Богиня, думала я. Я чувствовала, что была вне себя, наблюдая за этим странным, пугающим человеком, управляющим силой тяготения мира кончиками пальцев. Моя правая рука потянулась к Кэлу, держа его на месте, и я медленно двинулась к Хантеру.

Он молчал, но когда я увидела сверкающую ярость в его глазах, то поняла, что еще не могла освободить его, поэтому указала на него.

- Встань, - скомандовала я. Когда я подняла свою руку, он был в состоянии стоять, как марионетка. - Садись в мою машину.

Спотыкаясь, Хантер достиг Das Boot, я пошла за ним, держа Кэла под своей властью. Хантер неуклюже опустился на пассажирское сидение, и я извлекла ключи левой рукой. Потом я начертила несколько символов в воздухе, символов, которые я не забыла изучить, которые будет держать Кэла на месте, пока мы не будем достаточно далеко.

Потом я прыгнула в водительское кресло, запихнула ключи в зажигание, надавила на газ и удрала из ада.

Я освободила Хантера после того, как припарковалась перед его домом и почувствовала, как внезапно напряглись его мускулы, поскольку он снова взял их под свой контроль.

Я боялась смотреть на него, испуганная даже думать о том, что совершила. Это было, как будто я была одурманена своей властью, как будто магия управляла мной, а не наоборот. Или я только пыталась придумать оправдание за то, что сделала что-то непростительное?

Я почувствовала сжигающую ярость во взгляде Хантера на меня. Он хлопнул дверцей и неустойчиво зашагал к своему дому. Я чувствовала себя слабой, у меня болела голова от нехватки пищи и слишком большого количества магии, но я знала, что должна была поговорить с Хантером. Я вышла из Das Boot и последовала за ним в дом.

Когда я вошла, Скай посмотрела на меня, и, видя мое обеспокоенное выражение, она молча указала вверх на лестницу. Однажды я уже была наверху, но тогда не воспринимала никаких деталей. Теперь я изучала первую комнату - комнату Скай, или, по крайней мере, я надеялась, что это она, поскольку через душку кровати был перекинут черный лифчик. Я прошла мимо маленькой ванной с черно-белой плиткой и затем подошла к последней комнате, зная, что это должна была быть спальня Хантера. Дверь была приоткрыта, и я распахнула ее без стука: смелость Морган.

Он лежал на своей кровати, уставившись в потолок, все еще одетый в кожаную куртку и ботинки.

- Выйди, - сказал он, не смотря на меня.

Я не знала, что сказать. Не было ничего, что я могла произнести прямо сейчас. Вместо этого я положила свое пальто на пол и подошла к кровати, которая была представлена лишь двухспальным матрацем и коробкой с пружинами, лежащей на полу и аккуратно застеленной потертым снизу одеялом.

Хантер напрягся и с недоверием посмотрел на меня, поскольку я опустилась рядом с ним. Мне казалось, что он сразу же собирался столкнуть меня на пол, но он не шевелился, и я нерешительно пододвигалась ближе, пока не оказалась рядом с ним. Я положила голову ему на плечо и придвинулась еще ближе, моя рука оказалась на его груди, моя нога сплелась с его ногой. Его тело было твердо. Я закрыла свои глаза и попыталась погрузиться в него.

- Мне так жаль, - пробормотала я, молясь, чтобы он позволил мне оставаться достаточно долго для принесения извинений. - Мне так жаль. Я не знала, что еще сделать. Я не знала, что может случиться. Я только не могла перенести картины, где вы причиняете боль друг другу - или еще хуже. Мне жаль.

Прошло много времени прежде, чем он полностью расслабился и еще дольше прежде, чем его рука поднялась, чтобы погладить мои волосы и прижать меня поближе к нему. За окном начинало темнеть, было поздно, и я еще не выпила специальный травяной чай, который, как предполагалось, я должна была выпить перед своим тат-меанма брач. Но я лежу здесь с Хантером, медленно поглаживающим мои волосы, чувствуя, что нашла особый вид убежища, зону безопасности, полностью отличавшуюся от того, что я испытала с Кэлом. Я не знала, будет ли Хантер когда-либо в состоянии простить меня; я никогда не была в состоянии полностью простить Кэла, когда он то же самое сделал со мной. Но я надеялась, что так или иначе Хантер был большим человеком, чем я, лучшим человек, и найду способ, чтобы он не держал эту обиду против меня вечно.

И тогда я поняла, как невероятно важно для меня было его мнение, насколько его чувства для меня имели значение, как отчаянно я хотела, чтобы он заботился обо мне, восхищался мной, а я заботилась и восхищалась им.

Наконец я глубоко вздохнула и сказала:

- Я люблю тебя. Я хочу тебя. Совершенно точно.

И Хантер произнес:

- Да, - и поцеловал меня, и это было так, словно вселенная разворачивалась внутри меня. Я чувствовала себя вечной, бесконечной, и когда я открыла свои глаза и посмотрела на Хантера, его очертания сияли золотым светом, будто он был самим солнцем.

Магия.

27 февраля 1980 г.

Дэниел снова в Англии. Он уехал две недели назад, и я не уверена, когда он вернется. Хотя, он всегда возвращается. Я поборола сильное искушение наложить на него вызывающее заклятие, чтобы скорее привлечь его ко мне. Но я знаю, он всегда приходит обратно ко мне потому, что ничего не может с этим поделать, а не потому, что я заставляю его, и это удовлетворяет меня.

Так это брак? Он не похож на тихий, уравновешенный и слаженный брак моих родителей. Когда я и Дэниел вместе, мы кричим и спорим, боремся, презираем, а потом схватываем друг друга, падаем на кровать, занимаемся любовью с напряженной страстью, которая имеет с ненавистью столько же общего, сколько и с любовью. И после я еще раз вижу его красоту, не просто физическую, а именно внутреннюю его сладость, совершенство. Я люблю и оцениваю это, даже если это так резко отличается от того, что внутри меня.

Между нами есть моменты спокойствия и мягкости, на протяжении которых мы держим друг друга за руки и сладко целуемся. Потом свою голову поднимает Эмирэнт, или его зовут учения, и мы опять стаем двумя злыми связанными котами в мешке, брошенными в реку: отчаянными, когтистыми, борющимся, просто пытающимся выжить, не смотря на цену. И он уходит, а я с головой погружаюсь в Эмирэнт, и я знаю, что не смогу уступить этому. Но потом я начинаю скучать по Дэниелу, и он возвращается, и все опять идет по кругу.

Так это брак? Да, это мой брак.

Я не знаю, сколько лежала рядом с Хантером. В конце концов даже его дыхание выдало, что он спит. Я не думала, что он простил меня, хотя я сказала ему, что люблю его, и он поцеловал меня. Наверное, я непостоянная, после расставания с Кэлом полюбила кого-то так быстро. Неужели я подвергаю себя еще одной боли? Любит ли меня Хантер? Мне кажется, что да. Но даже если у нас есть будущее, я просто не представляю себе, куда нас заведут эти отношения, и как долго они будут продолжаться. Эти вопросы должны были подождать: пришло время, уже прошедшее, приготовится к тат-меанма брачу.

Бесшумно двигаясь, я выбралась из объятий Хантера и покинула комнату. Держа туфли в одной руке, я спустилась вниз. Скай была на кухне, читала газету и пила с кружки что-то горячее и парующее. Она посмотрела на меня ожидающе.

- Я объясню все позже, - сказала я ей, чувствуя себя очень утомленной.

- Уже поздно, - сказала она через минуту. - Почти пять часов. Я приготовлю тебе специальный чай.

Она сделала мне большую кружку, и я послушно стала пить. На вкус он был как смесь лакрицы, дерева, ромашки и еще многого того, что я не разобрала.

- Что этот чай делает? - спросила я, выпив всю кружку.

- Ну… - начала Скай.

Я выяснила это еще до того, как она закончила. Секретом травяного чая было то, что он очищал организм, очень просто завершая последствия голодовки и питья воды. Я скрючилась от боли, когда почувствовала спазмы в животе. Скай, пытаясь не ухмыльнуться, показала мне на ванную.