Вот что произошло.

Человек в странной короне подошел ко мне со стороны храма. — Вставай, — сказал он, — ты должен пойти со мной. — В его голосе не было угрозы или гнева, но я знал, что должен подчиниться. Я встал, и почувствовал, что тащу за собой других людей. Я потащил того, кого держал за руку, он — другого, а тот — еще кого-то. Меня тоже тащил человек, за чью руку я держался. Я встал, и нас было четверо.

— Пошли со мной. — Человек с короной поманил меня стеблем папируса. — Я Сесострис.

Мы сделали, как он просил, но посмотрели назад. Пятый человек скорчился под куском материи, а рядом выла женщина.

Один был темный. Один — тонкий. Один маленький, но сиял, как звезда. И все были Я, и я был Я. Наше тело тоже было Я.

— Кто мы? — спросил Сесостриса маленький Я.

На это тонкий Я сказал: — Я — Луций.

Мы все подались вперед. — Кто мы?

Сесострис указал на меня: — Ты Ба. — Потом на маленького блестящего: — Ты Ка. — На темного: — Ты Тень. — На тонкого: Ты Имя.

— Я — Луций, — опять объявил тонкий.

Сесострис кивнул. — Да.

— Мы мертвы? — спросили мы.

— Он, — сказал нам Сесострис. — Вы нет. Вы пришли из другой страны с тем, который мертв и ничему не научился. Если я сейчас обучу вас, узнаете ли вы меня?

— Да, — сказали мы, — учи нас!

— Мужчина состоит из пять частей, — сказал нам Сесострис. Он выставил руку и растопырил пальцы. — Женщина или ребенок, тоже. Эти части называются Тело, Имя, Тень, Ба и Ка. Когда человек умирает, Тело засыпает. Сейчас вас будут судить боги. Если вас найдут достойными, вы будете ждать на Поле Камыша дня, который объединит вас всех. Если недостойными — вас уничтожат.

Мы кивнули, один за другим, сначала маленький светящийся, последним я сам. — Здесь много богов, — сказал я.

— Намного больше, чем ты предполагаешь, и, кстати, больше, чем людей. Ты боишься суда?

— Нет, не боюсь, — сказал я.

— И не надо. Тебя будут судить сорок два, во главе с Осирисом.

Перед нами находились ворота в стене храма. Мы прошли через них, хотя они были закрыты. За ними был типичный храм Кемета, не такой большой, но красивый, и другие здания.

— Что это за места? — спросили мы.

— Вот это Дом Жизни. — Сесострис махнул своим стебельком папируса. — Это Дом Жрецов. Еще есть склады. И очень много пустых зданий.

— Они не?… — спросил Тень.

Сесострис покачал головой, и кобра на его короне зашипела.

— Тебя зовут Сесострис, — сказал Тень. — А как зовут твою змею?

Сесострис улыбнулся. — Уже тысячу лет никто меня не спрашивал об этом. Это змей, и его зовут Урей.

Мы медленно шли и он продолжал обучать нас. — Я был царем, — сказал он. — Потом я умер, был признал достойным и стал богом. И вы ими станете в конце концов, если вами найдут достойным. Вы будете жить на Полях Камыша, пока вас не попросят или не заставят. И только потом вы сможете вернуться в мир живых, невидимые никем, кроме тех, кому вы даруете возможность увидеть себя.

— Мы все? — спросили мы. — Мы все станем богами, когда Тело умрет?

— Только те, кого признают достойными. Остальных пожрет Аммат.

Как только он произнес это имя, позади нас заковыляла Аммат, огромная и вонючая. Ее голова походила на крокодилью, хотя она сама и не была крокодилом. Ее тело походила на тело жирной женщины с бесформенными ногами, но она сама не была жирной женщиной. — Вы спросили, съем ли я вас всех? — Она самодовольно улыбнулась. — Да. Всех, если сердце окажется тяжелее.

— Лучше быть съеденным тобой, чем скитаться по Стране Мертвых, — сказал маленький сияющий Я.

— Это и есть Страна Мертвых, — сказала ему Аммат и шлепнула по своему большому животу.

Мы вошли в храм. Статуя в святая святых был очень стара, человек, который шел со мной, — очень молод.

— Здесь слишком темно, — сказал Я-Тень, слабым и далеким голосом.

Внутри горы-могилы было еще темнее, пока Сесострис не зажег свет. Тогда мы увидели лестницу, которая вела к еще одной лестнице, и вырезанной в камне капелле, которую не освящал ни один жрец. Сокровища погребальной комнаты Сесостриса изумили ли бы любого богача, а не только человека с нашего корабля. Из нее лестница вела дальше вниз и вниз, через камень, пока не достигала помещения, где заседал суд. Сесострис шел перед нами, показывая дорогу. Аммат за нами, медленно и с трудом, тяжело дыша и пуская слюни.

— Ты стоишь перед высоким судом, — сказал окровавленный мужчина. Судя по всему он был главой суда, красивый человек, хотя и тяжело раненый. На нем была белая корона с двумя перьями. — Мы спросим тебя и ты нам ответишь, честно. Ты не можете сделать иначе.

Мы кивнули. — Мы не можем. — Мы знали, что это правда.

— Я — Странник из Анну, — сказал бог. — Поступал ли ты несправедливо?

— Нет! — сказали мы.

— Я — Горящий из Кер-аба, — объявил другой. — Грабил ли ты кого-нибудь?

— Нет! — сказали мы.

— Я Фенти из Кеменну, — объявил третий. — Сломан ли у тебя нос?

— Да, я боксер, — сказали мы.

— Я — Эм-хайбиту из Керерета, — сказал четвертый. — Крал ли ты?

— Да, — сказали мы, — по просьбе Повелительницы Животных мы украли Лошадей Солнца. — Я не помнил, как это произошло, но я знал, что так оно и было.

— Я Неха-хра из Рестау, — прошептала пятая. — Убивал ли ты мужчин или женщин?

— Много мужчин, — ответили мы, — потому что я солдат.

— Я Двойной Львиный Бог, — сказал шестой. — Обмеривал ли ты или обвешивал?

— Никого! — ответили мы.

— Я Горящее Око из Секема, — величественно сказал седьмой бог. — Давал ли ты ложную клятву?

— Никогда! — ответили мы.

— Я Пламя, — прошипел восьмой. — Крал ли ты у Пта?

— Никогда! — ответили мы.

— Я Сет-кесу из Сутрен-хенен, — прошептал девятый. — Конечно же ты лгал.

— Но никогда тебе, Сет-кесу, — сказали мы.

— Я Кеми из Тайного Места, — сказал нам девятый бог. — Отнимал ли ты имущество силой?

— Мы грабили тех, кого убивали, — сказал я.

— Я Светлое Пламя из Меннуфера, — возгласил одиннадцатый. — Произносил ли ты слова зла?

— Никогда я на проклинал никого! — сказали мы.

— Я Хра-ф-ха-ф из Глубоких Пещер, — сказал безликий бог. — Уносил ли ты еду силой?

— Да, — сказали мы.

— Я Кверти из Подземного Мира, — произнес замогильный голос тринадцатого бога. — Часто ли ты старался обмануть?

— Часто, — сказали мы, и Аммат подвинулась к нам ближе.

— Я Огненная Нога, — крикнул четырнадцатый бог. — Гневлив ли ты?

— Да, — сказали мы.

— Я Сверкающие Зубы из Та-ше. — Пятнадцатый бог оскалился, обращаясь к нам. — Вторгался ли ты в чужие страны?

— Да, — сказали мы.

— Я Пожиратель Крови… — вздохнул шестнадцатый бог, чей голос был как дуновение ветра. — Я тот, кто выходит из могилы. Скажи мне, убивал ли ты Животных Пта?

— Да, — сказали мы, — я убивал их.

— Я Пожиратель Внутренностей, — облизал губы семнадцатый бог. — Оставлял ли ты пустым вспаханное поле?

— Да, и это я делал, — сказали мы.

— Я Повелитель Маата, — протрубил восемнадцатый бог. — Отвечай мне! Совал ли ты нос в дела других людей, чтобы повредить им?

— Никогда! — сказали мы.

— Я Темени из Баста, — промяукал девятнадцатый. — Клеветал ли ты на мужчину или женщину?

— Никогда! — сказали мы.

— Я Анти из Анну, — прорычал двадцатый. — Я знаю, ты часто впадал в гнев. Делал ли ты это без причины?

— Никогда! — сказали мы.

— Титуреф из Ати, вот я кто. — Голос двадцать первого бога походил на вкрадчивый шепот. — Насиловал ли ты детей?

— Никогда! — сказали мы.

— Я Уаметри из Дома Убийц. — Двадцать второй холодно смерил нас взглядом. — Отравлял ли ты воду?

— Никогда! — сказали мы.

— Я Видящий из Дома Амсу. Часто ли ты ложился с женой другого?

— Никогда! — сказали мы.

— Я Х-чер-серу из Нехату, — дребезжащим голосом сказал двадцать четвертый бог. — Заставлял ли ты людей пугаться?

— Часто, — признались мы.