«В организационном отношении каждая ложа имела председателя — Венерабля, оратора и двух надзирателей, старшего и младшего, из которых младший исполнял функции секретаря. /…/ Все заседания открывал Венерабль, который на них и председательствовал. После открытия заседания все усаживались полукругом; Венерабль задавал традиционные вопросы: «Закрыта ли дверь?» и др.

Функции оратора сводились к наблюдению за соблюдением устава; он же и хранил устав, произносил приветственные речи новым членам…

Все члены ложи платили членские взносы, их принимал Венерабль и передавал секретарю Верховного Совета.

Конспирация и организация были выдержаны последовательно и строго. Члены одной ложи не знали никого из других лож. Масонского знака, по которому масоны в других странах опознают друг друга, в России не существовало. Все сношения лож с другими ячейками организации происходили через одного председателя ложи — Венерабля. Членов ложи, которые раньше состояли в различных революционных организациях, поражала выдержанность и последовательность конспирации. Позднее, когда я был секретарем Верховного Совета и знал по своему положению почти всех членов лож, мне бывало почти смешно видеть, как иногда члены разных лож меня же агитировали в духе последнего решения Верховного Совета, не догадываясь, с кем имеют дело.

Вновь вступивший в ложу получал при приеме звание ученика.

Через некоторое время, обычно через год, его возводили в степень мастера. Право решения вопроса, когда именно следует произвести подобное повышение, принадлежало ложе. Но иногда повышение в степень производили по инициативе Верховного Совета. В этих последних случаях действовали обычно соображениями политического и организационного характера, т. е. Верховный Совет считал полезным то или иное лицо, которым он дорожил, продвинуть вперед по лестнице масонской иерархии» (Воспоминания масона А. Я. Гальперна).

Руководящий орган российского масонства, Верховный Совет, контролировал всю работу масонских лож. Выборы в Верховный Совет были тайными. Имена лиц, вошедших в Верховный Совет, никому не были известны. Инструкции и приказы от Верховного Совета масонским ложам поступали через определенное лицо и только через это же лицо масонские ложи связывались с Верховным Советом.

Первоначально этот Верховный Совет существовал не как самостоятельная организация, а как совещание представителей русских лож, аффилированных к Великому Востоку Франции. В 1907–1909 годах Верховный Совет состоял из пяти человек. Председатель князь С. Д. Урусов, два заместителя — Ф. А. Головин (председатель второй Государственной Думы) и М. С. Маргулиес (кадет). Казначей — граф Орлов-Давыдов. Секретарь — князь Д. О. Бебутов, аферист, состоявший одно время осведомителем Министерства внутренних дел[137], и будущий немецкий шпион.

Российские масоны находились в постоянном контакте с политическими формированиями революционных партий и даже приглашали их представителей для «нравственной» поддержки своей террористической деятельности. Так, в начале 1905 года к руководителю боевой бандитской организации эсеров Гоцу в Ниццу приехал представитель левого крыла либералов из «Союза освобождения», связанный, в частности, с масоном Маргулиесом. По сообщению агента полиции Азефа, этот представитель, скрывавшийся под фамилией Афанасьев, прибыл с «предложением, чтобы партия эсеров оказала нравственное содействие образовавшемуся в Петербурге кружку (человек 15–18) крупной интеллигенции в террористических предприятиях, направленных против его Величества и некоторых лиц… Кружок состоит из литераторов, адвокатов и других лиц интеллигентных профессий (это т. н. левое крыло либералов из Освобождения). Кружок обладает деньгами, Афанасьев говорил — 20000 рублей, и людьми для выступления. Афанасьев просил только, чтобы С. Р. оказали нравственное содействие, т. е. проповедовали эти акты»[138].

Масонские организации оказывали всяческую поддержку представителям революционных бандформирований, попавшим в руки правосудия. Масоны осуществляли бесплатную юридическую помощь эсеровским и большевистским террористам. Масон П. Н. Малянтович, например, защищал большевиков В. Воровского и П. Заломова, масон М. Л. Мандельштам — политического бандита, эсера И. Каляева и большевика Н. Баумана, масон Н. К. Муравьев — (уже позднее) целый ряд большевиков, виновных в государственных преступлениях и заговоре против Царя[139].

Вокруг тайных масонских лож существовал ряд нелегальных организаций, действовавших под управлением масонов. Часто это были спиритуалистские и теософские организации.

В 1906 году существует кружок Спиритуалистов-Догматиков. Выходили журналы «Спиритуалист» и «Голос Всеобщей Любви», а также ежедневная газета «Оттуда». Издателем этих журналов был почетный гражданин Владимир Быков, по сведению полиции, занимавший степень мастера стула одной из масонских лож, поддерживая отношения с «правильными» масонскими организациями Петербурга и Чернигова.

Он же и возглавлял кружок Спиритуалистов-Догматиков в Москве, выбирая из его членов «наиболее достойных» для посвящения в масонство. Как установила полиция, этот Быков был большой жулик, продавая среди некоторых мистически настроенных московских купцов разные магические приборы от всевозможных недугов, а также за плату в 300 рублей посвящающий всех желающих в обрядность «ордена розенкрейцеров»[140].

Под стать ему был и Петр Александрович Чистяков, издатель журнала «Русский Франк-Масон». По сведению полиции (ноябрь 1908 года), он находился в звании великого мастера Великой Ложи Астреи (существующей в Москве чуть ли не с 1827 года)[141], секретарем ложи была Тира Соколовская. Ложа находилась в Москве.

В январе 1906 года масоны изучают общественное мнение по отношению к своей организации. Иначе трудно оценить открытое объявление, опубликованное в некоторых московских газетах, в котором предлагалось вступить в возрождающееся общество масонов. В приглашении говорилось, что общество возникает в силу прав, дарованных российскому населению Манифестом 17 октября в том объеме, в котором оно существовало в XVIII веке. Вступить в общество приглашались «все честные и нравственные» люди без различия вероисповедания. Ответы о согласии вступить в члены общества должны были посылаться в 17-ое почтовое отделение предъявителю штемпеля «В. М.». Когда таких объявлений будет получено от 500 желающих вступить в общество, будет объявлено об общем собрании. Это объявление сразу же взяла на контроль полиция. Несмотря на широкую публикацию, желающих вступить в масоны среди русских людей оказалось очень мало.

Однако, говоря о масонах, нельзя не упомянуть группу людей из среды интеллигенции, формально не состоявших в ложах, но во всем поддерживающих масонскую идеологию и принимавших участие в политических мероприятиях вольных каменщиков.

Как признается посвященная во многие масонские тайны Н. Берберова, кроме собственно масонов, в политическом мире России существовал значительный слой людей, «не посвященных в тайны, но знавший о тайнах, молчавший о них, создававших некую невидимую, но ощутимую защиту доверия и дружбы. Некий сочувствующий «арьергард»[142].

Берберова приводит список сочувствующих:

Гейден П. А., 1840–1907, граф, предводитель дворянства, председатель Вольного экономического общества. Вместе с Шиповым и Гучковым основатель партии октябристов;

Дмитрюков И. И., 1872 —? член Государственной Думы, октябрист, товарищ министра земледелия;

Игнатьев П. Н., 1870–1926, граф, министр народного просвещения;

Кривошеин А. В., 1857–1920, министр земледелия, инициатор