Отметим, что возникновение гальштатской цивилизации, со всеми ее характерными элементами, приближается к моменту, когда всю Евразию затрагивают сложные перемещения, в частности перемещения киммерийцев конца VIII в. до н. э., начало греческой колонизации во Фракии и на побережье Черного моря, а также греческой и финикийской колонизации в Западном Средиземноморье. Ассирийские источники упоминают о миграции киммерийцев, которая прекратилась, после того как скифы обосновались в южных пределах современной России. Эти перемещения киммерийцев в западном направлении интерпретировались по-разному — возможно, их переоценили, — но несомненно, что их влияние проявилось меньше в Восточной Европе и на Балканском полуострове, на восточной границе галыптатского пространства. Киммерийские элементы, таким образом, смогли проникнуть в галыитатскую культуру, но трудно установить, в какой степени. Наконец, нужно исключить средиземноморские элементы, принадлежащие греко-италийской цивилизации, которые проявились в континентальной Европе только во внешних влияниях, связанных с торговлей. Здесь, однако, следует остерегаться выводов, касающихся исключительно типологии и хронологии предметов, то есть характеризующих лишь материальную культуру, но не историю обществ.

Существует чрезмерно упрощенный способ идентификации широко распространенных групп носителей гальштатской цивилизации. Имеется в виду прежде всего их смешение с двумя историческими народами — кельтами и иллирийцами. Сложно, однако, связать эту цивилизацию с одним из этих народов. Все, что можно сказать, — иллирийцы действительно существовали в галыитатский период, то же самое касается и кельтов. В самом деле, кельты больше не отождествляются с цивилизацией Ла Тен, поскольку достоверно установлено, что кельты поселились в западных областях, так же как в Средней Европе, до образования латенского культурного типа.

В заключение следует выделить различные аспекты проблемы: формирование и развитие этой цивилизации, ее население и, наконец, приобретение одним из двух народов, составляющих ее, приоритета, положившее начало этой цивилизации. Сделаем вывод, что в реальности она представляла собой объединение, смешение нескольких народов, которые говорили на разных языках и принадлежали к разным этносам. Территориальное единство галыитатской цивилизации очевидно, хотя в нем можно распознать многочисленные локальные культуры: это объясняется скорее влияниями извне, чем самобытностью каждой из них. Наконец, у меня возникало сильное искушение использовать термин «галыптатский период», а не «гальштатская цивилизация»: действительно, стоянка-эпоним Галыптат в австрийском Зальцкамергуте может рассматриваться как стоянка, типичная для первого железного века на значительной части континента. Появление этой цивилизации соответствует примерно первой половине последнего тысячелетия до нащей эры. Вот каким образом в некрополе самой стоянки Галыптат К. Кромер определил хронологию различных слоев: первый соответствует периоду VIII — конец VII в. до н. э., второй — VI — начало V в. до н. э.; третий слой к концу IV в. до н. э. утрачивает характерные черты и содержит множество элементов цивилизации Ла Тен. Эту схему, построенную по данным раскопок стоянки-эпонима, можно применять по отношению ко всей территории галыитатской цивилизации.

Ряд ученых предложили схемы, несколько отличные, для восстановления внутренних типов этой цивилизации: не так давно Милойчич модифицировал схему Бена, приблизив ее к схеме Дешелетта. Охотно примем точку зрения этого ученого, тем более что в определении каждого слоя он учел различные культурные аспекты, не ограничиваясь типологией. Он выделил четыре группы. Юго-восточная группа, расположенная на Балканском полуострове, поддерживала контакты с Востоком и Адриатикой и в Восточных Альпах представлена искусством ситулы. Эта группа не имеет четких границ с центральной группой, которой принадлежит стоянка-эпоним и которая занимает территорию от современной Венгрии до южной Богемии. Северная группа — имеется в виду территория между Эльбой и Одером — охватывает Богемию и Южную Германию вплоть до цивилизаций, относящихся собственно к Северной Европе. Наконец, западная группа, между Роной и Рейном, распространяется через территорию современной восточной и южной Франции до Пиренеев, где смешивается с цивилизациями испанского железного века, уже подвергшимися влияниям с моря.

В хронологических рамках, которыми обозначают железный век, использовалось не только железо: новый металл заменяет бронзу не сразу. Происходила медленная, постепенная замена, которая никогда не станет полной: сначала железо предназначалось преимущественно для производства оружия и орудий труда, бронза оставалась основным декоративным материалом. Железо было драгоценным металлом, использование которого впоследствии ограничилось отдельными фрагментами и деталями декора: стоимость его была действительно высока. Этот металл сложно было добывать, и еще не достаточно хорошо умели его обрабатывать. Со временем благодаря поиску и эксплуатации месторождений в широких масштабах металл стал широко использоваться; заметили, что железные изделия более практичны, чем бронзовые. И в один прекрасный момент железо стало дешевле бронзы. В средний железный век оба металла использовались параллельно, и еще долгое время бронза наравне с железом применялась в области декора. Новый экономический уклад в различных регионах галыптатского мира формировался по-разному из-за неравномерного распределения месторождений промышленного сырья. Впоследствии эти различия в условиях, присущих каждой отдельной группе, привели к увеличению прибыли от больших импортных и экспортных потоков.

Однако эти потоки были не только экономическими. Они благоприятствовали всевозможным обменам и открывали заинтересованные регионы для различных культурных влияний, которые могли основательно модифицировать их изначальный облик. Восточное пространство испытывало также влияние адриатических потоков посредством отношений с Центральной и Северной Италией. Кроме того, шло влияние из Греции, поднималось по Балканскому полуострову вдоль Черного моря, затем по Дунаю; третьим источником влияния были скифы, обосновавшиеся между Кавказом, Уралом и Трансильванией. Но прежде всего в Восточных Альпах средиземноморские элементы тесно переплелись с локальными традициями, о чем свидетельствует феномен, именуемый искусством ситулы. Хотя течение Дуная и способствовало проникновению восточных потоков в центр континента, срединные территории в большей степени, чем другие, сохраняли свой традиционный характер: южное влияние сказывалось только во внешних проявлениях материальной культуры. Именно в этом особенность гальштатской цивилизации. Внутреннее развитие здесь более последовательно и логично, а исторические типы, например декор уже исчезнувшей керамики, оставались поразительно устойчивыми. В северном пространстве между Эльбой и Одером более четко прослеживается одновременное влияние лужицкой цивилизации и цивилизации полей погребальных урн. Благодаря этому, однако, галыптатский опыт достигнет цивилизаций юга Европы, более изолированных. Западная группа, наиболее вариативная, поднимает проблему отношений со Средиземноморьем, которые кажутся все более частыми и тесными с середины 1-го тыс. до н. э. и позднее, о чем свидетельствует ваза из Викс (Бургундия) и другие предметы из погребений, датируемые этим периодом.

Раскопки и многочисленные находки указывают на заселение территорий в данной части континента в первом железном веке. Образовались средние и небольшие населенные пункты, а также рассеянные жилища. Деревни в основном были лишены земляных укреплений. Тем не менее в соответствии с процессами, начавшимися в эпоху бронзы, распространение металлургии ведет к установлению новой экономической географии, которая отражает преобладающие тенденции и влияет одновременно на общество, заселение и расселение, усиливая специализацию и различия. Монополизация минеральных ресурсов, контроль над сетью крупных торговых путей также предопределили образование касты властителей, часть которых строила свои резиденции на возвышенностях, естественно защищенных. Несомненно, это было скорее результатом соперничества между племенами, чем мерой предосторожности против внешней опасности. Конкуренция приводила к военным столкновениям. С другой стороны, судя по рассредоточенности населения, отсутствию прочных сооружений, демографическая ситуация была достаточно неустойчивой, за исключением некоторых местностей, таких как Гальштат, где наложение слоев свидетельствует о стабильности стоянки в течение длительного периода. Гейнебург, напротив, имеет вид поселения, которое было жилым недолго. Причину его запустения трудно понять. Это случай не редкий, но его объяснение потребует глубоких изысканий и исчерпывающих исследований по крайней мере основных объектов. Наряду с крепостями и более или менее постоянными жилищами нужно упомянуть места ярмарок и периодических празднеств, достаточно часто изображавшихся на ситулах. Эта традиция существует в Европе довольно долго. По-видимому, некоторые периоды имели большое значение либо в экономическом, либо в более общем плане. Вероятно, эти сборища имели религиозные корни, которые составляли при случае основу периодических празднеств. Так зародились атлетические игры, которые, однако, не имели такого же значения, как греческие, но были не только играми в спортивном смысле слова. Искусство ситулы приводит не один пример этого: гонки на колесницах и состязание со штангами — излюбленные темы.