Марина и Серёжа, совершенно случайно, без всякой конкуренции и борьбы, захватили кабинет хозяина дома. Начинающие любовники устроились на узкой кушетке. Всё произошло довольно быстро. Для Марины вся эта возня вообще показалась очень противной – два полуодетых человека, задыхаясь и впопыхах, зачем-то соединяют вместе свои интимные места на несколько секунд и всё тут же, немедленно заканчивается. Как она не старалась, Марина не сумела скрыть брезгливое выражение лица от своего друга. После всего у неё несколько дней болел низ живота, а самый любимый, французский лифчик чёрного цвета оказался невосстановимо порванным.

Неужели то, что случилось у них с Серёжей, может быть именно тем, к чему так рвутся все люди, о чем всегда шепчутся девчонки и о чём написано в тысячах книг?

Марина полностью разочаровалась в сексе и в дальнейшем всегда отвергала все Серёжины последующие предложения остаться наедине. Теперь, они встречались очень редко и только на самом невинном уровне.

И тут, последней учебной весной, наконец, свершилось важнейшее событие в жизни Марины: после очередного осмотра лицевой доктор согласился делать операцию по удалению проклятой горбинки. Девушка очень боялась предстоящей операции, но, конечно же, явилась в клинику, точно в назначенный день и час. Операция прошла успешно и через полтора месяца, после полного спада послеоперационной опухоли, всем близким открылось новое, красивое лицо Марины.

Некоторые знакомые перестали узнавать девушку на улице, отсутствие горбинки в корне изменило всю её внешность – она превратилась в молодую, уверенную в себе, очень интересную женщину. На Марину начали обращать своё внимание крутые институтские парни, и даже случайные мужчины на улицах. Её всё время куда-то приглашали или выпрашивали у неё номер телефона. Марина смущалась и нервничала, она никогда так и не решилась положительно ответить даже самым скромным и приятным молодым людям. Ей шёл уже 23 год, а она ещё ни разу не была влюблена…

В июле Марина окончила институт с красным дипломом и её, не без помощи отца, оставили в аспирантуре. На торжественном семейном обеде папа произнёс целую речь, ключевые мысли которой выражали гордость отца за успех дочери и надежды на её научную карьеру в будущем. В заключение речи, отец преподнёс дочери конверт, содержащий достаточно крупную сумму денег.

Дедушка, отставной обувщик, преподнёс пять пар обуви на все сезоны, от босоножек и до зимних сапог. Как ветеран труда, дедушка всё ещё продолжал пользоваться на своей фабрике правом приобретения любой обуви по себестоимости. Новые модели «Скорохода», изготовленные на закупленном в Италии оборудовании, в это время уже стали походить на нормальную обувь европейских компаний.

Мариночка была в восторге от всех своих подарков. Теперь её новый прекрасный облик требовал соответствующей упаковки. Деньги и обувь пришлись весьма кстати. Через знакомых Марина умудрилась попасть в дом крупной спекулянтки одеждой и вышла из домашнего батика с парой летних платьев, несколькими майками и шортами и парой весьма откровенных купальников. На эти чудесные изделия французской и итальянской промышленности была истрачена большая часть денег от отцовского подарка. Но ведь это были расходы не просто на красивую одежду, это были затраты на становление новой личности Марины – молодой, блестящей, успешной, красивой и уверенной в себе женщины. Подобное самоощущение дорогого стоит!

В августе, Марина вместе с двумя институтскими подругами, Катей и Юлей, поехала в Крым на две недели, в городок Коктебель, ставший в те времена любимым местом отдыха московской интеллигенции. Устроится в единственную гостиницу, имевшуюся в курортном городке, совершенно не представлялось возможным.

Девушки поселились в большом, частном доме. Этот был дом с огромным двором, огороженным забором по всему периметру, и несколькими летними жилыми пристройками – остеклёнными верандами, примыкающими по кругу к основному зданию. Посреди двора стоял огромный дощатый стол, позволяющий одновременно усадить более тридцати человек. Рядом со столом был установлен насосный кран для забора воды из крымских глубин. Этот кран был единственным во дворе источником воды для питья, умывания и хозяйственных нужд. Вечером отдыхающим разрешалось, по очереди, принимать пресный душ, источником которого была вода из установленного на крыше веранды металлического бака. Вода закачивалась в бак каждым утром, всё из того же крана, а нагревалась она за день естественным путем – за счёт энергии палящего крымского солнца.

Вся жилая и условно жилая площадь дома сдавалась курортникам внаём. Всего в доме, не считая хозяев, одновременно проживало двадцать два человека. В основном это были московские студенты - не самая требовательная публика к уровню жилищных удобств. Кроме студентов было всего шесть отдыхающих непонятной категории, которых Марина, не сумев пока систематизировать, мысленно отнесла к группе «исключения». «Исключения» составляли: ничем не выделяющаяся, серая супружеская чета в возрасте около сорока лет, классическая пара из анекдотов – жгучий мужчина-кавказец и пресная девушка-блондинка провинциального типа, а также два неразлучных друга – красивые парни, выглядящие несколькими годами старше студенческого возраста основной массы жильцов двора.

Оба парня были по-своему интересны. Один, чернявый и атлетически сложенный, выглядел, как театральный герой-любовник. Второй, среднего телосложения, имел внешность симпатичного интеллектуала и тоже был достоин внимания московских девушек.

Подружки провели свой первый день в Крыму на ближайшем к дому пляже. Вечером, на обратном пути домой, они зашли на рынок и накупили фруктов, свежеиспечённого домашнего хлеба и сыра «сулугуни», намереваясь устроить себе походный ужин. Однако не тут то было! Когда девушки возвратились во двор дома, там уже во всю развернулись работы по устройству общего, праздничного стола. Все жильцы сдавали свои продуктовые пожертвования на общее застолье. Как оказалось, общий ужин – это установившаяся, ежедневная традиция. Овощи и фрукты к столу поставляли хозяева со своего сада-огорода, а в обязанность временных жильцов входило обеспечение спиртным и съестными припасами.

Только пара «кавказец-блондинка» никогда не участвовали в общем застолье курортного двора, эти двое видимо гуляли по вечерам в местных ресторанах. Так ведь подобной паре так и положено проводить время, чтобы соответствовать сценариями многочисленных анекдотов. Ну, например, самая известная шутка от народного фольклора - «я её кушаю – я её и танцую»...

Все другие отдыхающие и хозяева дома с большим воодушевлением принимали участие в подготовке застолья. При этом, как повелось в России, кавалеры отвечали за поставку спиртного, а дамы предоставляли к столу щедрые дары крымской земли. На столе уже устроились варёная картошка с укропчиком, соления, копчёная рыбка, сало, домашняя колбаса и варёные яйца.

Девушки, абсолютно неготовые к такому развитию событий, выставили московские сгущёнку и шоколад, а также только что приобретённый на рынке сыр домашнего приготовления.

Гулянье продолжалось до самого позднего вечера. По традиции двора вновь прибывшие девушки должны были представиться и коротко доложить всем участникам застолья о своём семейном статусе, роде занятий и родном городе.

В ответ, девушки получили подобную справку о каждом из участников застолья.

Теперь Марина смогла определиться со всеми «исключениями»: серые супруги оказались школьными учителями из Новгорода, а неразлучные друзья оказались приезжими из Москвы. Высокого атлета, которого Марина про себя называла «герой-любовник», звали Анатолием, этот парень, по профессии, оказался таксистом. Его друг Вадим, представился учёным-востоковедом и преподавателем университета. Их дружба являлась иллюстрацией достижений советской власти – водитель и учёный, люди, принадлежащие к разным социальным слоям общества, в жизни оказались неразлучными друзьями.

Марина сразу обратила внимание на одежду обоих парней, вроде джинсы и майки, как и у многих за столом, но это были особенные джинсы и майки – дорогие, самые модные и высокого качества, изделия хороших «лейблов». Двое друзей внесли самый дорогостоящий вклад в импровизированное меню застолья: 3 бутылки финских ликёров и несколько банок консервированных деликатесов.