Доналд Рамсвелл сидел у себя в кабинете за столом и нервничал, он возглавлял большое предприятие, очень большое, это предприятие, завод, занимавшийся выпуском аккумуляторов, компьютеров и прочих устройств, приносил огромную прибыль, и вот сейчас всё было под вопросом, его будущее. Сейчас ему предстояла встреча, которая должна была решить его судьбу, быть может, если всё пройдёт неудачно, он сядет в тюрьму. В комнату вошёл уполномоченный Евросоюза по надзору за промышленными выбросами, высокая должность, если подумать, должность, позволяющая не плохо кормиться, очень не плохо. Он улыбнулся, подошёл к столу Доналда и сел напротив.

— Что могу сказать. В промышленных стоках вашего предприятия обнаружена ртуть с концентрацией пол грамма на кубический метр воды.

— Да это так, и мы знаем об этом, и ежегодно платим штраф около пяти миллионов евро. Об этом было сообщено нашими сотрудниками.

— Только ртуть это ерунда, конечно, вы выбрасываете около миллиона кубометров воды в год, это порядка пятисот килограмм ртути, природа может это пережить, ртуть токсичный металл, но, содержание ртути в почве не превышает критической отметки. Однако, более тщательный анализ обнаружил в сточных водах кадмий, в количестве 0,4 грамма на кубометр, это не было заявлено, к тому же помимо кадмия вы используете свинец, сурьму, германий и даже мышьяк, а мышьяк как известно, сильнейший яд. Все перечисленные элементы относятся к первой группе токсичности.

— Да, но мы занимаемся производством новейшей микроэлектроники, и эти элементы являются частью микросхем, с их помощью создаются кристаллы, полупроводники, устройства постоянной памяти. И главное, их концентрация не превышает предельно допустимых норм, и мы готовы оплатить штрафы за превышение.

— Система штрафов существует только для предприятий, уровень выбросов которых ниже красной черты Мистер Рамсвелл. Если суммировать все выбросы, по обнаруженным в воде элементам, это будет более 4,53 грамма металлов первой группы токсичности на кубометр сбрасываемой воды. И естественно суммарный годовой выброс около пяти тонн. В то время, как красная черта для вашего предприятия на уровне 1,1 тонн. А норма, не более восьмисот килограмм годового сброса и не более 0,7грамма на кубометр.

— Наше предприятие ежегодно официально платит более двухсот миллионов евро, экологического сбора за вредное производство.

— Вам надо подумать над тем, как усовершенствовать ваши очистные сооружения.

— Усовершенствовать их невозможно, сама технология не позволяет, это доказано комиссией…

— Тогда мне придётся закрыть ваш завод и возбудить уголовное дело по статье…

— Постойте господин инспектор, постойте. Есть взаимовыгодный путь решения проблемы. Мы платим государству огромные деньги, это связано с исключительной вредоносностью нашего промышленного центра. Но мы и зарабатываем более десяти миллиардов евро в год. Издержки в случае закрытия производства будут слишком велики, это не выгодно никому.

— Вы же знаете лозунг Гринпис, экология и выгода понятия не совместимые.

— Господин инспектор, ваша официальная зарплата, я не знаю, сколько вы получаете, но должно быть около трёх тысяч евро в месяц, это так мало.

— Да, вы же понимаете, департамент экологии это очень бедная забитая организация, и там работают только идейные люди.

— Что если мы решим вопрос с кадмием, сурьмой и прочими мелочами жизни, скажем за единовременную выплату вам суммы в размере пятисот тысяч евро?

Инспектор даже прыснул от смеха, ему явно было очень смешно за величину предложенного отката.

— Господин Рамсвелл, вы директор очень грязного предприятия, которое зарабатывает десять миллиардов евро в год, неужели вы считаете, что департамент экологии, способный прикрыть одним росчерком пера всю вашу корпорацию, можно подкупить за пятьсот тысяч евро? Вы знаете, у меня есть дача по Ниццей в Италии, она стоит триста миллионов евро, а ещё я люблю отдыхать под Парижем, там я арендую кусочек Версаля. Я же не просто там какой-то мелкий инспектор, я уполномоченный Евросоюза, всего Евросоюза, таких уполномоченных во всём Евросоюзе всего семь человек, я подчиняюсь только лично министру экологии. Мы распределяем и контролируем средства в количестве миллиардов евро. Мои товарищи, не поймут меня, если вы не заплатите сполна за всю грязь и вредоносность вашего завода.

— Господин инспектор, я ведь предлагаю деньги не вашим товарищам, а лично вам. Вы, должно быть, меня не поняли.

— Это вы меня не поняли, я приеду домой, а министр экологии спросит с меня, почему такое грязное предприятие и не закрыто, и что я скажу министру экологии всего Евросоюза? Я ведь тоже на своём месте не просто так сижу, и мне тоже нужно платить свою дань наверх. И тут речь не о трёх тысячах евро.

— Ладно, я понял вас, сколько?

— Три.

— Три миллиона?

— Три миллиарда.

— Вы шутите?

— Экология должна быть бескорыстна, как и всякая политика, всякая власть.

— Нам дешевле будет усовершенствовать очистные сооружения, мы даже налогов на такую сумму не платим, как вы требуете лично в свой карман.

— Ну, вы можете закрыть предприятие на пол года, усовершенствовать ваши очистные сооружения, потратить на это пару миллиардов, но ведь помимо загрязнителей первой группы, вы ещё сбрасываете вторую и третью, сотню тонн фуллеренов, хлора, сколько серы я даже не считаю. И даже если вы всё это сможете убрать из сточных вод, я всё равно могу не захотеть поставить галочку. Ведь на самом деле мне без разницы, что и сколько вы сбрасываете, вопрос стоит иначе, сколько вы готовы заплатить за моё разрешение работать?

— Я должен посовещаться с руководством, мы никогда столько не платили.

— А вы, сколько времени работаете на посту директора?

— Пол года, а до этого был первым помощником.

— Вас просто не вводили в курс дела. Поймите правильно, с министерством экологии не шутят, ведь речь идёт не об экологии, а о контроле денежного потока. Мы имеем возможность, простым росчерком пера закрыть любое промышленное предприятие, это огромная ответственность. Власть даётся человеку не для воплощения своих идей и идеалов, власть даётся, чтобы получить больше, чем могут получить другие, и только за этим. Вы взрослый человек Доналд, и должны понимать эту простую истину, мы можем отщипнуть свой кусок пирога, нам дали такую власть, и мы никогда не будем жить на одну зарплату, имея возможность выжать из всех промышленников Европы миллиарды. А идеалист, который не хочет делить пирог и делиться с другими, ему сюда путь закрыт.

Сергей пришёл на олимпиаду по программированию в Московский Технический университет, раздали задания, он начал писать. Есть требовалось написать и составить какие-то программы, алгоритмы, Сергей понятия не имел, как это сделать, он разбирался только в турбо паскале, которому его обучали в школе на уроках информатики, он не знал ни ассемблера, ни скана, ни рипа. Да и из турбо паскаля он помнил только что-то про real и integer, какие-то форматы переменных, зачем они? Преподаватель вроде говорил, чтоб не париться и не думать, надо писать везде real и всё. Это практически всё, что Сергей знал из программирования, да и не учил он его в школе, а зачем? У него отец владелец банка, всё есть, машина есть, квартира у родителей большая, прямо в центре города. Так что Сергей предпочитал проводить время на дискотеке с девочками, постоянной подружки у него, правда, не было, да и незачем. Несколько девочек что-то говорили о свадьбе, но он таких сразу бросал, жениться он ни на ком пока не собирался, зачем? А сейчас главное было написать много, и никому не показывать написанное, сидеть до конца и сдать в конце. Преподавателю, который будет проверять его работу, уже заплатили пять тысяч долларов. Он поставит ему максимальный бал, и Сергей поступит на бесплатное, выиграв олимпиаду, стандартная лазейка. Не важно, разбирается он в программировании или нет, и как он сюда поступит, главное поступит, а там все экзамены можно купить через заведующего кафедрой, старого друга его отца. Никто ведь не интересуется на самом деле, на факультете программирования, а умеет ли студент программировать? Главное знать высшую математику и физику, всё вовремя сдавать, в смысле покупать. Нет, конечно, бывают долбанутые преподаватели, так в каждом учебном заведении, кто-то берёт взятки, кто-то нет. В целом, у половины преподавателей можно всё купить, второй половине придётся всё сдавать. Хвала господи придуркам, которые отстаивают бесплатное образование для блатных. Ведь многие идиоты зубами держатся за то, чтобы сохранить в ВУЗах бесплатные места. И верят, что образование действительно бесплатное, хотя конечно, некоторые люди, которые хотят и стремятся, действительно иногда бывает, учатся бесплатно. Но лично, он Сергей учиться бесплатно не собирается, он всё купит, и в итоге на все взятки потратит денег не больше, чем тот, кто будет учиться на платном своими мозгами. Это, правда жизни, такое было всегда, Сергей не умел программировать, он поступал на факультет программирования только ради корочек. Отец считал, что необходимо окончить университет на бесплатном, но не для того, чтобы разбираться в программировании. Его сын должен научиться жульничать и обманывать, давать взятки и правильно подбирать людей, грамотно организовывать свой труд. В университете он должен повзрослеть. И если он научиться грамотно жульничать сейчас здесь, он и дальше по жизни всех сможет обжулить. А так, конечно, корочки не нужны, ведь у него свой банк. А то, что олимпиаду по программированию проводят для того, чтобы на факультет программирования поступил талантливый программист, это глупый идеализм, на кой он нафиг нужен. Если есть бесплатное бюджетное место для поступления в университет, значит, кто-то должен на этом бюджете погреть руки, правда жизни. Глупые люди, конечно, этого не понимали, они платили деньги студентам старшекурсникам, ботаникам, и те сидели сейчас здесь и решали за кого-то олимпиадные задания, но как бы хорошо они их сейчас не сделали, в итоге то работу будет проверять преподаватель, и он будет решать, кто победил. И тут не важно, хороша работа или нет, важно лишь заплатили ему за победу или нет. Сергей досидел до конца олимпиады и сдал работу, там было написано много и не по делу, но это не важно.