— Кыш, кыш, пернатый! — замахал руками Генри.

— Генри, ведь это орел — царь птиц. Это тебе не какой-нибудь простой воробей. С ним надо уважительно, — объяснил Кит.

— Он прав, — крикнула Тана, разворачивая метлу, чтобы лететь за орлом. — Эта птица очень гордая и ни за что не отступится. Пусть уж лучше тащит меня, куда ей надо… ой, потише, пожалуйста! — Последние слова относились к орлу.

Мальчики на ковре решили не отставать. Орел привёл их на плоскую крышу террасы, зажатую меж двух островерхих крыш. Там уже собралась довольно большая компания: мистер Скиннер, Рута Орнита и с десяток других волшебников и волшебниц. Король Юджиний сидел поодаль, завернутый в одеяло, и дрожал всем телом. А вокруг носилась стая разномастных птиц, вскрикивая при каждом новом пушечном залпе.

Сделав свое дело, орел отпустил волосы Таны и с радостным клекотом полетел к своей орлице.

Мистер Скиннер глядел исподлобья. Шляпа его была вся в пыли, плащ порвался, лицо перепачкано. Но он был спокоен, чего нельзя было сказать о матери Таны. Волшебница сразу принялась кричать, а когда Тана пожаловалась на орла, крику стало еще больше.

— Скажи спасибо, что я не полетела за тобой сама, я бы тебе всыпала, непослушная ты девчонка! — кричала рута Орнита, сыпля вокруг гневные искры. — Почему ты меня не послушалась? Я велела тебе лететь на дерево — так нет, ты, как нарочно, остаешься в городе — назло мне, что ли? И нечего жаловаться на моих птиц — они, по крайней мере, слушаются. Не то что ты. Не шастают по горящим дворцам, рискуя сломать себе шею, и не валяют дурака!

— А мы не валяли, — оправдывалась Тана.

— Мы вам вот что принесли! — Кит показал всем гремлина, который в этот момент крепко спал, открыв пасть, и тихо посапывал во сне.

Мистер Скиннер озадаченно посмотрел на это создание. Потом протянул руку и потрогал спящего гремлина.

— У него мех острый, — сказал он удивленно.

— Как почти у всех гремлинов, — отвечал Кит.

И рассказал о том, как он придумал использовать гремлина для борьбы со «Скарабеем», направив разрушительную силу Лудди в полезное русло.

Мистер Скиннер послушал его, покачал головой и с сомнением переспросил:

— И это сделает гремлин?

Кит даже обиделся:

— А вы что, можете что-нибудь другое предложить?

— Да нет, — вздохнул детектив.

Но он по-прежнему не представлял, как воплотить идею Кита в жизнь. Для начала он влез на конек крыши с биноклем и стал внимательно разглядывать «Скарабея». Потом слез и сказал:

— Прости, Кит, но я думаю, твоя идея не годится. Кроме двух дымовых трубок, никаких других отверстий в нем не наблюдается. Как ни мал твой гремлин, в такой дымоход он не пролезет.

Кит расстроился.

На этом бы все и кончилось, но тут вмешался Генри.

— А я думаю так: дыма без огня не бывает, мистер Скиннер. Если есть труба — значит, есть и вьюшка. Чтобы поддерживать горение, нужен чистый воздух. А если на голове вентиляционного отверстия нет — значит, оно где?

— Внизу! Ну конечно, внизу! — от радости Кит запрыгал по крыше. — Ну ты даешь, Генри! Иногда мне кажется, что для принца ты какой-то слишком умный.

— Спасибо, буду считать, что это комплимент, — сказал Генри.

Мистер Скиннер задумался теперь над тем, как повалить «Скарабея» на спину.

— Магия! — воскликнул Кит.

— Как вы думаете, это возможно? — спросил Скиннер у Руты Орниты.

Та пожала плечами:

— Почему бы нет? Нужно только действовать одновременно.

— Тогда нужно подать какой-нибудь сигнал, чтобы все знали, когда начинать, — посоветовала Тана.

Мистер Скиннер вынул револьвер, проверил, сколько в магазине патронов, потом закрыл.

— Трех выстрелов достаточно? — спросил он.

— Трех выстрелов — еще бы! — запрыгала Тана. — Скорее, мама. Скорее рассылай своих птиц, пусть все об этом знают. Скажи им: пусть ждут, когда мистер Скиннер три раза пальнет в воздух.

— Дитя мое, — остановила ее Рута Орнита. — Не кажется ли тебе, что ты слишком много на себя берешь? Предоставь это дело старшим.

— Извини. — Тана надула губы и замолчала.

Рута Орнита начала разговаривать с птицами… Она закрыла глаза, и все птицы устремились к ней и стали порхать у нее над головой. Глаза их сверкали, как драгоценные камни. Птицы внимательно слушали, что говорит им волшебница — не вслух, а мысленно, про себя. Когда же волшебница открыла глаза, птицы разбились по парам и разлетелись в разные стороны.

И очень скоро стали возвращаться. Рута Орнита встречала их и пересчитывала. Убедившись, что все птицы благополучно вернулись, она поднялась на конек крыши, где уже сидели другие волшебники. Не было там только Кита и его друзей. Рута Орнита не разрешила детям колдовать со взрослыми.

— Ну пожалуйста, мама, — умоляла Тана. — Так не честно — оставлять нас одних.

— Хм-хм.

— Какой от нас будет тогда толк? — настаивал Кит.

Мистер Скиннер пожалел ребят:

— Пусть они тоже идут, разрешите им, пожалуйста.

— Ну ладно… раз так надо… Но только пусть слушаются. Ты слышала, Тана?

Кит улыбнулся и стал карабкаться вверх. Ковер и спящего гремлина он оставил рядом с испуганным королем, а сам занял удобное место рядом с пожилым волшебником в пурпурной мантии.

По другую сторону от него сидел Генри. Он очень важничал, потому что ему поручили роль наблюдателя. Он смотрел в полевой бинокль мистера Скиннера, но сообщать особо было нечего. «Скарабей» на время успокоился, не крушил, не стрелял, а только шарил вокруг красными лучами в поисках шевелящегося объекта.

— Мы ждем вашего сигнала, мистер Скиннер, — шепотом сказала Рута Орнита.

Детектив медленно поднял вверх руку. Выстрелил раз… другой… третий.

И все волшебники принялись колдовать.

— Одни, как Рута Орнита, размахивали волшебными палочками, другие делали пассы руками, но от их одновременного колдовства воздух заискрился, загустел и зарябил искрами, предметы стати расплываться перед глазами. Возник магический разряд такой мощности, что у Кита от него мурашки по телу забегали и волосы затрещали.

Генри, глядевший в бинокль, увидел, что «Скарабей» пошатнулся, заморгал лампочным глазом — и пушка на его боку ни с того ни с сего выстрелила.

— Он заваливается на бок! — крикнул Генри, передавая бинокль мистеру Скиннеру.

— Отлично, — сказал тот, вглядываясь.

Даже на расстоянии они слышали скрежет и звон металла. Но какой ценой давалась эта победа! Каждый волшебник чувствовал неимоверную усталость, в том числе и Кит. Ему казалось, волшебная сила вытекает из него, как из разбитого кувшина. Он тяжело дышал, по лицу его струился пот.

— Ну еще чуть-чуть, Кит, — просил Генри, которому больше ничего не оставалось, кроме как подбадривать остальных.

Кит закрыл глаза. Он почувствовал тупую боль, словно его выкручивают изнутри… Еще немного — и в нем не останется ни капли магии.

Вдруг Генри заорал ему в самое ухо:

— Здорово, Кит! Чудище повержено — оно лежит на спине!

— Наконец-то! — прошептал Кит. Он прижал ладони к груди. Сразу стало легче, и боль прошла.

Открыв глаза, он увидел улыбающееся лицо Генри. Мистер Скиннер протягивал ему бинокль. «Скарабей» лежал на спине лапами вверх и не шевелился. Некоторые волшебники, увидев это, захлопали от радости в ладоши. Все стали обниматься и поздравлять друг друга с удачным колдовством.

— А знаешь, — сказал Генри, — может, нам и не понадобится твой гремлин. Ведь «Скарабей», как жук. Положи его на спину — он и умрет.

— Боюсь, что это не так, — мрачно заметил мистер Скиннер.

Генри снова посмотрел вдаль. К своему ужасу, он увидел, что одна нога чудовища судорожно задергалась. Значит, еще не конец? Да, «Скарабей» пытался нащупать опору. Наконец нога коснулась земли, поскреблась и затихла. После этого так же задвигалась вторая нога «Скарабея», потом третья.

— О нет, и это после всего, что мы сделали! — вскричала Тана.

Волшебники, которые праздновали победу, смущенно примолкли.