- У твоей дочери, мистер Фрэнк Смитт, все такая же белая кожа? - и, получив утвердительный ответ, продолжала вопрошать: - Твоя дочь, мистер Фрэнк Смитт, немного подросла?

Оливия вносила веселье и радость в строгую и чинную обстановку индейской деревни. Среди своих сверстников, братьев и сестер, родившихся в вигвамах, белолицая девочка с черными вьющимися волосами была лидером и к десяти годам умела держаться на лошади в седле и без седла. Она носилась, точно ветер, по горным кручам, на скаку поражала мишень с одного выстрела, независимо от того, какое оружие было у нее в руках - лук или охотничий карабин. Оливия научилась подражать голосам птиц и зверей и охотиться на них.

Но скакать верхом и играть час-другой - это совсем не то, что предстояло Оливии сейчас. Берни Дуглас решил непременно сделать из строптивого мальчишки настоящего мустангера, а это значит, что ей придется проводить в седле восемь-десять часов подряд без отдыха. Она предпочла бы заниматься приготовлением пищи. Готовить и возиться на кухне Оливия очень любила и всегда помогала бабушке Абигейл. Вспоминая об обедах в доме доктора, Оливия невольно улыбалась. Она была совершенно счастлива, когда в столовой нижнего этажа собиралась большая компания. За столом обычно прекрасно сходились деликатный доктор Гэбриэл Пойнсетт и грубоватое и мужественное племя погонщиков-мустангеров.

Глава 3

Въездные ворота усадьбы доктора были уже закрыты, когда Берни приблизился к ограде и раскидистым соснам, окружающим просторный участок. Из сторожки вынырнула тень, и гортанный голос индейца окликнул:

- Босс, это ты вернулся?

- Я, Уолкотт! Открывай!

Звякнул засов, решетчатая калитка распахнулась с легким скрипом.

- Как там мальчишка? - хмуро поинтересовался Берни.

- Бьет цветочные горшки, босс! - довольный чем-то Уолкотт ухмыльнулся: - Лютует парень.

- Как ты считаешь, Рони, дотащится дохлятина Дейзи, или как ее там, до ранчо?

- Можно нанять фургон…

- Считаешь, я должен уступить? - Берни спешился и громко зевнул.

- Не я, а ты, патрон Берни Дуглас, пообещал умирающей белой леди позаботиться о ее внуке! - обтекаемо ответил Рони Уолкотт.

- Хитрый черт, индеец, - пробурчал Берни. - Готовьтесь, рано утром отправимся!

Дуглас решил проведать паренька. Дверь его оказалась не заперта.

- Сидишь в темноте, Олив?

Под тяжелыми ботинками захрустели осколки разбитого цветочного горшка. Сильно запахло листьями герани.

- Хоть бы подмел в комнате! Уж больно насорил ты сегодня!.. - усмехнулся опекун. - Ладно, упрямец! - мирная речь, несвойственная Берни в последние дни, давалась мустангеру с большим трудом. - Будь по-твоему! Но смотри, чтобы к утру все было готово в дорогу!

Оливия еле сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Каким милым и привлекательным может быть Берни! Родным и близким, точно ее папочка (а для всех - ее дядя Фрэнк)!

- Хорошо, Берни Дуглас, - как можно спокойнее пробормотала она. - Я буду делать все, что ты прикажешь, опекун.

- Вот и договорились, Олив. Постараюсь попусту не обижать тебя, малый. Но мужчину из тебя воспитаю, обязательно! - голос мистера Дугласа снова стал суровым.

Оливия кивнула, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не засмеяться.

На рассвете Оливию разбудил решительный стук в раму.

- Просыпайся, мистер Лежебока!

- Доброе утро, мистер опекун, я быстро, - она выскочила из-под одеяла и стремительно оделась. Затем принялась скручивать перину в тугой рулон, остальные вещи были уложены еще позавчера.

Схватив ведерко, Оливия метнулась к хлеву.

- Пожалуйста, Берни, пусть кто-нибудь из работников разберет мою кровать и положит в фургон. - Не обратив внимания на вспыхнувшее в глазах мистера Берни Дугласа раздражение, девушка пробежала мимо. - Дейзи! Милашка! Уже иду!

- Уолкотт! Ты где? Рональд? - рявкнул Берни Дуглас едва сдерживая ярость.

- Я здесь, патрон! - Рони невозмутимо и спокойно шагал по двору от распахнутых въездных ворот усадьбы.

- Вынеси крысенышу его колыбельку! Что поделаешь, если мальчонка привык спать, кутаясь в пуховики! - Берни смачно сплюнул, попав себе на сапог. - Черт возьми! Правду говорят, что нельзя плевать против ветра… Что ты ухмыляешься, Рони Уолкотт?! Как в твоем племени воспитывают мужчин? Подскажи, а!

- В нашем племени не спят на кровати с периной… Но на кровати все-таки удобнее. И не стоит портить себе с утра настроение, босс.

Олив выскочила из хлева с ведерком, в котором пенилось парное молоко, и зычно закричала своим низким голосом, изображая из себя молочницу на рынке:

- А вот парное молоко! Кому молока?

- А пива не найдется? - подхватил ее игру Пабло Гомес. - Лучше бы пива, да кружку вместительную! - похотливый мексиканец хотел было ущипнуть Олив за ягодицу, но тут же отдернул руку, напоровшись на угрожающий взгляд индейца. - Понял, понял, Рони Уолкотт! Твое - так твое! Мне мой живот дороже, чем тощий зад мальчишки!

- Не распускай свой грязный язык, мексиканец, пока его случайно не потерял в дороге! - и Рони Уолкотт весьма приветливо улыбнулся Пабло Гомесу.

Со стороны их разговор казался мирным и доброжелательным, но Оливия уловила хищный блеск во взгляде двоюродного брата и последовавший вслед за этим непритворный испуг в черных глазах Висячего Требуха.

- Ладно, по дороге я собью масло. А из обрата сделаю к ужину творог! - Оливия забежала в дом и через несколько минут уже вышла с маслобойкой и ведерком, накрытым чистой тканью.

- Создатель мой, Творец Вселенной! - недовольно процедил Берни Дуглас. - Этот парень напоминает мне опытную экономку!

Он проследил взглядом за компаньонами. Все было готово. Вскочив на коня, молодой человек первым выехал за ворота докторской усадьбы.

Реденький туман оседал легкой влажной пыльцой на одежде и тентах фургонов. Мелкий озноб сотрясал Оливию, удобно устроившуюся в крытой повозке. Берни мчался впереди всех, верховые едва-едва поспевали за ним. Пабло Гомес спешил за предводителем, всем своим видом изображая усердие и рвение. За ним вплотную скакал на гнедой кобыле Эндрю Гилмер, мужчина лет тридцати пяти, оставивший на время в Райфле беременную жену и пятерых детей. Рони Уолкотт держался в середине дистанции между верховыми и двумя фургонами, сильно отставшими от всадников.

В первом фургоне мустангеры устроили Мэган Матайес. Мужчины заплатили за нее хозяйке местного публичного дома за полтора месяца вперед. Предполагалось, что Мэган будет помогать Олив в дороге с приготовлением пищи. Когда же они доберутся до ранчо, девушка станет одна управляться с обязанностями кухарки, а если у нее возникнет желание - заодно и удовлетворять интимные потребности мужчин, за отдельную плату. Олив возмущала подобная небрезгливость мустангеров, и она осуждала Мэган за согласие на такие условия.

Приподняв брезент на задке фургона, якобы для сквозняка, Мэган принимала самые соблазнительные позы. Она придерживала своего мерина, постепенно сокращая расстояние между двумя повозками.

- Оливер, - наконец позвала она. - Спустись со своей повозки и подойди ко мне… Тебя женщина приглашает!

- Что ты хочешь от меня, Мэган?

Сдержанный холодный тон только подхлестнул проститутку:

- Я хочу пить, Оливер! - и она картинно откинулась на ящиках, вытянув длинные ноги.

- Вода у тебя под боком, мисс Матайес. Налей из фляги и напейся. - Оливия спрыгнула с повозки, чтобы посмотреть, как чувствует себя Дейзи.

- Не мисс, а миссис. Я замужем!.. Ты совсем помешался на своей скотине, Оливер.

- Мне все равно, замужем ты или нет, миссис Матайес! Ты, Мэган, не просишь, ты требуешь.

Мэган спустилась с фургона и остановилась рядом с Оливией.

- Думаю, что мы поладим, пока никого не видно на горизонте, - и она протянула руку, пытаясь запустить ее под рубашку своенравного подростка.

Оливия резко отпрянула в сторону, защищаясь ладонью.