Скорее всего, у него есть другой телефон для личных разговоров. Многие известные люди так делают, заводят несколько номеров: для деловых партнеров, для прессы, для родни и друзей. И для возлюбленных. Да и почему, собственно, это должно ее беспокоить? Лучше разобраться, почему прервалась связь с родственниками. Раньше такого и представить было невозможно.

— Наверное, они боятся мне помешать, — пробормотала она, забыв, что тетя все еще на линии. — Ведь я теперь работаю по найму.

— Не поняла, что ты сказала, дорогая?

— Извини, тетушка. Я говорила сама с собой. — Лалли улыбнулась.

Тетя явно рада ее слышать. Так чего же беспокоиться?

Разговаривая, она взбила яйцо и вылила на овощи, шипевшие на сковороде.

— Не забываешь принимать лекарства? Нава должна каждое утро раскладывать для тебя таблетки на целый день. Хочешь, я буду заезжать после работы проверять?

— Все в порядке, Лалли. Нава приходит каждый день. Да я и сама могу справиться. Надеюсь, тебе нравится работа на новом месте. Может, ты встретишь... — Она закашлялась. — Никто из нас не сомневается, что ты окажешься на высоте. Как всегда.

— Спасибо за поддержку, — искренне поблагодарила Лалли.

Для волнения нет причин. Ее не забыли. Прошло всего лишь полдня. В конце недели, она уверена, будет столько звонков, что новый босс может рассердиться. Впрочем, Камерон увидит, что она не бездельничает, даже когда говорит по телефону, и все успевает. Кроме того, его звонки она принимает в первую очередь. Лалли привыкла делать несколько дел одновременно. В этом у нее с Камероном много общего.

«Общее у вас только то, что он твой начальник, а ты — подчиненная. Не забывай!» — строго сказал внутренний голос.

— Наверное, тебе лучше сейчас сосредоточиться на работе. — Тетя как будто читала мысли племянницы.

— Я так и делаю, — сказала Лалли, оглядывая кухню. Кэм не оставил за собой беспорядка, но утром она все равно тщательно прибралась. Ланч был почти готов. Нужно посыпать тушеные овощи мелко порубленной зеленью и оставить доходить на плите, пока она приготовит легкий салат. Над тем, что приготовить на ужин, она подумает позже.

Лалли успела многое переделать: привела в порядок комнаты, разложила свои вещи в маленькой спальне напротив комнаты Камерона, проверила продовольственные запасы в кладовке и составила список необходимых в ближайшее время покупок.

Она взялась готовить салат из помидоров черри и латука, порезала в него грибы и авокадо, смешав все с острым соусом. Сэм любил пряные приправы для салата, смешанные по собственным рецептам Лалли. Она прогнала нежеланное воспоминание. Мысли о Сэме слишком часто приходили в голову в последнее время. Она надеялась, что это не связано с мужчиной, на которого она теперь работала. Ей бы не хотелось никаких ассоциаций.

— Не думай, что я ничего не делаю, пока мы разговариваем. Скажи всем, что они могут мне звонить в любое время. Можно рано утром или вечером, если боятся помешать работе. Уверена, у меня всегда найдется минутка...

Но тетя, сказав «Люблю тебя», уже торопливо повесила трубку.

Лалли вздохнула:

— Я даже не успела сказать «люблю» в ответ...

— Что бы это ни было, пахнет очень аппетитно, — раздался голос за спиной. — Извините, вы говорили по телефону?

— Ох, простите. Не заметила, как вы вошли. — Кажется, она разговаривала вслух, как ненормальная. — Я уже закончила. На сей раз это был личный звонок, но для вас есть куча сообщений.

— Вы говорили с другом? — спросил Кэм ровным голосом, но что-то в интонации заставило Лалли повернуться, чтобы поймать его взгляд.

Глаза мужчины прятались под длинными густыми ресницами.

— Мне бы следовало объясниться во время интервью. Но попробую сделать это сейчас. — Она чувствовала себя немного виноватой, хотя и без видимой причины. — Мне необходимо говорить с родственниками, когда позволяет время. Обещаю, что не помешаю вам и это никак не отразится на работе. Конечно, я пользуюсь только своим телефоном.

— Семья, — сказал Кэм со странным выражением лица и запустил пальцы в свои короткие темные волосы. — Не вижу проблемы. Вы вправе поддерживать любые контакты.

— Спасибо. — Лалли подумала, стоит ли говорить, что у нее нет друга, но решила, что это очевидно, да и вообще не имеет значения. Она обязана что-то сделать, чтобы семья продолжала поддерживать с ней связь.

— Вижу, вы не теряли времени.

Камерон обвел глазами кухню, столовую и прихожую, потом снова посмотрел на Лалли. Его взгляд потеплел.

— Я уже чувствую, как моя жизнь становится комфортнее. Спасибо.

— Собственно, обеспечивать ваш комфорт — моя главная задача. — Похвала пришлась девушке по душе.

Лалли знала, что самое главное для нее — чувствовать себя полезной. До сих пор ей казалось, что она может проявить это качество только в кругу многочисленного дружного семейства. Оказалось, она нужна Кэму. Испытанное удовлетворение, убеждала себя девушка, не зависело от нежного выражения, с которым он смотрел на нее. Что угодно, только не это! Она не готова к романтическим отношениям. Впереди много времени — еще все успеет, даже если близкие намекают, что ей давно пора выйти из затворничества. В их большой дружной семье принято совать нос в личные дела каждого, Лалли сама грешит этим. Однако трудно поверить, что родственники решились на заговор...

— Ланч почти готов.

Лучше она займется делом, чем будет ломать голову над щекотливым вопросом!

— Вы предпочитаете есть в столовой, — она махнула рукой на свежую полировку стола, — или на террасе? Я приготовила тушеные овощи. Надеюсь, не возражаете?

— Давайте поедим в доме. Я непривередлив, ем все. — Кэм слегка усмехнулся. — Вот только не люблю артишоки.

— Тогда готовить для вас одно удовольствие. Мне бы хотелось, чтобы в вашем рационе было больше свежих овощей, тем более рынок рядом с домом. — Лалли подумала, что здоровая диета пойдет Кэму на пользу и поможет снять усталость, чем бы она ни была вызвана: бессонницей, утомительной работой, стрессом из-за книги или другими проблемами.

Вероятно, у нее сильно развит материнский инстинкт. Это неудивительно, когда у тебя добрая сотня родственников, требующих заботы и любви, которую они вполне заслуживают. Особенно если учесть, что они вытерпели из-за нее. Лалли совсем не хотелось внушить Камерону подозрение, что она выслуживается. Просто ведет себя как хорошая экономка.

Лалли выложила овощи на сервировочную тарелку и поставила на стол рядом с салатом.

— Ешьте, пока горячее, так вкуснее. Если захотите добавки, пожалуйста. Я много приготовила. На вашем телефоне довольно много сообщений, но они могут подождать, пока вы поедите... — Девушка прикусила язык, сообразив, что щедро угощает Кэма его же собственной едой, да еще решает за него, когда лучше заняться делом.

— Что, если позвонит издатель? — спросила она. — Или агент?

— Вы сразу поймете, насколько это важно. Как правило, они могут подождать, — заметил Кэм устало. — С моей стороны бестактно просить вас не принимать их звонки, но бывают дни, когда мне не хочется говорить с ними. Особенно когда их интересует, как продвигается работа над книгой, потому что в последние недели продвигается она слишком медленно.

— Что же поделаешь, если муза на время покинула вас, — заявила Лалли. — Такое случается. Наверное, интересно быть известным писателем. Внимание поклонников и все такое. Много женщин... — Слова вырвались неумышленно. Лицо Лалли залилось краской.

— Не могу сказать, что меня преследуют почитательницы. Во всяком случае, я этого не замечал. — Кэм ухмыльнулся.

Замешательство Лалли доставило ему огромное удовольствие, особенно упоминание «многих женщин». В голосе явно слышалась ревность. Наверное, стоило ответить ей иначе. По правде говоря, ему совсем не хотелось, чтобы женщины вешались ему на шею. Он сам находил их, когда ему было нужно.

Кэм положил на тарелку горячее блюдо, добавил салат и попробовал. Еда была отменной. Острая заправка салата подчеркивала нежность овощей, создавая удивительную гармонию вкусовых ощущений.