— Анатолий, здравствуй! — Радостно закричал новый посетитель, не обращая внимания на идущее совещание и десять человек сидящих за длинным столом. — Я Голохвастов! Тебе должны были звонить!

— Никто мне не звонил, — осторожно ответил молодой мужчина с презрительно оттопыренной нижней губой.

Видно за долгие годы ношения такого выражения на своем лице, мышцы деформировались и другого положения уже принять не могли. Посетитель уставился на него тяжелым немигающим взглядом, в котором, иногда, как казалось директору, проскальзывали багровые всполохи пламени. Пауза затягивалась. Все начали нервно оглядываться на странного мужчину со странно знакомой всем фамилией. Тот, наконец, процедил сквозь зубы:

— Сиди на месте, сейчас позвонят, — и вышел, громко хряпнув дверью.

— Тамара, кто это такой? Почему ты его пропустила? — Запоздало разнервничался директор.

— Я не знаю, Анатолий Степанович. Он прет, как танк, чуть с ног меня не сбил.

— Вызовите охрану! Пусть проверят документы у этого быка. Никого к нам не пускать!

В это время, Саша, механически перебирая ногами, спускался по лестнице на выход и пытался придти в себя от той лавины образов и чувств, прокатившихся сквозь него за несколько секунд в кабинете.

«Вот ты и познакомился с проведением конструкта в реальном времени. Теперь твоя задача растянуть его во времени минут на пятнадцать, разобрать все составные элементы и рассказать мне, что произойдет в результате его действия».

Через полчаса, когда они вышли из метро на Рижском вокзале, ученик попытался дать ответ:

«Основная часть направлена на перерождение нервных клеток в похожие, но слабо проводящие нервные импульсы. Вчера мы получили такие же, остановив процессы деления похожих клеток при лечении Сергея. Фактически это обратный конструкт к тому, который использовали вчера при превращении их в полноценные нервные клетки. Затем имеется часть ответственная за время. Определяется время выполнения задания, и что-то похожее на задержку до начала выполнения конструкта».

«Неплохо, неплохо, особенно учитывая твой уровень…»

«Твои конструкты чем-то очень напоминают программирование… а чем-то работу директора крупного коллектива, кого-то попросить, на кого-то наорать, дать премию, выписать путевку в санаторий… стимулы и наказания…».

«Все верно, Сеш, это называется великим законом аналогий. Ведь все что ты видишь вокруг себя, все, что ты воспринимаешь, это лишь волны Великого Ничто… вы называете его вакуумом».

Саше хотелось расспросить поподробней умного ящера о волнах, о вакууме, строении Вселенной, и прочих премудростях, над которыми Александр так любил раздумывать, когда жена не надоедала разговорами о поломанном кране, не прикрученной вешалке и тысячах прочих мелочей, без которых, с ее точки зрения, нет совершенства.

Но Хор исчез, оставив ученика в одиночестве разыскивать поезд двигающийся в нужном направлении и останавливающийся на нужной станции…

В тот день Анатолий Степанович, возвращаясь с работы, почувствовал непривычную слабость в ногах. Такое бывает, когда хорошо примешь на грудь, но он то был совершенно трезвый. Придя домой он первым делом залез в душ, день был жарким, пришлось по стройкам покататься, по этажам полазить. Времена настали тяжелые, от того ажиотажа, который был в строительстве еще несколько лет назад, не осталось и следа. Следом за ним, скинув халат, юркнула жена.

«Проверяет, драл ли я сегодня Тамарку. Сейчас я тебе устрою проверку», подумал он, разворачивая жену лицом к стене. Но животворящий отросток реагировал вяло, не приобретая необходимой упругости для успешного продолжения. Такое несоответствие между искренним желанием доказать свой сегодняшний целибат и упругостью отдельного несознательного органа очень расстроили Анатолия. Чуткая жена, видя столь искреннее желание, взяла власть в свои руки. Развернувшись лицом к саботажнику, она провела с ним воспитательную работу. Умело проведенная работа дала положительный результат, позволивший супругу продолжить доказательную часть своего выступления.

На следующее утру плохо слушались уже не только ноги. Пролив по дороге в туалет часть содержимого, и чуть не грохнувшись оземь от внезапно ослабших мышц, Анатолий не на шутку перепугался и вызвал домашнего врача. После короткого осмотра помрачневший эскулап отвез его в неврологическое отделение военного госпиталя, аргументируя свой выбор высоким качеством врачей и хирургов, занимающихся заболеваниями позвоночника.

Сев в нужный поезд, Саша первым делом поехал смотреть на самый дорогой из предложенных объектов. Просить четыре с половиной миллиона за одноэтажный дом девяносто квадратов общей площади, плюс хозпостройки, плюс сад, плюс участок полгектара, было несколько круто. Особенно учитывая восемьдесят километров от Садового кольца и пятнадцать от железной дороги. Несколько оправдывала такую цену заявка о всех удобствах, проведенном ремонте и наличии газа.

Словоохотливый пейзанин, согласившийся за умеренную плату отвезти его от электрички к объекту и обратно, поведал о запустении царившем в округе и о множестве брошенных домов выставленных на продажу. Это дополнительно усилило желание увидеть сокровище, столь высоко оцененное хозяевами.

Сперва они отыскали дом Ольги Пантелеевны ответственной за дальнейшее проведение экскурсии. Во дворе обнаружился здоровый пес не на привязи, бросающийся на ограду и всем своим видом демонстрирующим желание загрызть любого ступившего во двор. Видя, что на настойчивые крики из-за калитки и собачий лай никто в доме не реагирует, расстроенный Саша не обращая внимания на пса, вошел во двор.

Саша собак не боялся. Они на него гавкали, но никогда не бросались. Еще в детстве, у бабки в селе, читая «Маугли», он восхитился простотой и гениальностью волшебной фразы обеспечивающей взаимопонимание людей и зверей. Не долго думая, он отправился в гости к соседскому кобелю налаживать взаимоотношения. Повторяя, «мы с тобой одной крови, ты и я», он смело шагнул к зверю, который был и повыше, и потяжелее его. Скаля зубы и угрожающе рыча, собака, тем не менее, подпустила пацана и разрешила положить себе руку на голову.

Вспоминая взрослым этот эпизод, Саша всегда поражался той степенью веры, которую питал мальчишкой к прочитанному. В тот день только вера спасла его от травм, ибо соседский кобель уже успел прославиться агрессивным нравом и шрамы от его укусов носили двое приятелей соседа по неосторожности оказавшиеся в пределах досягаемости его клыков. И стоило мальчишке тогда хоть на миг усомниться в успехе и поддаться страху, исход мог бы быть совсем другим…

Риэлтерская акула обещала круглосуточное наличие Ольги Пантелеевны на своем боевом посту. Пес злобно рычал и гавкал, но бросаться на Сашу опасался, однако Хору даже такое поведение не понравилось и Сашино горло издало какой-то низкоутробный рык с явным уклоном в инфразвуковую область спектра. Услышав этот звук, собака первым делом обмочилась, упала на землю задрав вверх лапы и подставила горло, признавая в посетителе альфа-самца.

Ольга Пантелеевна нашлась далеко за домом, на обширном участке с тяпкой в руке. Впрочем, не так далеко, чтоб игнорировать истошные, призывные крики незнакомого мужчины, непонятно как оказавшегося за домом на ее территории. Угрожающе держа тяпку, как ружье со штыком, женщина пошла на сближение. Вблизи она оказалась очень даже симпатичной шатенкой, Сашиной погодкой или чуть моложе. Саша любил свою жену, соответственно он просто обязан был быть неравнодушным ко всем женщинам ее возраста. Ольга Пантелеевна в эту категорию попадала, поэтому смутилась под его пристальным взглядом.

— Чего уставился? На молодух глаза разевай. Ты где пса моего дел?

— Отвечаю по порядку. На кого хочу, на того гляжу. Собака твоя в будке спит. А мне нужно посмотреть домик, который продается, от Аллы Леонидовны я.

— Палкан, ко мне! Чужие во дворе, а он в будке сидит! — Палкан вылез из будки, начал с бешеной скоростью заметать двор хвостом, строить рожи, но приближаться отказывался.