Крутим с токарем гайки. Подбегает шофёр.

 - Точила! Пошли, нужно выточить вот такую хитрую гайку.

Токарь посмотрел на свои замазанные руки и махнул в сторону слесаря, который размахивал руками, рассуждая о чём-то важном с другим шофёром.

 - Пусть он тебе выточит. У нас сейчас комплексная бригада и все должны работать и получать одинаково.

Водитель был не в настроении выполнять директивы КПСС и побежал жаловаться начальнику автобазы. Так получилось, что когда тот пришёл разруливать конфликтную ситуацию, сложилась точно такая же ситуация со мной. Я желал, чтобы слесарь пошёл и заварил лопнувший кузов самосвала. Руководство разоралось так, что слышно, наверное, было на прилежащей улице.

В течении следующего месяца с предприятия уволились: сварщик, токарь, электрик, аккумуляторщик и один из наладчиков топливной аппаратуры. Это была самая несознательная часть советского общества, которое вознамерилось построить социализм с человеческим лицом.

Не царское дело.

Где-то в далёком Кремле Михаил Меченый боролся с нетрудовыми доходами, придумывал борьбу с пьянством, комплексные бригады, новое мышление и повышение зарплат партийным функционерам, а на местном уровне руководство тоже постепенно привыкали к новым формам воровства. Объявили учения по гражданской обороне и работяги, отработав положенные восемь часов по существующим расценкам, теперь должны были дорабатывать ещё четыре часа, но уже бесплатно. Народ возмущался, пил ещё больше, но терпел.

После нескольких недель «учений», рабочий люд стал игнорировать все страхи и в пять часов, помывшись в душе с отключенной горячей водой, начинал выдвигаться в район проходной. Но подойти близко не решались: перед воротами маячил сам директор с блокнотом в руках, записывая в неё фамилии рабочих, коих успевал заметить в толпе, прятавшейся за углами зданий. Эти записи грозили немалыми проблемами со стороны репрессивного профсоюзного аппарата предприятия. Очереди на квартиры, детские сады, машины, ковры, сервизы, мебельные стенки могли быть подвинуты в ту или другую сторону в зависимости от желания руководства.

Мужики прятались, матерились, но на амбразуру не бросались, не смотря на то, что их не встречал там пулемётный огонь. Я ухмыльнулся и пошёл в сторону ворот. Проходя мимо директора, который даже и не подумал записать мою фамилию в свой талмуд, я вежливо поздоровался и вполголоса произнёс.

 - Не царское это дело: ворота жопой закрывать.

Директор сверкнул на меня глазами, но ни говорить, ни делать ничего не стал. Он, как и я, знал, что в отделе кадров уже пару недель лежит моё заявление об увольнении по собственному желанию.