-- Как улов? -- вежливо поинтересовались мы.

       -- Плохо, -- хором ответили байкеры.

       Не то, чтоб не поверила, просто любопытство взыграло, и я сунула нос в обрезанную пластиковую пятилитровку, служившую контейнером для улова.

       На дне лежала маленькая, если не сказать, крохотная рыбка. Анчоус и то крупнее грызёт.

       -- В прошлый раз, когда я тут днём рыбачил, -- чуть виноватым тоном пояснил папа, -- у меня был ого-го какой улов, мы потом с Валей дома взвесили, так четыре килограмма получилось, и это за один час рыбалки! А сегодня что-то не идёт...

       Сосны справа, ели слева, лёгкая рябь по воде, отражения прозрачных облаков в прозрачной воде и четыре сосредоточенных затылка над двумя неподвижными поплавками настраивали на умиротворённый лад, и предупреждение об опасности прозвучало из моих уст очень спокойно и совсем нестрашно.

       -- Па, тут на тебя будет охотиться один вампир...

       Байкеры захохотали, и хоровое "бу-га-га" пошло гулять от ёлок до сосен. Конечно, этот смех рыбу распугать не мог.

       Папа ещё более виноватым тоном объяснил:

       -- Надь, ну ты понимаешь, это же не... не для всех понятно, да?

       Я поджала губы:

       -- Понимаю, но я серьёзно. Он действительно будет охотиться.

       -- Кто? -- спросил, морща лоб, Вулф.

       -- Вампир, -- внятно, с чёткой артикуляцией выговорила я это слово и медленно выдвинула клыки.

       Эдик рядышком тяжко вздохнул и тоже улыбнулся по-особенному. У него было четыре пары клыков, две как у меня, поближе к резцам, длинные, чуть выступающие вперёд, и две по бокам, покороче.

       Он был божественно красив.

       И тут случилось то, чего я ждала давно и уже почти безнадёжно: байкеры дружно помянули чьих-то матерей и виртуозно развили тему! Эдик невольно заслушался, да и я тоже.

       -- Хватит! -- сопроводив слова властным мановением руки, папа оборвал словоизвержение.

       Вольным Волкам словно выключили звук: они продолжали шевелить губами, но мы больше ничего не слышали.

       -- Так-то лучше.

       Папа скрестил руки на груди, гордо откинув голову:

       -- Примите как данность! Вампиры -- существуют, оборотни -- существуют, и те парень с девушкой на "Крыльях" не были вашим пьяным бредом или глюками от дыма соседского костра!

       Судя по тому, как запереглядывались байкеры, им уже доводилось видеть то ли вампиров, то ли оборотней. Кто его знает, кого и на что разобрало там, на фестивале...

       -- Э... ты, выходит, и тогда знал? -- осторожно поинтересовался Мейсон.

       Папа молча отвернулся.

       -- Это что ж тогда получается? -- Борода в две пятерни принялся наводить причёску в бороде.

       -- Получается, что вам надо быть осторожнее, -- спрятала я клыки.

       -- Ну... осина... святая вода, серебро... -- забормотал Мейсон.

       -- Нет, нет, -- одновременно среагировали я и Эдик.

       -- Это всё предрассудки, -- развёл руками папа. -- Увы. Так, конечно, было бы проще, но увы. Вампиры -- очень быстрые, очень сильные и очень умные, поэтому и навыдумывали о себе небылиц, для успокоения общественности. Должны же люди не чувствовать себя совсем беспомощными перед лицом опасности. И... Надя, ты уверена, что он будет охотиться именно на меня?

       -- Э... -- моей короткой запинки хватило для того, чтобы он просто взорвался:

       -- И ты! Ты идёшь по лесу, одна, чтобы предупредить меня?! Когда тебе самой грозит опасность!

       -- Она не одна...-- попытался робко вставить Эдик, но папа его словно и не услышал вовсе.

       -- Вместо того, чтобы позвонить мне или маме!

       -- Так у мамы не отвечает! И у тебя не берёт!

       -- А Захарченко? А Широковы? Вы же вместе были все! Надеюсь, тебе известно, что они... способны помочь тебе?

       -- Да известно, -- отмахнулась я. -- Но пойми ж ты! Тётя Валя сказала, что тебе и маме поможет, а Эдику -- нет!

       В ответ папа глухо зарычал.

       Да, из него получился бы просто шикарный вампир. Или, на худой конец, оборотень.

       -- Пап... ну ты пойми... я... я же не могла, ну...

       -- Понимаю, -- обнял он меня за плечи. -- Рыбалка окончена. Рыбу купим в военторге. Сматываем удочки и... ты поедешь со мной, а Эдик...

       Вольные Волки дружно шагнули назад, приклеившись взглядами к плотно сомкнутым губам Эдика. Очевидно, живенько так припомнили божественную улыбку моего возлюбленного.

       -- Да ладно, пап, мы пешком прогуляемся рядом с вами, всё равно вы тут большую скорость не разовьёте...

       -- Ну ладно, -- согласился он после некоторого раздумья. -- Только чтобы в поле моего зрения, ясно?

       -- Ага!

       -- Хорошо!

       Мы с Эдиком взялись за руки и терпеливо ждали, пока байкеры соберут свои вещи и приторочат к сёдлам удочки и сумки. Обрезанную пластиковую бутылку они совсем уже, было, вознамерились оставить на память о рыбалке возле бревна, но под моим тяжёлым взглядом Борода уложил её в одну из сумок.

       Папа управился одним из первых, и теперь мы тихо переговаривались:

       -- Ты звонила маме?

       -- Да, говорю же, у неё не отвечает.

       -- Странно... я тоже уже позвонил, телефон отключен.

       -- Вот и я о том же... пап...

       -- Да?

       -- Скажи. Как ты думаешь. С ней... ничего...

       -- С ней всё в порядке, вот увидишь, дочь. Твоя мама не из тех, кого... кому можно легко навредить.

       -- Но я всё равно...

       -- Успокойся, всё будет хорошо.

       Успокаивая меня, сам он слишком уж нервно оглядывался.

       -- А что за вампир? Я его знаю?

       Мой папа, действительно, был знаком с несколькими московскими вампирами.

       -- Не... Я сама его не знала, увидела первый раз в поезде, когда сюда ехала. Он такой противный! Такой вонючий!

       -- Это у него такой дезодорант, -- вклинился в беседу Эдик. -- Он мне уже похвалился, что долго подбирал аромат, заглушающий его вампирский запах, и теперь всегда, когда хочет сбить с толку своих собратьев, пользуется им сам и друзьям тоже даёт.

       -- Друзьям? -- мгновенно среагировал папа.

       -- Н-ну... да. Он тут с товарищами, -- преувеличенно бодро ответила я, и папа понятливо так усмехнулся:

       -- Ясно, и ты отправилась одна... хорошо, не одна, но с травоядным юнцом по лесу на поиски меня?

       -- Так ведь твой телефон молчал!

       -- Но ты же знала, что я не один!

       -- Но они же всего лишь люди! А я и Эдик...

       -- Ты -- может быть, но не Эдик!

       Это прозвучало слишком уж резко, на мой взгляд.

       -- Извините, пожалуйста, но что вы имеете против меня? -- мой любимый хоть и покраснел до корней волос, а в голосе звучала похвальная твёрдость.

       -- Против тебя, лично и персонально, ничего совершенно, -- покаянно вздохнул папа. -- Но, пойми, травоядные вампиры слабее обычных. И, если я ещё верю в то, что Надя может справиться... а лучше удрать от одного или нескольких своих диких сородичей, или не диких, а просто сумасшедших, то твои возможности для меня под большим знаком вопроса.

       -- Вы так хорошо разбираетесь в вампирах, -- осторожно польстил Эдик будущему тестю.

       Я покрепче сжала его пальцы своими.

       Папа кивнул:

       -- Что поделать! Приходится. Ну что, все готовы? Тогда по коням! И домой...

       Дорога до дома, как всегда, показалась стократ короче, но возле самого порога нервы ощутимо тряхнуло: в окнах кухни горел свет.

       Ни я, ни, похоже, папа не подумали о самом очевидном -- о том, что в доме может быть тётя Валя.

       Зато всем, разом, примерещились враги и оккупанты. Я и Эдик крадучись пошли по ступенькам в дом, папа и Мейсон скользнули к окну...