Согласившись выслушать горькую повесть о несчастливом замужестве Марины, я пообещал ей, что в любом случае не стану высказывать ей никакие упрёки. Нужно ли осуждать возлюбленную за её прошлую жизнь? Сказано ведь в заповедях: «не судите – да несудимыми будете»...

Однако человеку, получившему исходное воспитание в совке, видимо не по силам принимать людей такими, какими они есть и какими их сделали обстоятельства их жизни. Эпизоды из рассказов моей подруги, в которых она выступала в роли сексуальной рабыни и невинной жертвы психически ущербного мужа, буквально взрывали моё терпение. История с подарком для Вадима, лесбийский секс и изнасилование Марины Саидом, по моим собственным моральным меркам, сильно зашкаливали за верхний уровень моей личной терпимости к человеческим слабостям. В один из вечеров я вдруг не выдержал и вспыхнул горячей, мужской злобой. Потеряв контроль, я заорал на свою возлюбленную, возмущаясь именно её рабской позицией невинной жертвы.

- Как же ты могла быть такой покорной? Ведь всё происходило не в дикой восточной стране, а в равноправной России. Ты не бездомная девушка из провинции, опасающаяся лишиться крова в Москве и своего единственного кормильца. Ты родилась и выросла в элитарной семье, ты современный, высокообразованный и умный человек. Как же ты могла позволить мужу продавать тебя? Ты сбежала от мужа лишь тогда, когда тебя мимоходом изнасиловал его самый мерзкий дружок – жирный и вонючий араб!

Твоя позиция жертвы, это что - последствие неврозов, возникших вследствие комплекса «еврейской горбинки на носу»?

Здесь, я видимо попал в «десятку» - притихшая Марина, застывшая в позе кающейся Магдалины, внезапно громко разрыдалась и с истеричными всхлипываниями, как была в одном халате, бросилась прочь из квартиры.

В декабре месяце, в районе Вашингтона тоже совсем не Сахара - температура воздуха может упасть до уровня 5 - 10 минусовых градусов Цельсия.

- Она точно простудится, - подумал я и, схватив в охапку две куртки, побежал следом за девушкой. Через полчаса интенсивных поисков в полной темноте я обнаружил плачущую и полуживую от страха Марину, забившуюся в кусты в соседнем парке. Она долго отказывалась разговаривать со мной и даже просто выйти из своего убежища. После долгих переговоров и моих тяжких покаяний я силком втащил свою заледеневшую возлюбленную в квартиру. Я усадил Маришу в горячую ванну, нагрел красного вина с мёдом и насильно заставил её выпить целый стакан моего проверенного лекарства от простуды. Затем я насухо вытер её тело, надел на неё тёплый, шерстяной свитер и уложил спать под одеялом и всеми пальто и куртками, которые я только смог собрать по своей квартире.

Марина проспала до 11 утра следующего дня, а когда проснулась, то оказалась совершенно здоровой. Гены, полученные от сибирских предков Ильи Шинкарёва, надёжно стояли на защите моей подруги от простуды. Больше у нас никогда не случалось никаких разговоров на тему её дурацкого замужества. Эта тема стала для нас навсегда запретной и неинтересной.

Спустя неделю, в пятницу вечером, я снова забрал Марину из дома Крамеров, она опять сообщила мне кучу свежих новостей. Несколько из них показались мне интересными. Миссис Крамер представила Марину своей соседке, которая, как оказалось, в десятилетнем возрасте была привезена родителями из Одессы в Америку в семидесятых годах прошлого столетия. Айрин (Ирина) получила образование в Америке и вышла замуж за богатого американца. Муж много старше Айрин, у неё с мужем двое детей. Айрин всё ещё помнит русский язык, хотя и говорит на нём с тяжёлым акцентом. Муж хорошо обеспечивает их семью, но новая приятельница Марины от скуки крутит собственный скромный бизнес – магазин русских сувениров. Айрин от всей души приглашала Марину заходить к ней в гости и сделала деловое предложение. По воскресеньям деловая леди вывозит фургончик с русскими сувенирами на fleamarket (блошиный рынок). Просидеть с 8 утра до 5 вечера на базаре со своим товаром ей тяжело и скучно, а рано заканчивать торговлю тоже не хочется потому, что воскресная торговля приносит магазину наибольший доход. Поэтому Айрин предлагает Марине приезжать каждое воскресенье к обеду на рынок и сменять хозяйку бизнеса за прилавком часа на три, пока та съест свой ланч и отдохнет. Оплата труда - десять долларов в час, плюс десять процентов комиссионных от стоимости проданного за это время товара.

Мимоходом Марина рассказала новой подруге, что она уже пару месяцев безуспешно разыскивает свою институтскую подругу Лилю, эмигрировавшую в Америку восемь лет тому назад и проживающую теперь где-то в районе Вашингтона. Деловая леди тут же нашла решение проблемы и легко вызвалась помочь Марине. Она использовала специальный телефон для справок о людях, не пожелавших быть включёнными в общий телефонный справочник. В подобных случаях работник телефонной станции, определив номер телефона, сам звонит разыскиваемому абоненту с запросом: желает ли абонент быть соединённым с лицом, запросившим справку об его телефонном номере? После того, как Лиля, услышав имя Марины Шинкарёвой, радостно завизжала своё «уеs» телефонному оператору, бывших подруг тут же соединили. Оказалось, что семья подруги действительно живёт всего в 40 минутах езды от дома Крамеров. Лиля немедленно пригласила Марину приехать в гости в следующую субботу и заставила записать подробный маршрут проезда к её дому.

- Аленький, я очень хочу поработать в воскресенье с Айрин на блошином рынке. Мне также позарез необходимо увидеться с Лилей и её семьёй. Пожалуйста, пообещай мне прямо сейчас, что ты меня всюду отвезёшь…

После тяжёлой рабочей недели меня ломало растратить свои долгожданные выходные на сомнительные поездки по запросам взбалмошной подруги. Я горестно вздохнул и подумал о том, что и в случае с Мариной, как всегда в моей жизни, мои отношения с женщиной опять требуют замаскированной оплаты по счёту. Вслух, я, уверенно и с энтузиазмом, объявил:

- Конечно, Маришенька, я тебя отвезу!

В субботу, в средине дня мы поехали в гости к Лиле. Я легко нашёл дом Марининой институтской подруги, так как описание маршрута, полученное по телефону, оказалось очень толковым. Входную дверь нам открыл муж Лили - Борис, на вид - мужчина в возрасте около 35 лет, обыкновенной, ничем не примечательной наружности. Навстречу нам уже бежала сама Лиля, оказавшаяся весьма приятной, грустной и очень худой женщиной, выглядящей значительно старше Марины. Когда мы вошли в гостиную, я удивился, что хороший и довольно большой дом этой семьи был ориентирован только на детей - интерьер почти не включал обычной мебели, а по всем комнатам двух этажей дома было напихано оборудование для самых различных детских занятий. Здесь были: компьютеры, шведская стенка, различные горки и качели, лабиринты, детский батут и большое множество другого оборудования для самых различных игр. В гостиной, которая была на много больше всех других комнат заставленной уже перечисленными предметами, в бешеном темпе носились двое детей. Дети непрерывно и одновременно пользовались всеми подряд играми и оборудованием. Их интерес задерживался на каком-то определённом устройстве или предмете всего лишь в течение нескольких минут.

По приглашению хозяев мы всё-таки уселись на единственную единицу нормальной мебели в гостиной – огромный полукруглый диван. Поддерживать, хоть какой-то осмысленный разговор мне не представлялось возможным – бегающие дети так громко галдели и шумели, что не позволяли ни хозяевам, ни гостям сосредоточиться даже на простом обмене приветствиями. Кое-как, скомкано всё же прошли взаимные представления хозяев и гостей, а затем бурные объятия бывших институтских подруг. Неожиданно подбежали дети: Алиса, совершенно очаровательная девчушка лет шести, блондинка с пышными волосами и голубыми глазами и Даниэль, дебильного вида мальчик, лет восьми на вид, в мокрых штанах. Из дальнейшего разговора выяснилось, что на самом деле, Даниэлю 11 лет, он от рождения страдает болезнью Дауна. Во внешности мальчика были явно отражены задержки физического и умственного развития, но, как оказалось, в некоторых направлениях знаний он обладает совершенно уникальными способностями. Даниэль, по нашей просьбе, производил в уме любые арифметические операции над пятизначными числами за одну секунду, почти не задумываясь. Затем мы задавали мальчику вопросы о столицах стран мира, о названиях штатов США, о самых больших реках на разных континентах – Даниэль в ответах не сделал ни одной ошибки. Эти чудеса работы ущербного человеческого сознания, наверное, не смог бы объяснить ни один врач-психиатр.