Платье было классическим и вместе с тем сексуальным.

Она выглядела потрясающе.

Я смотрела, как горят глаза Хейли, пока она разглядывала свое отражение и поворачивалась, чтобы увидеть себя со всех сторон.

В кои-то веки она потеряла дар речи.

Смотря на нее и видя, как она счастлива, я ощутила странную смесь обиды и надежды. Я все еще злилась на Хейли за то, что она с корнем вырвала меня из прошлой жизни, за то, что привела в семью, члены которой с той же силой, что и я, охраняли себя, делая невозможным по-настоящему узнать их или понять их мотивы. Я негодовала из-за того, что она ставила свое счастье выше моего. Однако же я день ото дня все чаще задумывалась, какой станет жизнь, если ее отношения с Тео станут настоящими и постоянными. Я хотела верить, что Хейли в состоянии повзрослеть, остаться с кем-то одним и, возможно, когда-нибудь, в очень далеком будущем, заслужить мое доверие.

В Арройо Гранде я ощущала себя в безопасности и не нуждалась в том, чтобы Хейли обеспечивала мне защиту и стабильность. Однако здесь все стало ровно наоборот. И чтобы я могла получить от нее эту защиту, Хейли должна была быть счастлива.

И потому я снова обиделась на нее. Обида, надежда, обида…

Порочный замкнутый круг.

— Хейли, оно идеальное, — произнесла Элоиза. Выражение ее лица было мягким, а тон — самым теплым, что я когда-либо слышала от нее.

Она почувствовала, что я смотрю на нее, и подняла бровь.

В ответ на ее невысказанный вопрос я пожала плечами.

Видимо, поняв, о чем я промолчала, Элоиза вздохнула.

— Я хочу, чтобы мой отец был счастлив, — прошептала она. — Хейли делает его счастливым. А в этом платье сделает его еще счастливее. Это единственное, что имеет значение.

Я — уже не впервые — поймала себя на том, что завидую Элоизе. Она так любила своего отца.

Каково это, когда хочешь, чтобы твои родители были счастливы, а не обижаешься на них за это?

В какого человека превратили меня мои родители?

Я посмотрела на Хейли с болью в груди.

Наши глаза встретились в зеркале, и я увидела в ее взгляде что-то похожее на отчаяние. Но чего она так отчаянно желала? Моей любви? Одобрения? Доверия? Она действительно хотела этого? Не было ли это всего лишь чувством вины и стыда?

— А ты что думаешь, Индия? — сказала Хейли, умоляюще глядя на меня своими темными глазами.

И я впервые с тех пор, как мы воссоединились пять лет назад, дала ей то, чего она хотела.

— По-моему, Элоиза права. Оно идеально. Ты прекрасна.

Все ее лицо засветилось.

— Ты правда так думаешь?

Внезапно у меня защипало в глазах, и мне непреодолимо захотелось заплакать.

— Да. — Я быстро кивнула и отвела взгляд.

Сотрудница бутика шагнула вперед, чтобы поговорить с Хейли о платье, и я пошла в туалет, успев услышать что-то о Carolina Herrera и десяти тысячах долларов. Скрывшись в дамской комнате, я поторопилась к раковине. Мою грудь сдавило, а кожа горела. Плеснув в лицо холодной водой, я шокированно уставилась на свое отражение. Из зеркала на меня смотрело загнанное животное.

Мои пальцы вцепились в холодную керамику раковины.

— Ей нельзя доверять, — напомнила себе я.

Но я так устала от одиночества.

— Знаю, — прошептала я.

Я никогда не чувствовала себя более одинокой. В Арройо Гранде я могла с этим справиться, потому что у меня были Анна и школа, но здесь у меня не было ничего. Единственным человеком из прошлой жизни была Хейли, которая хотела, чтобы я доверяла ей.

Может, стоило бы. Это изматывает — не доверять никому, когда ты совсем одна.  Платье. Свадьба. Элоиза. Тео. Может, мы и вправду станем семьей. 

Но что, если я сдамся, а она ранит меня? Что, если они ранят меня?

Внезапно в моей голове самовольно возник образ отца.

Моя решимость вернулась на место, и я оттолкнулась от раковины.

Я просто должна еще немного потерпеть одиночество.

Глава 9 

Такси подъехало к особняку Рочестеров, и я вновь ощутила нежеланное появление бабочек в животе. Поездка до Дувра обошлась мне в небольшое состояние — еще недавно я пошла бы пятнами, заплатив за такси столько денег. Как только я вышла из машины, дверь особняка открылась.

Финн стоял на пороге своего дома, засунув руки в карманы. Его темные глаза прожигали меня насквозь.

Глубоко вздохнув, я поправила рюкзак на плече и направилась к дому. Последние пару дней в школе были, скажем так, интересными. В то время как отношение друзей Элоизы ко мне смягчалось, — даже Брайс, казалось, начала получать удовольствие от легких саркастических пикировок со мной, — Элоиза с Финном сохраняли молчаливую дистанцию. Финн даже больше, чем Эль. Я бы сказала, он был почти холоден.

На собрании «Крониклс» в четверг он появился, чтобы отдать нам фотографии для завтрашнего выпуска, а затем без единого слова исчез. На встрече в пятницу он сидел с нами за столом, когда мы обсуждали следующий выпуск, и только один раз посмотрел на меня. Я привлекла его внимание, когда озвучила Алане свою проблему, связанную с обзорами книг.

— Прости… — Она приподняла бровь. — Проблема? Уже?

Я проигнорировала ее насмешку и едва различимое предупреждение в глазах, чтобы такой новичок, как я, держала рот на замке. Однако я, может, и была новенькой, но еще являлась экспертом по этике, поэтому мой рот имел полное право оставаться открытым. Но моя проблема не касалась чужих статей.

— Ты сказала, чтобы я каждую неделю делала обзор на бестселлер «Нью-Йорк Таймс». А если книга будет занимать лидирующую позицию дольше, чем одну неделю?

Наша редактор уставилась на меня, в то время как все остальные усиленно делали вид, что их не позабавил тот факт, что их эффективный лидер не продумала какой-то вопрос.

Алана неловко заерзала на стуле.

— Возможно я упустила из виду такую специфическую вероятность. Что ж, если такое произойдет, ты можешь выбрать книгу из пятерки лучших.

— Спасибо. И еще. Что делать, если бестселлер окажется непристойным? Скажем, эротикой?

В ответ я получила угрюмый взгляд.

— Значит тоже выбери из пятерки или двадцатки что-то пристойное. — Теперь заткнись, казалось, говорили ее глаза.

— Не переживай из-за нее. — Джаспер, который настоял, чтобы мы сели рядом, наклонился ко мне и положил руку на спинку моего стула. — Она такая со всеми.

Его губы коснулись моего уха, и я, резко отпрянув от него, тут же нашла взглядом Финна.

Он смотрел на нас с Джаспером, и на сей раз выражение его лица было непроницаемым. Словно ему было плевать, что какой-то парень ведет себя со мной как засранец.

Честно сказать, я не испытывала большого энтузиазма по поводу нашей сегодняшней встречи.

…Когда я подошла, Финн сделал шаг в сторону и пропустил меня в дом.

— Привет, — пробормотала я, не найдя в себе сил встретиться с ним взглядом.

— Привет. Ты заказала такси?

Пройдя в главный холл, я наконец посмотрела на него.

— Да.

— Я думал, тебя привезет Джил. Я бы забрал тебя, если б знал.

— Все нормально. — Я пожала плечами, не зная, как относиться к этой его галантности после нескольких дней полного игнорирования с его стороны.

— Когда мы закончим, я тебя отвезу.

— Ты не обязан.

— Не обязан. Но отвезу. — Его тон был категоричен.

— Финн, у тебя гостья?

Повернувшись, я увидела перед собой более взрослую версию Финна. В холле у лестницы стоял и строго глядел на меня высокий, широкоплечий мужчина. У Финна были его черты лица, но его глаза были глубокими и темными, а у его отца — цвета стали и очень холодными.

Я задрожала, мгновенно почувствовав, что не нравлюсь ему. Совсем.

— Сэр, это Индия Максвелл, моя одноклассница и будущая сводная сестра Элоизы. Индия, это мой отец. — Финн быстро подошел ко мне и, положив ладонь на мою поясницу, встал так близко, что мы соприкоснулись плечами.