Ремни не выдержали, я пробил головой бронестекло, вылетел из кабины и потерял сознание.   Очнулся я в медсанбате, когда симпатичная докторша бинтовала мне голову.

Пока она занималась моей головой, я залез к ней под юбку. Какое ужасное белье носят местные женщины, мне искренне их жаль. Докторша тоже получила удовольствие, хотя тщательно скрывала это и даже пыталась дать мне по морде.

- Чао, крошка, - попрощался я с ней и отправился обратно на аэродром.

Там я отнял у красноармейцев план Барбароссы, который они хотели пустить на самокрутки, а у мальчишек голову Гудериана, используемую вместо футбольного мяча.

- Где тут самолет до Москвы, - поинтересовался я у самого главного авиационного начальника.

- Вон стоит, - военный махнул рукой в сторону "дугласа", - только летчиков нет.   - А где они?   - На банкете. Отмечаем сбитие семи вражеских самолетов. 

- Это я их сбил, - скромно заметил я.

- А не врешь? 

- Зуб даю.

Главный авиационный начальник тут же накатал на меня представление к званию героя Советского Союза.   - Сам в штабе передашь в наградной отдел. На счет машины к трапу я договорюсь.

Слушай, - авиационный понизил громкость, - а может, все-таки сам? Ребята уже на грудь приняли...

- Ладно, уговорил. Грузите мои трофеи.   Полет до Москвы прошел нормально. С машиной не обманули, и уже через час я был в Генеральном штабе.

Там собралось много генералов, и я отдал им портфель с бумагами, которые они тут же принялись изучать. А голову Гудериана я отдал самому главному генералу. 

- Вот, это лично вам.

- А кто это?   - Гудериан.

- Чего-то не похож.

- Он самый. Просто пацаны им в футбол играли, пока я в медсанбате тра... лечился.

- Тогда спасибо. Кстати, мы тут на вас представление к званию гээсэс приготовили.

- У меня уже есть одно, - я вытащил из кармана представление, написанное авиатором.

- Одно хорошо, а два лучше, - парировал генерал, - теперь точно дадут. Езжайте в Кремль, награда уже ждет героя.   Хотел я сразу в Кремль рвануть, но вовремя одумался.

- А нельзя ли мне форму новую пошить, а то поизносился по дороге к вам.

- Можно, - согласился генерал.   - А к новой форме хорошо бы и новое звание, а то неудобно на награждение рядовым необученным являться.

Генералы посовещались и вынесли вердикт.

- Можем дать только капитана.

- Всего-то, - разочаровался я. 

- Майоров даем только с ведома Хозяина. Может, на прием к нему попадете после награждения, там тему и перетрете.

- Заметано, - согласился я.

Меня отвезли в Кремль. Сталина я там не увидел, только какой-то дедушка с козлиной бородкой приколол мне на грудь звезду.   После награждения я шел по кремлевскому коридору. Навстречу мне попалась какая-то девчонка, и я решил, что она ничего. Точнее, она была так себе, но после докторши с аэродрома у меня не было женщины целых полдня, поэтому я решил, что она ничего. Я сильно пожалел, что вместо моих любимых розовых плавок или хотя бы зеленых лосин, на мне были дурацкие широкие штаны, которые ничего не обтягивали. Можно было бы засунуть в ширинку ТТ или, на худой конец, наган, но все оружие отобрала охрана на входе в Кремль. Мелькнула мысль одолжить у ближайшего часового карабин, но я решил, что это будет уже через чур и просто подкатил к девчонке.

- Привет, крошка! Я смотрю, ты - клевая чика. Давай по-быстрому перепихнемся за портьерой.

- Козел, - ответила девчонка и дала мне пощечину, - я все папе рас...   Больше она ничего сказать не успела, так как я заткнул ей рот и потащил за портьеру. Она оказалась бревно бревном, но организм требовал.   - Козел, - сказала девчонка, когда все закончилось.

- Привет папе, - ответил я.   Я думал, что ни ее, ни ее папу больше не увижу, но ошибся, даже до конца коридора дойти не успел. Папаша пыхнул трубкой себе в усы и пристально уставился на меня. Так пристально, что мне аж поплохело. Я тут же вспомнил - в этом времени моего папы с его бабками нет, поэтому отмазывать меня некому. Придется выкручиваться самому.

- Если бы не война, я приказал бы расстрелять тебя, м... чудака. Но Гитлер очень не вовремя напал, у нас ничего не готово к войне, поэтому вся надежда на вас, товарищ Петя Иванов. Справитесь?

- Я оправдаю ваше доверие, товарищ Сталин!

- Очень советую вам его оправдать. А что касается Светланы...   Выяснилось, что эта дура не только о миньете, но и о женской контрацепции понятия не имеет. Пришлось жениться. Размышляя о пробелах в образовании советских школьниц, я пришел к выводу, что их надо восполнить и уже мысленно делал наметки конспекта лекций на эту тему, но тут в коридоре столкнулся с каким-то мелким лысым упырем.

- Смотри куда прешь, придурок, - оскорбил меня упырь и пошел дальше.   Да это же...

Я подскочил к другому упырю в пенсне.

- Слышь, одолжи ствол. 

- Зачем? - удивился носитель пенсне.

- Да поца одного срочно стрельнуть надо.

- Не могу, - уперся четырехглазый, - он табельный.   Пришлось прибегнуть к авторитету нового родственника.

- Ты как стоишь перед сталинским зятем, скотина! Смирно!

Подействовало, вытянулся так, что пенсне с наркомовского носа слетели.

- Шпалер гони, быстро, упырь энкаведешный!   Нарком торопливо вытащил золотой ТТ с бриллиантовой монограммой "Заслуженному чекисту" и протянул мне.

- Он хоть стреляет?   - Не извольте сомневаться.   Хруща я догнал, когда он уже садился в машину. Еще бы пара секунд и ушел гад, но я успел, только мозги салон заляпали.

- Ты чо, раньше его стрельнуть не мог, - наехал на меня водила, - кто теперь все это отмывать будет? 

- Даю ровно час. Не отмоешь, тебя стрельну, - пообещал я водиле и он сразу заткнулся.   Золотой ТТ я решил оставить себе, даже у моего папы в будущем такого не было. В крайнем случае, всегда можно бриллиантики из монограммы выковырять.

На фронт меня больше не пустили, но я сильно не расстроился и поехал в Танкоград. Местные танкостроители никак не могли решить, какой стороной приварить командирскую башенку на Т-34. А я им сказал, что можно любой, так как она все равно круглая. 

- Спасибо, - сказали танкостроители.

- Пожалуйста, - ответил я, как учила меня мама.

- Да, и люк сверху приварить не забудьте, а то танкисты во время дождя мокнуть будут.

- Спасибо, - сказали танкисты.   Я тоже хотел сказать им "пожалуйста", но тут вспомнил еще одну важную вещь.

- А еще нужно срочно внедрить фильтр "мультициклон", а то ресурс у вашего дизеля никакущий, а все потому, что пыль хавает со страшной силой.

И тут эти оборзевшие танкостроители начали задавать мне свои дурацкие вопросы, типа: какой принцип действия у "мультициклона"? А какой он может обеспечить коэффициент фильтрации? А обеспечит ли "мультициклон" необходимый объем воздуха?

Мне это быстро надоело, так как я уже приглядел среди танкостроителей одну симпатичную танкостроительшу и хотел поскорее с ней познакомиться и пообщаться в моем номере обкомовской гостиницы.

- Молчать! - рявкнул я на танкостроителей. - Я сказал, что нужно делать "мультициклон", значит, нужно делать "мультициклон". Поняли?   - Поняли, - печально согласились танкостроители, - будем делать.   И начали разбредаться по своим рабочим местам, а я поспешил выцепить намеченную танкостроительшу, пока она тоже не разбрелась.

 Завтра меня ждали в Горьком, где надо было срочно вправить мозги Лавочкину, который никак не мог пришпандорить М-82 на свой самолет. Да и реактивной авиацией пора бы уже заняться. И атомной бомбой тоже.

Эх, сколько дел впереди! Но сначала конспект лекций по контрацепции, а то вдруг эта танкостроительша тоже о ней не догадывается.   Короче, благодаря мне войну мы выиграли через три месяца, тут же навешали люлей японцам и отняли у них Сахалин и Курильские острова.

А еще через полгода Союз стал ведущей страной в мире. Население по достоинству оценило мои заслуги и избрало новым генсеком. Старого я убивать не стал, я же добрый попаданец. Пусть лучше за моим сыном, своим внуком, приглядывает, пока я тут рулю.