— Спасибо, — прошептала она и услышала, как Дэвид повернулся и пошел.

Было около двух часов дня. Дэвид сел в машину и выехал со стоянки у мебельной фабрики семьи Хэргроув. Небо, чистое и голубое, когда он приехал на встречу с Итеном, теперь стало серым и. хмурым. Скоро пойдут дожди, возвещая о наступлении осени, потом снега накроют белым саваном оголившиеся леса. Вряд ли он приедет сюда еще раз. По дороге к фабрике Дэвиду казалось, что он допустил нечестность по отношению к Виктории, согласившись участвовать в этом деле. Это само по себе нехорошо, но еще хуже то, что он вообще мало советуется с ней, а она всегда предпочитает действовать по своему усмотрению.

Но теперь дело сделано, и он уедет отсюда с мыслью, что в какой-то мере отплатил Кэрли за все, что она сделала для него. Интересно, почему она считает, что его успех был бы пустым местом, если бы она не разделяла его вместе с ним, Дэвидом?

Слава Богу, Итен оказался в хорошем настроении. Он сожалел о том, что наговорил вчера, правда, не в его, Дэвида, адрес, а по отношению к Андреа. Было видно, что Итен любит дочь, но по-своему. Может быть, сознание того, что Дэвид больше не является угрозой, улучшит его отношения с Андреа, и он воспитает ее как своего собственного ребенка. Это радовало.

Еще до отказа Итена Дэвид понял, как было бы хорошо, если бы он оплачивал все расходы за обучение Андреа. Это позволило бы ему быть в постоянном контакте с Кэрли. Но категорический отказ Итена разрушил его надежды.

Дэвид остановился на въезде в город у светофора, ожидая зеленого света. Головная боль, которую он старался не замечать весь день, вновь напомнила о себе. Он огляделся по сторонам в поисках аптеки, надо было купить немного аспирина. На углу Дэвид заметил магазин Тернера. Войдя туда и осматриваясь в поисках полки с лекарствами, он насторожился — кто-то произнес его имя. Это была женщина, стоявшая в мясном отделе.

— Дэвид? — повторила женщина.

Не имея возможности уклониться от встречи, Дэвид изобразил стандартную улыбку и взглянул на нее.

Улыбка тут же сползла с его лица, когда он, наконец, узнал ее.

— Госпожа Стронг, — сказал Дэвид, удивляясь иронии судьбы: встретить мать Кэрли, когда он считал, что порвана уже последняя нить, связывающая его с любимой им женщиной.

Внешне госпожа Стронг выглядела так, как скорее всего будет выглядеть Кэрли в ее возрасте. У нее была прямая спина, темно-карие глаза, живые и умные, а вот волосы, когда-то огненно-рыжие, стали редкими и совсем бледно-желтыми.

— Я теперь госпожа Фриландер, но лучше зовите меня просто Барбара.

— Вы вышли замуж за Вэлли Фриландера? — спросил Дэвид с явным удивлением.

— Я знаю, это кажется странным, — ответила миссис Фриландер. — Мне не нравилось быть женой шерифа. А вот теперь я вышла замуж за человека, занявшего его должность.

— Я все время собирался позвонить и выразить мои соболезнования по поводу произошедшего с Франком несчастья. Это было действительно очень ужасно...

— Все теперь в прошлом, — резко перебила она, остановив Дэвида.

Когда Барбара продолжила разговор, голос ее стал немного мягче.

— Я хотела бы сказать вам, что была очень опечалена, услышав о кончине вашего отца. Он был таким хорошим человеком. Не могу выразить вам, как мне не хватало встреч с ним после его отъезда отсюда. Но, не правда ли, так бывает всегда в подобных случаях?

— Я думаю, отец жалел, что уехал из Бекстера.

Как ни трудно было допустить это, но Дэвид считал, что отец, переехал во Флориду обдуманно, решив, что пришло время оставить прошлое. Но он, похоже, ошибся.

— Мабель говорила, у него что-то с сердцем... Но вы успели побыть с ним какое-то время перед тем, как он скончался?

— Две недели.

— Это было мучительно... или не очень?

— Было довольно трудно.

Чтобы закончить этот разговор, Дэвид спросил:

— Я ищу аспирин, вы не могли бы мне показать, где его здесь можно отыскать?

Барбара отставила в сторону свою тележку с продуктами и рукой пригласила его следовать за собой. Дэвид видел, что она была рада встрече с ним, он не заметил никакой обиды или отчуждения с ее стороны, которые могли бы быть из-за его разрыва с Кэрли. В конце второй секции Барбара остановилась, взяла с полки коробку и передала ее Дэвиду.

— Вот, я пользуюсь этим аспирином.

Дэвид кивнул головой в знак благодарности и собрался быстро отойти от нее с тем, чтобы Барбара не успела еще что-нибудь спросить и продолжить разговор в нежелательном для него русле.

— Я совсем сбился с ног, мне не хватает времени, а еще надо выполнить массу разных дел сегодня.

— А вы видели Кэрли?

Дэвид мог бы притвориться, что не расслышал Барбару, и идти дальше. Она, конечно, поняла бы, так как всегда понимала его, когда он не хотел говорить о вещах неприятных. Например, так было, когда у Дэвида умерла мать.

Но, вздохнув, он сказал:

— Да.

— Когда?

— Два дня тому назад.

Мать Кэрли нахмурилась.

— Она ничего мне не сказала.

— Неудивительно. Встреча была не из приятных.

— Из-за Итена?

Дэвид насторожился. Барбара знала гораздо больше о том, что произошло, чем думает Кэрли.

Но сейчас она стремилась не узнать что-то новое, а больше опасаясь получить неприятные известия.

— Я догадывалась. У них там все кипит, и Томас Вольф прав — вы действительно не можете пойти к ним опять.

Печаль отразилась в ее глазах.

— Иначе вы никогда не уедете...

ГЛАВА 6

Дыхание Дэвида образовывало большие клубы белого пара, которые мешали ему видеть, когда он пытался попасть ключом в замочную скважину. Фонарь на углу улицы давал больше теней, чем света. Дэвид выругался, нагнулся и попытался еще раз вставить ключ.

Мотель «Тадж Махал» был целым континентом, конечно, помимо гостиницы «Ритц». Этот мотель, а также старый дом семьи Монтгомери напоминали Дэвиду многое из его прошлой жизни. Преследуемый тяжелыми впечатлениями от хмурых взглядов Кэрли, паники Итена и собственной растерянности, Дэвид чувствовал себя совсем разбитым и изнуренным. Он решил избавиться от этого состояния: наденет свитер, купленный вчера в спортивном магазине, и будет бегать до тех пор, пока в голове не останется ни одной мысли, а в ногах — лишь ощущение боли. План был хорош, но ему не суждено было осуществиться.

Зазвонил телефон. Он подумал, что это звонит Кэрли.

Дэвид предпринял еще одну попытку, на этот раз ключ вошел в замок сравнительно легко. Он открыл дверь, вбежал в номер и схватил телефонную трубку.

— Дэвид? Да ты никак не можешь отдышаться! Скажи, что ты там делаешь?

Виктория. Колени у него подогнулись, и он плюхнулся на край кровати.

— Бегаю, — ответил он.

Его охватило непонятное чувство вины. Дэвид все еще был окружен воспоминаниями — сначала об отце, затем — о Кэрли... Он еще не был готов к разговору с женой. Он посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, прибавил пять часов разницы во времени.

— Почему ты звонишь так поздно ночью? Что-нибудь случилось?

— Это я хочу спросить у тебя, — сказала она с оттенком упрека в голосе. — Я два дня пыталась связаться с тобой, чтобы узнать, как у тебя идут дела, а также сообщить номер моего рейса. Ты говорил, что сам встретишь меня в аэропорту. Не так ли?

Не желая полагаться на местный автосервис, Виктория настаивала, чтобы муж встретил ее в аэропорту.

— Не клади трубку, я только возьму ручку...

Он бросил трубку на кровать, взял со стола лист бумаги, потом из кармана пиджака вынул ручку.

Когда Дэвид снова поднимал трубку телефона, лист бумаги неожиданно выскользнул из рук и упал на пол. Он нагнулся, чтобы поднять его, и заметил на полу большое пятно цвета ржавчины от пролитого кофе. Он обвел взглядом всю комнату. Дэвид вздрогнул от мысли, как отреагирует Виктория, когда увидит в какой комнате ей предстоит остановиться. Хмурясь, он взял трубку.