-Да нет же, смотрите сами, его мозг просыпается, выходит из вегетативного состояния. Была замечена активность, он, конечно, всё ещё спит и лежит как овощ, но он уже не овощ, эта картина скорее соответствует спящему человеку, а не больному лежащему в коме.

       -Дай-ка посмотреть.

       Заведующий отделением взяла фотографию, и потратила пару минут на её изучение.

       -Да, действительно, наблюдается восстановление нервных тканей, и возвращение активности, случай интересный. Только, думаю, это временное явление, и при таких повреждениях возможно в лучшем случае частичное возвращение функций нервной системы, иными словами, он не придёт в себя, хоть из комы и выйдет. Так даже хуже, потому что теперь он будет в сознании, и жизнь его превратится в сплошную пытку. Повреждения неортеникса, смотри сюда, как эти области не работали, так и не работают. Так что, не рассчитывай особо.

       -Но раньше, в этих зонах тоже было мёртво, вот смотрите сами.

       Даша взяла со стола другой снимок, и протянула его заведующему отделением.

       -Смотрите, это самый первый снимок, тогда ещё, он только поступил к нам в отделение, обратите внимание на эти опухоли, и ткань здесь была омертвевшей, совершенно точно. А сейчас, на новом снимке она активно, как будто нервные клетки регенерировали.

       -Этому есть другое объяснение. Обрати внимание, вот на эту опухоль, которая возникла после удара электрическим током. Сейчас уже прошло два месяца, и опухоль спала. Вероятно, снимок просто не достаточно хорошо отражает ситуацию. Из-за опухоли этот раздел мозга был выключен, сейчас опухоль спала, и он заработал.

       -Я думаю, если так пойдёт и дальше, он может...

       -Не сможет, эти области мозга вторичны, они не восстановят его разум. Нормальным он не станет, это факт.

       -Может быть, начать терапию?

       -Это дорого и бесполезно.

       -Я думаю, что другие части мозга могут восстановиться теперь. Мы видим, что опухоль спала, и многие разделы мозга в принципе целы.

       -Даша, Даша... Обрати внимание на лобную долю, сколь она велика, посмотри сюда и сюда. Эти наросты на мозге, это прямые последствия повреждений. Мозг, содержащий такие дефекты, не может, и не способен быть нормальным. И это неудивительно, он пережил сильнейшие удары током. Так что, увы, он не поправится.

       -Я думаю, можно попытаться провести терапию, выпишем ему препарат J-7, я думаю, если он даже не станет нормальным, то, во всяком случае, придёт в себя. И потом Ирина Фёдоровна, вы оцениваете его мозг сейчас, и да сейчас мозг в нерабочем состоянии, но ведь пациент молод. Может быть, он поправится, не сейчас, но лет через пять или десять. Да, у него будет глубокая амнезия, да какие-то области мозга омертвеют, да может быть паралич. Но медицина идёт вперёд, сейчас имеются различные опыты по восстановлению утраченных нервных тканей стволовыми клетками. Пройдёт пять, десять лет, и если повезёт, он хотя бы ограниченно сможет занять место в этой жизни. Это гораздо лучше, чем, если он всю жизнь пролежит в состоянии овоща.

       -Да Даша, ты права, попробуем провести терапию, и всё же, не жди волшебных результатов. Пойми, сейчас, его мозг уничтожен, многие области мертвы. Нервные связи разрушены. Просто, ну, не жди, что он встанет и заговорит, обучение людей, с такими повреждениями мозга очень сложный процесс, занимающий много лет, и результат часто не оправдывает себя. Я занималась такими случаями во время научной работы, и я знаю, что случаи, когда пациент возвращался в общество, даже с пониженной трудоспособностью были редки. И если уж всё так... То, ничего не поделаешь.

       -Хорошо, я начну терапию, а к неудаче я готова. Да и потом, сейчас медицина уже не та, что была лет тридцать назад, так что, учитывая наличие богатых родителей, новые методы лечения стволовыми клетками, он может выздороветь. Ставьте не на современную медицину, а на будущее, и на то, что ему всего двадцать.

       Зонд империи Стайрек наблюдал за своим питомцем, он видел, как его пытались убить, и он знал, что если его не защитить, то в будущем, Неонова обязательно добьют, и тогда проект придётся начинать заново, после долгих двадцати лет ожидания. И не проклюнется из яйца птенец дракона до того, как станет неуязвимым. Да и новый объект противник снова сможет вычислить и также уничтожить, и новому объекту не будет подчиняться Скайнет, и тогда весь план потерпит фиаско, выбора особо не было, надо было действовать. Хотя, с другой стороны зонд Стайрек и понимал, что уничтожение разведывательных зондов привлечёт внимание врага, но не сразу. И у объекта будет время, лет десять или двадцать, чтобы обезопасить себя, этого достаточно.

       Зонд не имел развитых систем обнаружения, и не мог полагаться и на земные. И всё же он приступил к поиску врага, инопланетного зонда, который угрожал его планам. Надежде империи Стайрек нужна была помощь. Он искал довольно долго, включив активный рентгеновский радар, и вот, обнаружил один из зондов врага, он приблизился к нему, прицелился, и уничтожил, выстрелом почти в упор. Но на этом миссия зонда не закончилась, так как он понимал, что здесь на орбите могут болтаться и иные аппараты, нескольких цивилизаций. И тот зонд, что был им уничтожен, мог быть непричастен к происходящему. Если чистить, так всерьёз.

       Поиски заняли около двух месяцев. Всё это время, зонд летал взад вперёд по орбите планеты, периодически включая и выключая свой рентгеновский радар. За два месяца он нашёл шесть аппаратов разных рас, на разных орбитах, разных размеров и технологического уровня, и по-разному замаскированных, и всех их уничтожил. После чего, поиски были прекращены, зонд пришёл к выводу, что всех кого мог, он нашёл и обезвредил. Теперь была высока вероятность того, что объект в безопасности, и сможет продолжить свою деятельность. Хотя, сто процентной уверенности не было. Но в этой части вселенной, единственная раса, которая могла представлять угрозу, это арнийцы. А арнийцам нет никакого дела до Земли и объекта.

       Я впервые открыл глаза, осмотрелся, попытался припомнить, кто я и где я. Было темно, ночь, я лежал в какой-то маленькой комнате, под тонкой простынёй, на мне была пижама, я встал, сел. Память стала возвращаться ко мне обрывкам, пока ещё я мало что помнил. Но всё же вспомнил кто я, и что могу, а что нет, что можно говорить, а что не стоит. Я собрался с силами, встал, прошёлся по комнате, подошёл к окну. Там была решётка, а я на первом этаже, какого-то здания, за окном дома, дорога, по ней ездят машины и светят фарами. На улице деревья, без листьев, листва покрывает землю. Значит, сейчас поздняя осень, ночь. Я стоял у окна, и смотрел на улицу, думал, что случилось, вспоминал. Память уже подсказала мне, что меня пытались убить, возможно, люди, возможно нет. Очевидно, их покушение удалось не до конца. Учитывая скромный ремонт комнаты, где я лежал, я понял, что спецслужбы засекретили меня и всё произошедшее, скорее всего, это обыкновенная больница. Не знаю, что произошло в мире за последние два три месяца... А два ли месяца прошло? Может быть, прошло три года и три месяца?

       Я вздохнул и пошёл к двери, мне надо было срочно узнать это. Дверь была открыта, я вышел в коридор, прошёл босиком по холодному полу, это была больница, вдоль коридора было много дверей. Вдали, у окна, сидела за столом женщина, на столе был включен светильник, она что-то писала. Я понял, она не видит и не слышит меня, потому что я иду тихо, а там где я стою, темно. Я пошёл к ней навстречу. Она заметила меня, только, когда я подошёл к ней вплотную.

       -Больной, вернитесь в палату.

       -Я?

       -Вы. Что ходите ночью по больнице в пижаме?

       -Мне надо знать, какой сейчас год и месяц, дату.

       -Год? Больной, вы, что с катушек слетели? Странный вопрос. Хотя, да... Мы же в клинике мозга. Извините. Сегодня семнадцатое ноября 2006го года. Теперь идите спать, вы из какой палаты?