Он произносил ее имя так, словно оно вырывалось из глубины его души, полной сладких предвкушений, пытался пробудить в ней ответное чувство, заставить покориться.

Иден представить себе не могла, что подобное может происходить между мужчиной и женщиной.

– Скажи мне, – требовал он своим низким голосом, проникающим прямо в мозг. – Ты отправишься со мной и станешь моей любовницей? – его губы пробежали по шелковистой коже шеи. Просьба Рэма больше походила на требование. – Ты станешь ею прямо сейчас.

Иден с трудом расслышала слова, так гулко колотилось сердце. Черные пушистые ресницы взметнулись, и она увидела, как он целует ее обнаженную грудь. Вид собственного обнаженного тела, загорелой руки, ласкающей розовый сосок, заставил девушку вздрогнуть.

– Отправиться… с вами? – Иден изогнулась, пытаясь спастись от мужских прикосновений. – Нет… нет! Оставьте, оставьте меня!

Рэм схватил ее руки, отвел назад, прижав к кровати. Он уже не пытался остановить поток ее возмущения, молча борясь с извивающимся телом.

– Прекратите! Вы не смеете!

– Женщина! Ты тоже хочешь меня, как и я тебя!

Потоки постыдного удовольствия подступили к самому ее существу, Иден вздрагивала всем телом под его натиском. Когда-то она уже ощутила, что не может противиться напору шотландца. И сейчас поцелуи и объятия наполнили ее глаза слезами стыда.

– Прекратите, пожалуйста, – уже жалобно просила она, закрыв глаза и проклиная обоих – его, себя, за все, что она ощущала. – Я не любовница Джеймса. Я вообще ничья. Я не проститутка. Пожалуйста, вы делаете мне больно!

Рыдания стояли в горле, когда Иден пыталась избежать его поцелуев. Слезы катились по щекам, исчезая среди взлохмаченных прядей. Иден стихла, ожидая худшего, не в состоянии прогнать страх.

Рэм помедлил. Его почерневшие глаза не отрывались от ее лица, тело горело желанием. Дрожь пробежала по телу девушки, подбородок тоже задрожал, и новый поток слез побежал по щекам. С лица Рэма сошла кривая ухмылка, когда он рукой коснулся прозрачной струйки и с удивлением глянул на прозрачную каплю на кончике своего пальца, неожиданно его желание утихло.

– Пожалуйста, – Иден почувствовала, что что-то изменилось, и в отчаянии отбросила остатки гордости. – Пожалуйста, не насилуйте меня!

– Насиловать? – повторил Рэм, охваченный странным чувством. Вновь коснулся ее мокрого лица, поднял палец ко рту и ощутил соленый вкус слез. Наконец, он пришел в себя и осознал происходящее: его сильные руки сжимают нежные запястья, естество пытается проникнуть в мягкую плоть.

Прекрасные волосы. Иден взлохмачены. Бледное лицо, платье сдернуто до пояса, одна грудь обнажена… Понимание, что под ним лежит полуобнаженная девушка и он силой добился этого, поразило Рэма. Она плакала, содрогаясь от рыданий. Но все же он желал ее. Рэм перенес вес тела на локти и тихо ругнулся, когда Иден облегченно вздохнула. Но тут увидел ее широко раскрытые глаза, беззащитный, остекленевший взгляд. Ни одна шлюха не смогла бы так изобразить страдание.

– Вы действительно этого не хотите, – это был полувопрос, полуутверждение.

Стыд снова сдавил горло, Иден смогла только помотать головой, опустив ресницы, чтобы избежать взгляда пронзительных голубых глаз. Лицо Рэма окаменело, и она успела понять по гневному изгибу губ, как мало у нее шансов избежать его страсти.

Но неожиданно Рэмсей встал. Глаза Иден широко раскрылись, холодный воздух коснулся разгоряченного тела. Она все еще не могла поверить в освобождение, и повернула голову, чтобы взглянуть на своего насильника. Тот стоял посередине каюты, весь – само напряжение, и пристально глядя на нее, расправлял смявшуюся одежду.

– Лучше я заведу себе любовницу, которая будет желать меня, – что-то мешало ему говорить. – Но мое предложение остается в силе, пока я буду в Бостоне.

Последовала пауза, Иден села на койке и обхватила колени руками. С трудом поправила корсаж, ладонью вытерла лицо. Облако волос окутало плечи.

Рэмсей Маклин молча смотрел на нее, в нем так и не утихло желание обладать этой женщиной. Утирая слезы, она казалась сейчас такой невинной… Но ведь несколько минут назад она возвращала ему поцелуи, и ее тело прижималось к нему, как тело страстной, жаждущей близости женщины. Если он вновь почувствует ее в своих объятиях, то уже не будет в состоянии сдерживаться.

Одного Рэм не мог понять – как страсть довела его до безумия? Он никогда не насиловал женщин, никогда не нуждался в этом. До этого не опускался даже старый козел Гаскелл. Это она, да, она – Иден Марлоу заставила его пойти на крайности. Она заставила его потерять самообладание, самоконтроль! И он безнадежно связан с нею.

– Черт побери! – громко выругался Рэм, схватив плащ и нервно проводя пальцами по волосам. Он старался не смотреть на девушку, но даже краем глаза успел увидеть блестящие жемчужины слез, хрупкие вздрагивающие плечи.

– Если вы передумаете, вы знаете, где меня найти, – резким толчком он открыл дверь и вышел.

Роскошный черный экипаж подъехал к причалу почти сразу же, как «Лампа Гидеона» встала на якорь. Адам Марлоу, облаченный в темный сюртук, спустился по ступеням коляски и подал руку жене. Два юных джентльмена подъехали к экипажу верхом и спешились. Они присоединились к Адаму и Констанции Марлоу, расправили коричневые плащи для верховой езды, более светлые жилеты и голубые шейные платки. Под неодобрительным взглядом матери перчатками стерли пыль с высоких сапог и выпрямились.

– Нет, дорогая, – Адам остановил жену, которая уже направилась к сходням. Он повернулся к среднему, самому высокому сыну: – Итон, иди ты. Сообщи, что мы здесь.

Итон усмехнулся и отправился выполнять поручение. Адам склонился к уху Констанции.

– Она не одобрит, что мы оказались такими нетерпеливыми.

– Я нетерпелива, – прошептала Констанция вздыхая. – Мне еще никогда не приходилось так сильно подавлять свои желания.

– Знаю, – улыбка Адама была адресована только жене. Констанция опустила глаза, давая понять, что все понимает.

– Я очень давно не видела дочь! И полагаю, вполне могу позволить себе чуть-чуть поволноваться!

– Если только чуть-чуть, – согласился Адам, сжав ее руку в изящной перчатке. Констанция почувствовала, что пальцы мужа немного дрожат, и бросила на него дразнящий взгляд. Адам Марлоу улыбнулся, провел свободной рукой по жилетке, расправляя морщинки.

Все посмотрели на сходни, ожидая появления Иден и Джеймса. Рука Адама Марлоу обвила талию жены. Ее же пальцы нетерпеливо теребили элегантный шарф, развевающийся на ветру. Изящное платье делало ее удивительно молодой. Констанция нетерпеливо вздохнула.

Наконец появился Итон и направился к родным. Его лицо горело от возбуждения.

– Они идут!

– Как она выглядит? – Констанция подалась навстречу сыну и схватила его за рукав.

– Великолепно! Взрослая, и настоящая леди! – Итон посмотрел на пустые сходни.

Наконец появился Джеймс, помахал рукой, потом оглянулся и в отчаянии развел руками. Минута прошла в молчании. Все смотрели на старшего сына. Джеймс с раздражением пояснил:

– Ее шляпка! Она забыла чертову шляпку!

Он исчез в глубине корабля, но довольно быстро появился вновь вместе с Иден, которая еще поправляла розовую шляпку с полями.

Увидев родных, она замерла и покраснела от волнения и смущения.

Джеймс взял дело в свои руки и начал подталкивать сестру навстречу горячим объятиям. Иден переходила из рук в руки, объятия, поцелуи – ее буквально закружил вихрь семейной любви. Она улыбалась, краснела, отшучивалась, парируя милые комплименты. Их чувства были такими пылкими, что у девушки перехватило дыхание – она отвыкла от столь горячих проявлений чувств.

В конце концов Констанция поставила дочь перед собой и внимательно осмотрела ее элегантный костюм.

– Только посмотрите! Иден, ты стала настоящей красавицей! Мне есть чем гордиться. Как нам тебя не хватало! Ты такая взрослая, настоящая… э… леди, – глаза матери неожиданно увлажнились. Она быстро расстегнула сумочку, прижала к лицу платочек.