Еще одним проявлением «пуританского наследия» в американском праве стало длительное сохранение правовой репрессии за нарушения чисто морального свойства. Основным преступлением, например в Массачусетсе XVII в., была внебрачная связь, которая наказывалась телесными наказаниями; приговоры исчислялись сотнями. Кроме телесных наказаний (розог), в ходу было заковывание в колодки, выставление у позорного столба, принуждение жениться. Преследование нарушений религиозно-общественной морали было важной частью права и в XIX в. Однако наказывалось лишь «открытое и пользующееся дурной славой поведение». Во второй половине XIX в. репрессия с чисто моральным основанием стала распространяться и на другие стороны общественного быта, выйдя на уровень уже и федерального законодательства. Так, законом Комстока (1873) уголовным преступлением была объявлена пересылка по почте любой «непристойной, развратной или похотливой книги», любой статьи или вещи, «направленной на предотвращение зачатия». Другим законом была запрещена междуштатная продажа лотерейных билетов. В штате Мэн законом было запрещено пересечение женщинами границ штата с какой-либо «аморальной целью». Логичное завершение эта историческая особенность американского права получила в 1920-х гг., когда особой конституционной поправкой в стране был введен национальный «сухой закон».

В первой половине XIX в. восходящее к английскому общее право в основном закрепилось в качестве главенствующего источника судейского усмотрения. Однако оно было применимо в американском праве только на уровне юстиции отдельных штатов. На общефедеральном уровне традиция общего права не признавалась главенствующей, и новые правила создавались преимущественно законодательным путем. Поэтому уже в первой половине XIX в. в Соединенных Штатах юристы стали предпринимать попытки кодификации права — на уровне отдельных его отраслей.

Американское право, кроме того, отличалось значительной, по сравнению с английской юстицией (связанной значением прецедентов), свободой судейского усмотрения в решении дел. Это было взаимосвязано и с особенностями судебной организации государства.

В колониальный период в будущих Соединенных Штатах юстиция ограничивалась в основном местными судами общего права. В конце XVII — начале XVIII в. в ряде колоний (Массачусетс, Пенсильвания) были созданы специальные апелляционные суды для повторного разбора дел, решенных местными судьями. Однако в подавляющем большинстве значение апелляционной инстанции имели законодательные собрания колоний или губернаторские советы. При губернаторах действовали также (наподобие английских канцлерских судов) «суды справедливости». В 1673 г., также сходственно с традициями общего права, были созданы в ряде штатов (Пенсильвания, Дэлавер, Мэриленд) специальные суды пробата для рассмотрения дел о завещаниях. Временно существовали также особые сиротские суды (по делам опеки).

До провозглашения независимости общего судебного органа, естественно, не было. Роль высшего апелляционного суда для колоний играл Тайный совет английского короля, куда переносились дела в исключительных случаях. Кроме того, создавались окружные адмиральские суды для разбора дел, связанных с морскими перевозками, корабельным делом, захватом грузов, морским страхованием и т. п. Особо важную сферу составили призовые дела, связанные с законным захватом брошенных судов и их грузов, потерпевших кораблекрушение, оказанием помощи на море. В 1779 г. был сформирован практически первый общий для всех штатов судебный орган — Апелляционный суд по делам о захватах.

Конституция 1787 г. положила начало формированию общефедеральной судебной системы, поставив во главе ее Верховный суд, правда, с очень ограниченными полномочиями. Однако формирование сферы общефедерального права, исключительных полномочий федерации сделало настоятельной задачу создания законченной федеральной судебной системы.

На первой сессии конгресса США был принят Закон о судоустройстве (24 сентября 1789 г.), который заложил принципы федеральной судебной системы (закон 1789 г. действует и поныне, и принципы судоустройства сохранились неизменными). Основные идеи в организации федеральной юстиции были взяты из исторической системы английских разъездных судов. В новых условиях сложилась, однако, более строгая система точно соподчиненных судебных органов трех уровней.

Низший уровень федеральной юстиции составили районные суды. В стране учреждались 13 особых судебных районов (которые не совпадали географически со штатом). В каждом районе действовал 1 федеральный судья (в настоящее время существуют 89 районов с 94 федеральными районными судами в составе от 1 до 27 судей; есть и малые участки). Районный суд рассматривал в основном значительные гражданские дела. Позднее он получил и уголовную юрисдикцию в пределах общефедерального законодательства. Иски с требованием менее 10 тыс. долларов (по критерию сер. XX в.) следовало подавать только в суды штата. Исключительной подсудности районных судов подлежали дела, связанные с мореходством, банкротством, авторским и патентным правом, захватом земель. Спорные дела решались при участии суда присяжных.

С 1773 г. под общим началом районных судов стали функционировать посредники — комиссионеры, которые были как бы помощниками федеральных судей. Законодательный статус им был придан в 1817 г. Комиссионерами могли становиться лица, имеющие правовую подготовку. Занимались они главным образом мерами по обеспечению иска, освобождению под залог, разбором мелких правонарушений от имени федерального судьи. Комиссионеры выполняли и некоторые нотариальные функции.

Второй уровень федеральной юстиции составили окружные суды. Первоначально, по закону 1789 г., районные федеральные суды объединялись в 3 округа, и в каждом учреждался суд из трех судей (один — федеральный районный судья по месту нахождения и двое судей Верховного суда). Судьи были не постоянными, а разъездными: приезжали в свой округ для рассмотрения дел на одну-две сессии в год. В конце XVIII в. состав суда был сокращен до одного члена Верховного суда, в 1891 г. Конгресс отменил ежегодные обязательные «путешествия». В 1869 г. окружные федеральные суды были реорганизованы в особую категорию судов, с самостоятельным персоналом и подсудностью. В 1891 г. они преобразовались в окружные апелляционные суды. В федерации учреждалось 11 округов, в которые объединялись районные федеральные суды. В каждом округе действовал суд в составе от 3 до 15 судей (в настоящее время — от 4 до 23 в наибольшем округе, включающем Калифорнию и западные штаты). Судьи могли рассматривать дела как единолично, так и в полном составе округа. В 1911 г. окончательно была установлена только апелляционная юрисдикция окружных судов: в них разбирались обжалования на решения районных судов. В подавляющем большинстве случаев окружные суды были последней инстанцией судебного рассмотрения.

Высший уровень федеральной юстиции представлял Верховный суд. Рассмотрению в нем подлежали дела исключительной компетенции, где штат был одной из сторон, либо иски к представителям иностранных государств, споры между штатами. В порядке апелляции в него также могли вноситься только такие дела, когда в ходе рассмотрения вставали проблемы законности или конституционности договора, либо когда затрагивались «существенные федеральные вопросы». В общем виде Верховный суд сам решал, какое дело принимать к своему рассмотрению в порядке апелляции (в конце XIX в. в него поступало до 400 прошений в год из низших судов о т. н. сертиорарии — оставлении дела у себя для рассмотрения; удовлетворялось не более 10 % прошений).

Судей всех федеральных судов назначал президент с согласия Сената. Согласно специальному закону — Акту о регулировании судебных процессов (1789) — федеральные суды руководствовались в своей деятельности процедурой, признанной для судов общего права и права справедливости совместно. В 1873 г. был составлен специальный Свод законов о судоустройстве, замененный в 1911 г. Судебным кодексом.