Когда не получаю ответа, оборачиваюсь и как раз вижу момент, когда он снимает свои шорты, демонстрируя массивную эрекцию. Я почти спотыкаюсь. — Вау. То есть, у нас ведь есть немного времени, правда?

Он выгибает брови.

— Иди туда, пока я не прижал тебя к стене. Ты знаешь, ненавижу торопиться, когда дело касается тебя.

Я стягиваю свою футболку, показывая ему себя, при этом кокетливо улыбаясь. Риз качает головой.

— Иди, милая.

— Да, мистер Кэрролл.

***

К тому времени, как я возвращаюсь из ванной, готовая начать эту ночь, Риз уже оделся и покинул комнату. Подхожу к чемодану и хватаю черные туфли на высоких каблуках. Они чертовски высокие и вокруг лодыжки застегиваются ремешком, и просто кричат «сексуальная цыпочка». Вообще-то, обувая их сегодня, могу себя покалечить, но когда, черт возьми, еще я их надену? Если только в кровать с Ризом, что случится довольно скоро. Я застегиваю их и подхожу к зеркалу в полный рост, висящему на стене. Мои светлые волосы свободно спадают с голых плеч. Мой макияж выглядит уместно и очень сексуально благодаря накладным ресницам, платье короткое, черного цвета, и ощущается как вторая кожа. Вероятно, это хорошо, что Риз уже ушел, потому что я серьезно сомневаюсь, что он позволил бы мне выйти отсюда в этом. Месяц назад он перебрал мой гардероб, классифицировав большинство моих вещей, которые, по его мнению, мне можно надевать только для его глаз, оставив только несколько платьев, которые по его стандартам пригодны для общественных выходов. И ни одно из тех платьев не подошло бы для сегодняшнего дня. Это мой девичник; я должна выглядеть грешной. Кроме того, он сможет сорвать это с моего тела позже и сделать с ним все, что захочет. Под «этим» я подразумеваю свое платье и свое тело.

— Святое дерьмо, — практически визжит Джои, когда я очень осторожно спускаюсь по лестнице. Джулс и Брук стоят у дверного проема, обе в обтягивающих платьях, а Джои выглядит замечательно в рубашке и брюках цвета хаки. — Слава Богу, ребята уже уехали. Ни за что на свете Риз не одобрил бы это платье, в котором ты выглядишь потрясающе.

Я широко улыбаюсь.

— Спасибо. Ты и сам неплохо выглядишь.

— Ты выглядишь изумительно, сладкая, — добавляет Джулс, когда я останавливаюсь на последней ступеньке. Она указывает на мои ноги своим идеально ухоженным пальчиком. — Мне немедленно нужно будет одолжить эти туфли. Они фантастические.