То, что власти Федеративной Республики Германии всегда стремились идти в ногу с историей «холокоста», может показаться непонятным несведущему наблюдателю: зачем этим людям обвинять собственную страну в воображаемых преступлениях? Ответ на этот вопрос в том, что так называемая «демократическая» система», навязанная западной части Германии, подобно тому, как коммунистическая диктатура была навязана восточной части, старалась узаконивать себя в глазах населения, доказывая беспрецедентную жестокость национал-социализма. Это достигалось бесконечным потоком судов, на которых ответчики, которых обычно обвиняли в убийстве евреев, представлялись средствами массовой информации в качестве зверей в человеческом обличье. Власти вынуждали целые школьные классы посещать эти показательные суды для того, чтобы настраивать школьников против поколения их отцов, которые, в подавляющем большинстве, поддерживали национал-социалистический режим. Таким образом, суды сыграли критическую роль в перевоспитании немецкой нации. Они служили для того, чтобы ретроспективно создать желаемые подтверждения убийств миллионов в «газовых камерах» через рассказы очевидцев и признания предполагаемых виновных, подтверждения, которые историография не смогла предоставить вплоть до настоящего времени из-за абсолютного отсутствия соответствующих документов и материальных следов. Ввиду огромного политического значения этих судов, бывший эсэсовец, сидящий на скамье подсудимых, которому хотелось получить шанс на оправдательный, или хотя бы сравнительно легкий приговор, не мог оспаривать факт истребления евреев; самое большее, что он мог, это отрицать собственную персональную вину или, в случае, если свидетели инкриминировали ему слишком много, настаивать на том, что он был вынужден подчиняться приказам. Эта стратегия часто была успешной. Яркий пример того — дело бывшего офицера СС Иосифа Оберхаузера, который проходил службу в Белжеце во время войны и предстал перед судом в Мюнхене в 1965 г. Находясь на скамье подсудимых, он ссылался на необходимость выполнять приказы, и не оспаривал газовых убийств в Белжеце. Таким образом, судебная система Западной Германии могла торжественно отметить, что ответчик не отрицал реальность массовых убийств. Хотя Оберхаузер был признан виновным в содействии коллективному убийству 300 000 людей, он тем не менее получил невероятно легкий приговор — всего лишь в четыре с половиной года тюремного заключения.[90] Так как он находился под следствием с 1960 г., в 1965 г. его посчитали отбывшим свой срок, и он был выпущен на свободу вскоре после вынесения вердикта. Этот пример показывает, что судебная система Западной Германии не нуждалась в пытках ответчиков, чтобы получить желаемые признания.

В 1977 г. Адальберт Рюкерл, бывший директор учреждения, ответственного за преследование предполагаемых военных преступников, написал книгу о судах.[91] Во втором издании своей классической работы о холокосте, «Уничтожение европейских евреев», Рауль Хилберг цитирует книгу Рюкерла в качестве источника 41 раз. Другими словами, немецкая судебная система «доказала» «холокост» посредством судов, на которых заявления лжесвидетельствующих «очевидцев» и полученные под давлением или с помощью посул признания предполагаемых «виновников» стали единственной уликой, и ортодоксальные историки «холокоста», подобно Раулю Хилбергу в большой степени основывали свои сведения на вердиктах, вынесенных на этих судебных процессах. И сегодня та же коррумпированная судебная система Германии, которая сфабриковала фальшивое подтверждение «холокоста», теперь отправляет ревизионистов в тюрьмы без какого-либо изучения их аргументации, объявляя «холокост» очевидным фактом, доказанным историками!

Для будущих поколений «холокост» действительно покажется уникальным, но не по тем причинам, на которые указывают евреи, а по другим. Эти будущие поколения окажутся в растерянности от необходимости объяснять не только то, каким образом в подобную абсурдную историю люди верили на протяжении многих десятилетий, но и то, что ее отстаивали, посредством жесткой цензуры и неприкрытого террора, правительства так называемых «демократических» государств. Нам предлагают верить в гигантские по своим масштабам убийства на химических бойнях, не оставившие никаких следов: ни газовых камер, ни планов по их использованию, ни результатов вскрытия хотя бы одной жертвы, умерщвленной газом, ни одного массового захоронения, ни праха, ни костей, никаких документов — ничего. «Холокост» якобы доказан легионами уцелевших евреев, при этом каждый в отдельности уцелевший являет собой доказательство того, что, хотя немцы, несомненно, преследовали евреев, они не уничтожали их как народ. В 1968 г. Еврейский исторический институт в Варшаве напечатал рассказ некоего Самуэла Зильберштайна, польского еврея, который пережил не меньше десяти лагерей: «лагерь истребления» Треблинка, «лагерь истребления» Майданек и восемь «нормальных концентрационных лагерей» вдобавок.[92] Такие случаи не только не доказывают «холокост», а наоборот, говорят о том, что никакого «холокоста» не было.

В течение последних десятилетий количество жертв нескольких предполагаемых «лагерей уничтожения» резко уменьшается, благодаря самим стражами чиновничьей «истины». В 1945 г. польско-советская комиссия заявила, что не меньше четырех миллионов человек погибло в Освенциме.[93] Хотя ни один западный историк не принимал всерьез эту нелепую цифру, она упоминались на мемориальных таблицах Освенцима, пока не была удалена в 1990 г. Полякам понадобилось два года, прежде, чем они приняли решение по новой цифре, которая впоследствии и была записана на новых табличках: 1,5 миллиона. Но через год, в 1992 г., главный историк музея Освенцим, Франтишек Пипер, опубликовал книгу, в которой он утверждает, что 1,1 миллиона людей, из них около миллиона евреев, погибли в лагере.[94] Таким образом, теперь существуют уже две официальные цифры, отличающиеся на 400 000, — одна на таблицах и другая в книге Пипера!

Кстати, реальная цифра составила около 135 500, возможно, половина из них евреи, другие — поляки, советские военнопленные, цыгане и лица, принадлежащие к различным другим группам или национальностям.[95]

Еще более резким было сокращение первоначальных цифр для концентрационного лагеря Майданек. Сколько же людей погибло в Майданеке?

— 1,5 миллиона согласно сообщению польско-советской комиссии,[96] представленному на Нюрнбергском трибунале в 1946 г. в Документе USSR-29;

— 360 тысяч согласно польскому судье Здиславу Лукашкевичу в официальном «Бюллетене Комиссии по исследованию немецких преступлений в Польше» в 1948 г.;[97]

— 235 тысяч согласно польскому историку Чеславу Райке в официальном журнале музея Майданека в 1992 г.;[98]

— 78 тысяч согласно польскому историку Томашу Кранцу, директору научно-исследовательской секции Музея Майданек, в 2005 г.[99]

В 1998 г. Карло Маттоньо в книге, написанной совместно с Ю. Графом, установил на основе документов, что реальное число смертей в Майданеке составило примерно 42 200. Таким образом, новая официальная цифра все еще на 35 800 выше, чем ревизионистская, но на 1 422 000 ниже, чем было установлено и записано на Нюрнбергском процессе!

Тем не менее эти грандиозные уступки ортодоксальных историков отнюдь не влияют на священную цифру 6 миллионов «жертв холокоста». Из этих 6 миллионов, можно вычесть несколько миллионов, и все равно остается 6 миллионов! Это — арифметика «холокоста»!