— Прекрати, сколько можно копаться в грязном белье?

Прошло некоторое время прежде чем Итен ответил:

— Бог свидетель, я бы прекратил, если бы смог, — сказал он искренне. — Но это стало моей частью, и я не знаю, когда все это кончится.

Она взяла мужа за руку:

— Позволь мне помочь тебе забыть прошлое. Скажи как, и я сделаю все для этого.

Не успел он ответить, как у входной двери раздался звонок.

— Мам, он пришел, — крикнул Эрик.

— Так открой ему, — ответила она, досадуя, что Дэвид пришел так не вовремя.

Итен отошел от жены:

— Ответь себе сама. Сделай так, чтобы он не догадался, что мы в ссоре.

— Почему бы не сказать Дэвиду все сейчас? — воскликнула Кэрли запальчиво.

— Почему тебе хочется сделать это? — спросил Итен испуганно. — Давай представим все как ты сказала — два парня и девушка дружили и вместе проводили свободное время...

Дэвид вдыхал доносившийся до него аромат роз, букет которых он прижимал к груди. Он позвонил и ждал, когда ему откроют дверь. Выбор цветов был не случаен. Кэрли, учитывая практическую черту ее характера, отметит насколько дорого стоят столь прекрасные розы. С другой стороны, интуитивно она поймет, что они завянут, может быть, даже раньше, чем Дэвид успеет покинуть этот городок. С бутылкой вина выдержки 1984 года «Шато Монтелена Каберне Совиньон», которую он купил для Итена, было несколько сложнее. В начале Дэвид хотел купить какое-нибудь французское и очень дорогое, но потом передумал и купил простое дешевое Вино.

Высокий, стройный молодой человек, похожий на Итена в юности, открыл дверь.

— Здравствуйте, я — Шон.

Дэвид перехватил бутылку под мышку и пожал руку Шона:

— Дэвид Монтгомери.

— Я узнал вас по фотографиям на обложках ваших книг. — Парень отступил, чтобы Дэвид смог войти. — Мама и папа на кухне, я вас провожу.

Монтгомери вошел в дом, прикрыв за собой дверь. Он уловил какое-то движение наверху лестницы. Это была Андреа, которая, перегнувшись через перила, улыбкой приветствовала его. Кокер-спаниель, которого он видел днем, сидел у ее ног:

— Я передала ваш привет госпоже Роджерс. Она просила меня узнать, не будет ли у вас немного свободного времени навестить ее в школе.

У него всегда было время, пока не появилась Виктория. Все проблемы, связанные с похоронами, решились легче, чем Дэвид предполагал. Он уже навестил нескольких родственников по матери, которые еще здесь жили.

— Скажи ей, что я позвоню, — попросил он Андреа.

Краем глаза Дэвид заметил приближающихся Кэрли и Итена. Готовясь к встрече, он глубоко вздохнул и пошел им навстречу. Придя сюда, Дэвид ожидал увидеть самодовольное выражение победителя на лице Итена, которое он наблюдал шестнадцать лет назад. Но вместо этого Монтгомери увидел растерянность, испуг и разочарование. Дэвид сильно смутился.

— Вы очень вовремя, — сказала Кэрли, стараясь сгладить возникшую неловкость.

Дэвиду никак не удавалось оторвать взгляд от глаз Итена. Это выглядело так, как если бы они вели какую-то загадочную незримую борьбу.

Кэрли вновь попыталась разрядить накаляющуюся обстановку, взяв под локоть сына и подтолкнув его к Дэвиду.

— Вы уже знакомы с Эриком? Это наш младший.

Дэвид, наконец, заметил протянутую к нему руку мальчика. Он явно был похож на маму, хотя все же какие-то черты в нем были и от отца.

— Рад познакомиться с тобой, Эрик.

— Папа говорил, что...

Кэрли вздрогнула и затаила дыхание. Заметив в глазах матери тревогу, Эрик остановился, не договорив.

— ...вы играли в волейбол, — закончил он с ухмылкой и некоторой долей сарказма.

— Я хорошо играл, но только в летней лиге. Настоящим волейболистом был твой отец. Он играл за высшую школу.

Дэвид видел, что произошло между сыном и матерью, и решил сделать вид, будто ничего не заметил.

Нервная улыбка появилась на губах Кэрли:

— Позволь твое пальто?

Передав цветы и вино Эрику, Дэвид снял пальто. Кэрли повесила его в шкаф.

Желая нарушить продолжавшееся молчание между ним и Итеном, которое становилось все заметнее, Дэвид спросил:

— Как поживает твой отец, Итен? Все еще управляет заводом?

— Мне удалось уговорить его отказаться от этой привычки, — ответил Итен, взяв у сына бутылку, на которой тот рассматривал этикетку. — Он и мать переехали в прошлом году в Палм Спрингс, чтобы быть поближе к дочери.

Дэвид гадал, чем вызвано такое внимание Итена к вину: то ли хочет произвести впечатление, то ли действительно интересуется:

— Этот сорт вина я обнаружил еще в Калифорнии два года назад и нашел его неплохим.

Итен посмотрел на него вызывающе:

— Я считаю это вино немного претенциозным... Да и вообще, я редко покупаю вина отечественного производства.

Дэвид чуть не засмеялся вслух. Выходило так, как будто они соревнуются в том, кто кого переплюнет.

— Я очень рад видеть тебя, Итен, — сказал Дэвид, нарочито специально понизив и смягчив голос.

Он пришел сюда не сражаться, а лишь завязать легкую схватку. Итен слегка кивнул, как бы подтвердив этим, что понимает намерение гостя.

— Очень жаль, что твой отец больше не работает... Немногие смогли достичь таких результатов.

— Спасибо, — сказал Итен. В детстве он был намного ближе к отцу Дэвида, чем к собственному. Никто из взрослых не брал его на рыбалку так часто, не проявлял к нему больше доброты и внимания, чем отец Дэвида.

— Что будешь пить?

— Твист с содовой, если есть.

Итен посмотрел на Дэвида изучающе, подняв вопросительно бровь.

— Не помню, чтобы у тебя были проблемы с выпивкой. Что-то новое?

Интуиция предупредила Дэвида об опасности. Каждую минуту могло произойти что-нибудь неожиданное. Итен вел себя как победитель, не претерпевший пока ни одного поражения. Боже, чего же он хочет?

— Ничего особенного не случилось. Просто у меня есть работа, которую я должен выполнить сегодня, после возвращения в мотель, и мне хочется иметь свежую голову.

— Поговорим лучше об обеде, — вмешалась Кэрли. — Он уже почти готов. Я надеюсь вы голодны.

Она явно нервничала. Дэвид переживал за нее.

— Чтобы это ни было, пахнет очень вкусно.

Кэрли взяла розы у Эрика и передала их Андреа:

— Пожалуйста, поставь их в вазу.

Дэвиду она сказала:

— Это просто жаркое в горшочках. У меня не было времени сходить в магазин за покупками.

— Ты знаешь, это всегда было моим любимым блюдом.

Дэвид не знал, почему так сказал — когда он был подростком, жаркое в горшочке считалось чем-то вроде вчерашних бутербродов.

— Нет, я не знала, — сказала она.

Итен ехидно захихикал:

— Я не верю в это. Извините меня, пойду сделаю для тебя содовую.

Когда он вышел из комнаты, и дети не могли услышать, Кэрли подошла поближе к Дэвиду.

— Зачем ты это сказал?

— Что?

— Сказал ему, что жаркое в горшочке твое любимое блюдо.

— А откуда известно, что это не так?

— Потому что ты любишь жареную свинину, бараний шашлык и бифштекс Веллингтон.

— Как странно, что ты так много помнишь обо мне... — заметил Дэвид.

— Дэвид, пожалуйста, прекрати. Итен... — она замолчала, увидев возвращающегося мужа.

Принимая от Итена очень дорогой хрустальный бокал, Дэвид вдруг подумал, лучше бы он сюда не приходил. Монтгомери понял, что жизнь Кэрли и Итена не была счастливой, но, как ни странно, ожидаемое успокоение не пришло.

Дэвид поднял свой бокал и провозгласил:

— Надеюсь, вы не будете возражать, если мы на этом и закончим нашу встречу... Мне нужно завтра многое сделать.

— Я против, — сказал Итен и повернулся к жене. — Неужели ты не можешь немного поторопиться с обедом?

За обедом шел оживленный разговор между детьми и Дэвидом. Андреа задавала ему много вопросов о жизни писателя, мальчики больше спрашивали о ситуации в местных баскетбольных командах.

Когда Кэрли и дети убирали со стола, Андреа невинно спросила: