Кривошапкин развернул флакон этикеткой к Серёге и по слогам проговорил:

— Клайв! Кри-сти-ан! Но-мер! О-дин! Повтори!

— Клайв Кристиан номер один…

— Ещё раз!

— Клайв Кристиан номер один…

Артур удовлетворённо сложил руки на груди и отправился за покосившееся трюмо, с которого уже облетела почти вся амальгама. Там он на скорую руку организовал себе туалетный столик и вывалил весь пёстрый ворох скупленных в Москве тюбиков от Christian Dior, Chanel, Lancome, Guerlain, Givenchy, Estee Lauder, Jean Patue, Elizabeth Arden… Оно, конечно, где-то на задворках сознания маячила мыслишка о том, что уважающая себя сорокапятилетняя дама уже могла бы определиться, кто ей нравится больше, Диор или Живанши, но…

Но они все были такими прикольными. А деньги — деньги позволяли скупить их все.

Яркие фирменные тюбики-флакончики смотрелись на обшарпанном трюмо как инопланетные гости.

— Шанель Шанс Фреш, — приговаривал он, намечая пунктиром касаний дороги аромата по скулам, шее, запястьям. — Цитрусовые, водный гиацинт и жасмир, амбра, белый мускус и ветивер…

Он, в отличие от Серёги, знал, что иногда в переговорах может сыграть роль совершенно незначительная, на первый взгляд, деталь, и кропотливо продумывал образ хозяйки американского конезавода.

В уже знакомом по вчерашнему посещению кабинете, и правда, собрался целый консилиум.

Аяза Вахитовича Сейфулина и Алекс Фрост "супруги Миллер" уже знали, но вот три женщины преклонного возраста, сидящие за длинным столом в ряд и отчётливо напоминающие трёхголового крысиного короля из сказки…

— Это Маргарита Степановна Федоренко, глава Ухтомского совета органов опеки и попечительства…

Левая женщина кивнула. Седые кудряшки, собранные костяным гребнем, едва дрогнули — видимо, их фиксировали не просто "Taft три погоды", а канцелярским клеем.

— Это Тамара Георгиевна…

— Григорьевна! — возмутилась женщина в центре.

Она красила волосы в огненно-рыжий и умудрилась подобрать лак для ногтей, помаду и галстук в тон.

— Извините, Тамара Григорьевна Игнатенко, замглавы администрации Ухтомска по делам юношества и спорта…

Игнатенко кивнула.

— Светлана Борисовна Картушенко, прокурор Омской области, государственный советник юстиции второго класса.

Кивнула самая зрелая из трёх женщин, сидевшая справа.

— А это претенденты, если хотите, кандидаты, — Аяз Вахитович скорчил умильную рожицу и указал на гостей, — в новые родители для нашего Алёши Иванова. Вирджиния и Элмер Миллер.

"Супруги" радушно улыбнулись.

По мере того, как по кабинету расползались ароматы "Chanel Chance Eau Fraiche" и "Clive Christian No. 1" выражения лиц "Крысиной Королевы" претерпевали целую гамму изменений.

Сначала они просто принюхивались в полном недоумении. Видимо, нечасто доводилось им ощущать нотки сицилийского мандарина, ветивера и водного гиацинта!

Потом они стали коситься друг на друга: а вдруг это так от соседки пахнет? Ай-яй-яй! Такими духами пользуется, и молчит!

Потом до них, наконец, дошло, что это ароматы от иностранцев. И…

И на лицах застыли, слева направо, восторг, зависть и неприязнь.

Артур усмехнулся, опуская взгляд. Не хватало ещё, чтоб зависть и неприязнь победили!

Ему показалось, что негатив нарастает с каждой секундой, но ни Ахит Ваязович… тьфу-ты, Аяз Вахитович, ни Алекс не торопились заводить беседу и что-либо ещё говорить в поддержку "кандидатов".

Кривошапкин решился:

— Ladies! О… прошу простить меня, я совсем недавно в России. Уважаемые дамы, мы с мужем прибыли сюда, чтобы усыновить в России ребёнка. Так случилось, что судьба привела нас в Ухтомск. Так вышло, что из всех ваших воспитанников нам более всего приглянулся Алёша Иванов. Посмотрите, здесь, — Артур поставил на стол сумку, — вся необходимая документация.

Настропалённый по дороге к детдому Серёга молчал, только кивал головой, как болванчик — в точности, как научили.

В те секунды, когда стихал голос "Вирджинии", становилось слышно, как под потолком летает маленькая такая мушка. Дрозофила, не иначе.

…и Артура эти всплески тишины пугали.

Аяз Вахитович — ура! Получилось запомнить! — сильно заинтересовался играющими за окном ребятишками. Алекс, забыв о том, что сведённые к переносице брови её старят, хмурилась. Серёга улыбался, как при жизни — то есть, как полный идиот.

Прокурорская и административная головы "Крысиной Королевы" перелистывали бумаги. Сверяли со списком. Как же! А вдруг эти америкосы проклятущие забыли справку на справку о справочке? Или нотариально заверенное подтверждение подтверждения подтверждённого факта наличия присутствия отсутствия чего-то там.

Артур, как мог, вытягивал ситуацию, общаясь с Маргаритой Степановной и одновременно ненавязчиво вовлекая в просмотр фотографий две оставшиеся "головы".

— It is… простите, это наши city apartment, то есть, городская квартира… мы около месяца назад завершили ремонт, вот, nursery… комната для Алёши. Видите, здесь светло, есть всё, необходимое для развития, лучшие развивающие игрушки, есть тренажёры с раздвижными штативами, чтобы не менять ежегодно, а хватило на первые три года, мы хотим вырастить гармонично развитую личность…

Постепенно "Крысиная Королева" вся увлеклась изучением фотоальбомов.

Пять квартир!  Пять, в трёх из которых уже подготовлены шикарные детские комнаты!

Яхта!..

— Разумеется, мы будем принимать все меры предосторожности, если будем брать Алёшу с собой в море! Мы не любим плавать далеко в открытое море, всегда держимся береговой линии, всегда на связи со спасателями, на всякий случай…

И тут очередь дошла до альбома с лошадьми.

— Это фотографии с нашего конезавода, — начал, было, Артур, и тут его снесло ураганом по имени Серёга.

Или Элмер?..

— It`s ours "Greenwood"! Horse-breeding center "Greenwood"!!! [12]

Он вцепился в альбом и так встряхнул им, что дамы отшатнулись, Сейфулин, наоборот, шагнул ближе, а на лице Алекс вместо хмурых складок образовались изумлённые арочки.

— Элмер! О, Элмер, тише, ты пугаешь людей! Пожалуйста, говори по-русски!

"Элмер" скорчил забавную гримасу:

— Простите, пожалуйста! Я так волнуюсь! Я так люблю our beauties! [13]

— Наших красавиц, — подсказал Артур.

— Мы поняли, — высокомерно отвернулась второклассная советница.

"Как же, — мысленно не согласился Кривошапкин. — Вы по-английски между собой за ланчем последние новости обсуждаете, ага. По понедельникам. А по вторникам по-французски, в среду по-немецки, в четверг по-испански, а в пятницу по-китайски… или по-японски. Но матюжитесь-то всё равно по-русски!"

Серёга между тем, успешно перемежая русские и английские слова, рассказывал про то, что вот этих двухлеток уже махом выгоняют, они уже призы на соревнованиях берут, а этих вот будут продавать, а вот от этой пары ждут жеребёнка, который унаследует выносливость по материнской линии и скорость по отцовской… в общем, всё, как и советовал Кривошапкин.

Все три пожилые дамы слушали "Элмера" молча, даже не шевелясь. Что таилось на дне их глаз? Артур никак не мог понять.

Кажется… нет, загадывать рано.

— Эти гнедые станут основателями новой породы! — провозглашал Серёга и просто сиял от счастья, как монетка, только сошедшая с конвеера. — А эти! These black! These non-fading black! They are excellent! [14]

Алекс посматривала на Серёгу с интересом, и Кривошапкин, было, учуял внутри живота целый айсберг — неужели это и есть то самое чувство, что сводит женщину с мужчиной?! Но нет, интерес обозначился чётче: так некоторых женщин безотчётно влекут к себе йоркширские терьерчики и лысые кошки.