– Хороши туристы, – невесело ухмыльнулся один из маоистов. – Если Европа будет отправлять к нам таких вот любителей горных красот, то придется попотеть, чтобы…

– Ничего, зато с такими рожами трудновато им будет затеряться в местных поселках, в один миг вычислим, – с уверенностью добавил другой. – У нас ведь повсюду свои люди, так что теперь остается только ждать информации из того или иного горного селения.

– Идиоты, они и не сунутся в деревни! Вы что, думаете они прибыли сюда для того, чтобы вот так глупо проколоться на такой мелочи? Они будут пробираться горами, – заметил раздраженно Джунг. – Только вот куда? Что им нужно?

Впрочем, даже он догадывался, что вся история разгорается вокруг этой обсерватории. Она явно имела большое значение. У Джунга не оставалось никаких сомнений – Лондон отреагировал на диверсию и захват предельно оперативно. Но что теперь делать ему, командиру отряда боевиков, абсолютно не понимающих, какое значение имеет обсерватория, расположенная в карстовой воронке среди гор – в общем-то, в полной глуши, для дела победы коммунизма в родном Непале?

Новые ходы боевой операции, тем не менее, вырисовывались в голове Махарджана. Первым делом, конечно, надо найти диверсантов, пока они не успели заварить еще большей каши либо далеко уйти и скрыться за границей. Но ведь попробуй отыщи их в горах – это ненамного легче, чем искать иголку в стоге сена.

Джунг поднялся, окинул взглядом своих бойцов и громким голосом начал накачивать их известными фразами из цитатника искренне обожаемого, хоть и не всегда до конца понимаемого им Мао:

– Товарищи, наш соратник пал смертью храбрых от рук британских империалистов. Но они жестоко поплатятся за это убийство. Как говорил великий Мао, наша армия всегда бесстрашно идет вперед. Она полна решимости одолеть любого врага, сама же она никогда не покорится врагу. Но враг сам по себе не исчезнет! Преимущество на нашей стороне, а не на стороне врагов! Малым числом мы побеждаем большое, мы… В общем, мы должны найти этих двух убийц и предать их нашему суровому и справедливому пролетарскому отмщению. Найдите британцев и приведите их ко мне, а если будут сопротивляться и отстреливаться – убейте этих проклятых империалистических собак на месте. Все, пошли вниз. Да, и заберите труп, мы его похороним там, – командир жестом указал в сторону проклятой обсерватории, – хоть раз она послужит нуждам простого народа, пусть и таким.

Повстанцы гуськом начали спускаться вниз к обсерватории. Первым, подгоняемый страхом и острой необходимостью связаться с далеким командованием, пошел Махарджан. Последние двое маоистов несли завернутого в палаточный брезент погибшего товарища. Он первым вышел из игры, положив свою жизнь на алтарь великой революции.

И тут в абсолютной тишине, громче, чем гром среди ясного неба, раздались звуки падающих вниз камней. Все резко обернулись назад, вскинули головы вверх и взвели автоматы, направив их, ориентируясь на источник звука. Но ничего не было видно, да и камни больше не сыпались. Маоисты собрались в круг, спина к спине, внимательно вглядываясь в окружающие скалы.

– Что это было? Это кто-то из вас? – спросил Джунг.

– Никак нет, товарищ командир! – его ребята были не меньше взволнованы его новыми звуками, которые в данное время и в данной ситуации совершенно не прибавляли хорошего настроения.

– Тогда что? – Командир тревожно озирался вокруг. Нервы у него были напряжены.

– Может быть, какой-нибудь горный козел? Их здесь хватает, – высказал предположение какой-то «знаток» родной природы. Впрочем, при взгляде на этого «натуралиста» становилось понятно, что того в первую очередь интересует выпивка.

– Да, хватает, причем один стоит прямо передо мной. А если это какой-нибудь шпион, если это те самые британские диверсанты, ты об этом подумал? – Махарджан, раздраженно скользнув взглядом по «натуралисту», напряженно вглядывался в стену гор, пытаясь рассмотреть хоть какую-нибудь примету. Но все снова стало тихо и спокойно, как будто и не падали эти камни.

Джунг был чрезвычайно смел в уличных боях во время «страйков», он молодцевато пускал в действие против полицейских бамбуковую палку, да и вообще все, что под руку попадется, а еще метко швырял в окна бутылки с зажигательной смесью. Это была его стихия, этому он был обучен в специальных подпольных лагерях на территории Китая. Но здесь, в горах, он столкнулся с каким-то невидимым профессиональным противником. Из каждой щелки обступающих его гор мог выглядывать этот самый диверсант и рассматривать его через прицел. А судя по найденным документам, их двое. А что, если больше? Джунгу стало страшно, ему начало казаться, что из-за каждого валуна на него нацелен ствол. В обсерватории было безопаснее. «Лучше потом ребят отправлю», – подумал он.

– Ладно, похоже, ложная тревога, – сплюнул он под ноги. – Пошли в обсерваторию. За мной!

В это время, в каком-то десятке метров от места событий, наверху, прижавшись всем телом к большому утесу и словно слившись с ним, затаив дыхание, напряженный как тигр перед броском, сидел крепкий европеец с короткой стрижкой, голубыми глазами и обветренным мужественным лицом. Все это время он внимательно наблюдал за каждым движением маоистов, особенно за их поисками следов лазутчиков. Когда те полезли в палатку, наблюдавший позволил себе довольно улыбнуться. Больше никаких эмоций лицо европейца не выражало. Это именно из-под его ног выскочила эта злосчастная парочка мелких камешков и со стуком полетела вниз. Тогда он еще больше затаился, а также смачно выругался по-русски. Конечно, негромко…

Глава 15

Повозка с Эйерс и стариком-крестьянином все так же медленно тащилась по дороге. Однако обстановка вокруг несколько изменилась. Дорога пошла вниз, в долину, она постепенно расширялась, и весь остальной пейзаж вокруг свидетельствовал о том, что путники приближались к какой-то обитаемой местности. Вскоре горы сменились пшеничными полями, с которых уже собрали очередной урожай, и на них теперь, располагаясь в шахматном порядке, сушились снопы соломы, свернутые в большие цилиндры. Справа от дороги стоял густой и пышный лес. Внизу, в тени деревьев, росли огромные древовидные папоротники. Лес был труднопроходимым из-за зарослей низкого, но очень крепкого бамбука и обвивающей все растущее колючей ежевики. Среди этого буйства растений иногда попадались цветы, такие, как, например, магнолии с великолепными белыми цветами. Лес постоянно шумел, словно восточный базар: несмолкаемый шелест листьев не мог перебить ни пение птиц, ни, тем более, крики многочисленных обезьян. Макаки прыгали по деревьям, не приближаясь, однако, близко к дороге, но все время словно следя за плетущейся телегой. А вдалеке за лесом белели вековым снегом шапки Гималаев.

Засмотревшись на окружающие поля, леса и горы, Ингрид не сразу заметила, как на горизонте появились стены старого буддистского монастыря, одного из многих в Непале. Все здания обители размещались на разных высотах и прекрасно вписывались в окружающий горный ландшафт. Кельи монахов были будто приклеены к склонам горы, а покатые черепичные крыши напоминали трамплины. В некоторых скальных нишах виднелись увешанные венками из свежих цветов статуи Будды, у которых дымились благовония. Постройки были возведены не из дерева, а из глинобитного кирпича, тщательно выбелены, а поверх побелки разноцветными красками выделялись загадочные закорючки мантр и рисунки мандал – особых магических схем Вселенной. В общем, картина складывалась просто идиллическая.

Несмотря на умиротворенную обстановку, весь монастырь был обнесен достаточно высокой стеной из все того же глинобитного кирпича. Лес подступал к самым стенам, и макаки периодически перепрыгивали через это несерьезное для них одних препятствие в надежде раздобыть что-нибудь съестное в монастыре, к тому же монахи их никогда не обижали. Воинственности обители также добавляли крепкие дубовые ворота, вместе со стенами придававшие монастырю вид средневекового замка.