Сегодня все будет по-другому. Сегодня мы войдем в скрытую библиотеку, потому что Селена сама этого хочет. Она похитила мою сестру, чтобы заставить меня прибыть сюда. Я уже видела ее план: Селена попробует войти в мое сознание, и я должна буду использовать все свои способности, чтобы помешать ей. Тогда она переключится на мою сестру? Мэри-Кей была грустна долгое время - неужели Селена залезла в ее сознание уже тогда?

С тех пор, как Селена впервые познакомилась со мной, она добиралась до меня через ее сына. Она приказала Кэлу сблизиться со мной, и он сделал это. Она хотела, чтобы он влюбил меня в себя, и он сделал это. Она хотела, чтобы он убедил меня присоединиться к ним, соединить мою магию и инструменты Мейв с их. Но я отказалась. С тех пор она хотела две вещи: чтобы я все же согласилась, или мою смерть и инструменты Мейв. Теперь я в ее доме, как она и планировала.

Сегодня мы закончим то, что началось в день нашего знакомства. Со внезапной, пугающей уверенностью я знала, что Селена хочет, чтобы сегодняшнее столкновение пережил только один человек: она. К концу дня она хочет видеть меня мертвой и заполучить инструменты Мейв. Без сомнения, она хочет убить и Хантера. Мэри-Кей, вероятно, не имеет никакого значения, но как свидетель, ей тоже придется умереть.

Я почти прогнулась через перила, как эти мысли вспыхнули молнией в моем сознании. Если бы я была посвященная ведьма, я бы дрожала от мысли относительно столкновения с Селеной Беллтауер. Если бы меня поддерживал совет, я бы все равно чувствовала холод и отчаянный ужас. Но здесь были только Хантер и я - босой, талантливый любитель из провинциального городка.

Я сглотнула и посмотрела на Хантера, мои широкие глаза наполнились слезами. Иисус, вытащи меня отсюда, думала я в панике. Пожалуйста, Боже. Хантер наблюдал за мной, его глаза сузились, и затем он потянулся и захватил мое плечо. Крепко, так крепко, что я даже вздрогнула.

- Не бойся, -шепнул он мне.

Но я хотела кричать. Каждая клеточка моего тела хотела повернуться и убежать отсюда. Только образ моей невинной сестренки, доверчиво входящей в автомобиль Селены, держал меня, заставлял остаться. Я чувствовала, как тошнота подступает к горлу, и я хотела сесть и плакать тут же, на лестнице.

«Морган пришла», - голос Селены прозвучал в моем сознании.

Мои глаза расширились, и я посмотрела на Хантера. По его лицу я поняла, что он ничего не слышал.

- Селена, -прошептала я. - Она знает, что я здесь.

Лицо Хантера напряглось.

Он наклонился, и наши губы оказались совсем рядом.

- Мы можем это сделать, любовь моя. Ты можешь это сделать.

Я попыталась сфокусироваться, но не смогла прекратить думать, что сегодня я могу умереть.

Глубокое отчаяние гнездилось в глубине моего живота, словно я проглотила холодный камень размером с кулак.

Но ничего нельзя было сделать. Мэри-Кей была здесь. Она моя сестра, и она нуждается во мне прямо сейчас. Хантер был рядом, когда я шагнула вниз, мои голые ноги бесшумно ступали по толстому ковру. Когда мы достигли конца лестницы, я ступила на пыльный и холодный паркет. Здесь, наконец, мы увидели признаки чьего-то вмешательства.

Я видела тусклые посадочные места, обшитые чем-то мягким и тяжелым - накидка? Одеяло?

Я направилась через прихожую в большую кухню. На полпути вниз зала я остановилась и посмотрела направо. Дверь должна быть где-то здесь, я знала это. Дверь в библиотеку Селены.

Июнь 1982 г.

Хвала Богине. Я наконец родила мальчика. Он большой, идеальный ребенок, с красивыми темными волосами, похожими на мои, и странными, синевато-серыми глазами, которые, без сомнения, еще поменяют цвет. Моими акушерами были Норрис Хэтевей и Хелен Форд, во время родов они просто спасали меня. Роды! Богиня, я понятия не имела о них. Мне казалось, что меня разорвали на части, как будто я рождала целый мир. Я пыталась быть сильной, но, признаюсь, я кричала и плакала. Потом показалась головка моего сына, и Норрис протянул руки вниз, чтобы вправить его плечи. Я посмотрела вниз, чтобы увидеть, как в свете появляется мой сын, и слезы боли превратились в слезы радости. Это самая невероятная магия, которую я когда-либо делала.

Церемония присвоения имени будет на следующей неделе. Я остановилась на имени Кэлхаун - воин. Его имя в Эмиранте будет Сгат, что значит «темнота». Приятная темнота, как и его волосы.

Дэниель не пришел на роды: это знак его слабости. Он слоняется вокруг, думает об Англии и о той шлюхе, что заставляет меня презирать его, хотя я не могу прекратить желать его. Кажется, он доволен сыном, меньше доволен мной. Теперь, когда здесь наш ребенок, наша кровь и плоть, прекрасный и идеальный, возможно, Дэниель найдет со мной счастье. Для него будет лучше, если найдет.

Теперь, когда я родила, я жажду вернутся к Эмиранту. Последние несколько месяцев они были в Уэльсе, а потом в Германии, и от зависти я скрежетала зубами. Поездка в Германию принесла некоторые древние темные книги, которые мне не терпится увидеть - я уже могу познать их. Наблюдение того, как Кэл, настолько же их сын, насколько и мой, будет расти под опекой Эмиранта, будет сильно удовлетворять меня. Он будет моим инструментом, моим оружием.

Селена явно не собиралась сделать это слишком простым: прошло несколько минут, пока мы с Хантером нашли тусклые очертания скрытой двери. Наконец я сумела вспомнить одно открывающее заклятие Элис, и с помощью атами, обнаружила едва различимую, толщиной в ноготь, линию на стене в прихожей.

- О, - выдохнул Хантер. - Умница.

Я стояла рядом и концентрировалась, посылая Хантеру свою силу, в то время как он медленно и осторожно, один за другим, устранял укрывающие и закрывающие заклятия. Я чувствовала вспышки боли от магии Селены, которые пронзали каждую часть моего тела, но я думала о Мэри-Кей, и старалась их игнорировать.

Мне казалось, что прошли часы, прежде чем Хантер провел рукою вниз по стене, и я услышала слабый щелчок. Дверь, едва высшая за Хантера, распахнулась.

В следующее мгновение я крепко зажала рот: темнота и зло пронеслись через дверной проем подобно приливной волне, пришедшей чтобы засосать нас под землю. Инстинктивно я отступила, наспех творя заклинания охраны и защиты от зла поверх тех, которые мы с Хантером уже наложили на себя. Затем я услышала мягкий, темный и бархатистый смех Селены, откуда-то с библиотеки, и я заставила себя идти вперед, переступить порог, войти в ее логовище.

В комнате было темно. Единственные лучи света давали несколько черных свеч в форме столба, стоявших в кованых железных подсвечниках немного выше меня. Я была здесь всего раз и помнила интерьер: это была большая комната, с высоким потолком. Вдоль стен тянулись книжные стеллажи, соединенные медными рельсами и маленькими лестницами на колесах. Также там были широкий кожаный диван, несколько стеклянных сервантов, огромный стол Селены из грецкого ореха, библиотечный стол с глобусом на нем и несколько книжных шкафов с огромными, древними, крошащимися томами. И повсюду в комнате, в каждой книге, подушке или коврике, была магия Селены, ее темная магия, запрещенные заклятия, эксперименты и смеси. Боль, подобная уколу иглы, усилилась, когда я осмотрела комнату в поисках Мери-Кей.

Позади меня двигался Хантер, вошедший в комнату. Я чувствовала опасность, исходившую от него, сильный, но пока еще контролируемый гнев, вызванный столь очевидным неправильным использованием магии Селеной.

- Морган, - мягкий, молодой голос Мери-Кей послышался из темного угла комнаты. Выпустив свои сенсоры, я обнаружила сестру, съежившуюся рядом с отдаленной стеной. Осматривая комнату в поисках признаков Селены, я быстро прошла к Мери-Кей и опустилась рядом с ней на колени.

- Ты в порядке? - пробормотала я, и она наклонилась, прижав свое лицо ко мне.