— Хорошо, — сказал Робби. — Я не знаю в чем тут секрет, но я никому ничего не скажу.

Мы продолжили путь в тишине. Я первой нарушила ее.

— Знаешь, твое самообладание восхитительно, — сказала я ему. — На твоем месте я бы уже давно свалила Бри с ног.

Он улыбнулся мне.

— Ты уже раз так сделала, не так ли?

Я вздрогнула от воспоминания о той ужасной соре в холле школы. Ссоре о Кэле.

— Я дала ей пощечину, — поправила я. — И вообще, это было ужасно.

— Ага, так я и думал.

Я пыталась придумать деликатный способ, чтобы задать вопрос:

— Прошлой ночью между вами было все хорошо?

Робби глубоко вдохнул.

— Вот это и странно. Все было чудесно. То есть, настолько чудесно, насколько могло быть с храпящей рядом Рейвин. Мы всего лишь обнимались. Нам было хорошо вместе, очень тепло, нежно — и правильно. Морган, я клянусь, что нам обоим было хорошо.

— И, что изменилось этим утром? — спросила я.

— Я не имею понятия. Я проснулся, сказал ей доброе утро, когда увидел ее в кухне, а она набросилась на меня. Я не понимаю, что сделал не так.

Я думала об этом, пока мы ждали на автобусной остановке. Я задавалась вопросом, что я могу сказать Робби, чтобы не выдать того, что сказала мне Бри. Через десять минут ожидания к остановке прогромыхал автобус. У нас получилось занять места рядом, лицом к центральному проходу.

— Может быть, ты и не сделал ничего, — сказала я, благодарная теплому воздуху. Я ослабила шарф и сняла перчатки. — Или то, что ты сделал не так прошлой ночью, было правильным.

Робби почесал затылок.

— Ты только запутала меня.

— Хорошо, возможно то, что было прошлой ночью, действительно так чудесно, как ты думаешь, — сказала я. — И возможно в этом и есть проблема. Когда все идет хорошо, Бри сложно верить в это. И ей просто нужно все опять запутать.

— Но это бессмысленно, — ответил Робби.

Я выразительно посмотрела на него.

— Разве я когда-то утверждала, что Бри делает все логично?

Мы вышли на 49 улице и начали идти на запад.

— Мы ищем дом 788, - сказала я Робби.

Он посмотрел на дом, мимо которого мы проходили.

— Мы даже не рядом.

Мы подождали зеленого света на повороте 9 авеню. 9 авеню казалась очень пристойной, с множеством ресторанов и магазинчиков, продающих этническую еду. Но мы продолжали идти на запад, и 49 улица ставала все бедней и бедней. Здесь не было театров и мастерских. Мусор кучами валялся на обочине. Дома в большинстве своем были многоквартирными, сдаваемыми в аренду, их кирпичи крошились, а большинство окон было заколочено досками. На многих стенах баллончиком были нарисованы граффити. Мы были в Хелл-Китчен.

Я знала, что это место имело долгую историю насильственных злодеяний. Робби шел настороженно, с широко открытыми глазами. Я выпустила сенсоры, надеясь уловить какой-то оставшийся от Мейв след. Сначала все, что я увидела, это людей по соседству: семьи в тесных квартирах; несколько человек пожилого возраста, больных и очень одиноких; наркоманку, принимавшею крэк, через чье тело проходил адреналин. И тут я почувствовала, как на моей шее волосы поднялись дыбом. На изношенных кирпичах покинутого здания я увидела остатки рун и магических символов, уже покрытых слоями граффити. Не было, похоже, что это работа Мейв или Ангуса. Что и правильно: они отвергли свои силы, сбежав с Ирландии. Но это лишь доказывало, что здесь были и другие ведьмы.

— Вот он, — сказал Робби, когда мы подошли к обмазанному сажей краснокирпичному дому с железными пожарными лестницами спереди. Здание было узким и всего лишь пятиэтажным. Оно казалось грустным и брошенным, и я задавалась вопросом, насколько хуже оно стало за примерно, чем 20 лет, с тех пор, как в нем жили Мейв и Ангус.

Я не уловила никакого следа своей биологической матери, но это не значило, что внутри дома ничего не было. Если бы только я могла добраться в именно ту квартиру, где она жила. К входной двери за стальными воротами вели три низких ступеньки. На окне первого этажа была вывеска «Квартиры для аренды, Корпорация Повел Мгмт». Я нажала на звонок, подписанный Руководитель, и подождала.

Никто не ответил ни на мой звонок, ни на стуканье по воротам. Робби спросил:

— Теперь что?

«Я могу попробовать заклинание», подумала я. Но я не должна была использовать магию, если только она мне не нужна была бы точно. А это явно не относилось к экстренному случаю.

— Могу я взять твой мобильный? — спросила я Робби. Я позвонила в компанию с телефона Робби. К моему удивлению, женщина на линии сказала, что квартира 3 была свободна. Я была насколько возбужденна, что мой голос дрожал, когда я договаривалась, что увижу ее завтра. «Так должно быть», — думала я. Очевидно.

— Я испытываю крайне неприятное чувство поднимать эту тему, — сказал Робби, когда я положила трубку. — Но ты выглядишь как старшеклассница, которой и являешься. То есть, будет ли кто-нибудь показывать тебе квартиру?

— Я не уверена, — ответила я Робби. — Но я найду способ.

20 августа, 1981

Сегодня утром, на рассвете я взял с собой Мейв прогуляться вдоль скал. Мы оба все еще пребывали в радостном настроении от прошедшей ночи. Теперь я знал, что сказать ей. Я ждал потрясения, возможно, ей будет больно, но я был уверен, что потом она простит меня. В конце концов, мы муирн-беата-дан.

Мейв рассуждала о том, где мы будем жить. Как бы она не любила Белинайджел, она не хочет остаться здесь на всю жизнь; она хочет повидать мир, а я не хочу ничего большего, чем показать его ей. Но ее бессвязное счастье было как удар в сердце. И, наконец, когда я больше не смог ждать, как можно мягче я рассказал ей, что не могу спокойно путешествовать с ней, что у меня жена и двое детей в Шотландии.

Сначала она только взглянула на меня в замешательстве. Я повторил то, что только что сказал, на этот раз, взяв ее за руку.

Затем ее замешательство сменилось недоверием. Она просила меня, плакала, чтобы я сказал, что это не так. Но я не мог. Я не мог ее обманывать. Я обнял ее и целовал ее слезы. Она вырвалась из моих рук и отошла. Я умолял ее дать мне время. Я сказал ей, что не могу разозлить Гриер, если хочу занять ее место. Но я поклялся оставить их, как только смогу.

Она прервала меня.

— Ты не оставишь своих детей и жену, — сказала она, и боль в ее глазах превратилась в огонь. — Сначала ты предаешь меня ложью. Теперь ты так же хочешь разрушить семью? — Потом она сказала мне, чтобы я уходил и оставил ее.

Я не мог поверить, что она серьезно. Я спорил, уговаривал, умолял. Я просил ее подумать. Я сказал, что мы найдем какой-нибудь способ быть вместе, и конечно, я позабочусь о своей семье. Но чтобы я ни сказал, я не смог ее удержать. Она, раньше такая нежная, вдруг стала твердой, как железо.

Моя душа раскололась. Завтра я возвращаюсь в Шотландию.

Нимхид

Когда мы вернулись на Девятую Авеню, Робби слонялся сам по себе. Я вернулась в квартиру отца Бри. Мы не строили каких-либо планов на вечер, а квартира была пуста. Какое то время я не могла успокоиться. Я была растревожена последними новостями: Кьяран был здесь, в городе, нашелся старый дом Мейв. «Часы все еще там?» — думала я. «Если так, возможно я найду их?» Я пыталась гадать, но была слишком расстроена для концентрации. Наконец я открыла книгу о гадании, что купила в СоХо и немного почитала.

Солнце уже почти село, когда я почувствовала, что Хантер шел по залу. Я не могла поверить в свою удачу. Неужели у нас появится шанс остаться одним в квартире? Я бросилась в ванную, быстро чистить зубы и мыть голову.

В тот момент, когда Хантер открыл дверь, я поняла, что романтической прелюдии не будет. Он вошел, снял шарф и куртку, коротко мне кивнул и угрюмо уставился в окно.