— И что дальше? Провода что ли порвать?

Но до проводки дотрагиваться как-то не хотелось. Тронет не тот провод и машина взорвется. Сложная техника и к тому же замудрили инженеры, чтобы врагу не достались ценные данные.

У Сирены появилась привычка заставлять ученицу много читать. Вампиру сон нужен, но всего пару часов, в отличие от того же человека. Память Лимы она тоже тренировала не только инструктажем по оружию. Что может быть страшнее для девушки привыкшей готовить на кухне и читать женские романы? Правильно, техника. Что для мужчины рай, то для женщины ад, хотя для кого как. Сирена приносила огромные книги с подробным описанием механизмов, работы двигателей машин, деталей всевозможных компьютеров, установки проводки и т. д. и т. п. После прочтения очередной познавательной книги девушка находилась в легком шоке, а все это нужно знать на зубок, чтобы на практике не опростоволоситься. Воительница зачастую отсутствовала и предоставляла ученицу самой себе либо смекалистым эльфам, сразу же находившим ей занятие. Но когда женщина возвращалась, она могла принести любые механизмы или технику, описанные в книге. Зачастую Сирена находила именно тот, который Лима хуже всего знала и не усвоила до конца. И тогда кто-то получал по «кумполу».

Кроме тренировок с рубящим и дробящим оружием появились огнестрельное. Его сложнее разобрать, а главное понять принцип действия…

Лима дотронулась до экрана и через минуту стараний, танк заработал, погрузившись в другой временной поток. Слышны были даже выстрелы. Девушка надеялась, что Сирены куда-нибудь скрылась, как и драконы в небе.

Она думала, что все прочитанное, безнадежно забыто. Но внезапно ее память предстала перед ней в качестве огромной библиотеки. Помещение в виде круглого зала. Вдоль стены располагались белые стеллажи, уходившие далеко в высь, где каждая мысль сформирована в отдельную белую книгу. Каждый миллиметр библиотеки покрыт изморозью, а изо рта девушки вырывался пар. Холодно. Лима поежилась. Видение настолько реально, что Олимпиада на некоторое время потеряла дар речи. Вот оно чего добивалась Сирена, она знала, что так будет, теперь Лима в этом не сомневалась. От нее требовалось только найти необходимую книгу и использовать, как еще говориться выудить из памяти необходимые знания. Просмотрев многочисленные корешки с названием, девушка, наконец, нашла то, что искала и взяла в руки книгу. Мягким свечением книжка рассыпалась в ладонях. Олимпиада вернулась в реальность и помнила каждую деталь, каждую строчку прочитанную ею.

— Ну что, поехали?

Руки ведали что делать, а память выдавала необходимое видение и знание. Через мгновение танк перестал бухать. Легкие звук, какой бывает при движении робота.

— Цель найдена, — сообщил металлический голос.

Вновь выстрелы, послышались взрывы.

Лима осторожно вылезла из кабины, чтобы посмотреть, что творится снаружи. Ее за шкирку вытащили из танка. Сирена поставила девушку рядом с собой, загнула дуло танка в рогалик и присела на корточки. В ее глазах отражалась пламя, горевших механизмов. Тела термитотелов распадались до мелких слизистых змей в луже крови. Девушка, увидев это, скривилась. Кровь все еще привлекала ее, но при виде такого безобразия ей хотелось стошнить.

— Идем, — все, что сказала воительница и спрыгнула на землю.

Лима, несколько раз вдохнув-выдохнув, последовала за преподавательницей. Сирена наклонилась над одним из многочисленных саркофагов, что стояли несколькими рядами под прикрытием уничтоженных танков. Воительница положила руки на крышку и замерла. Покачав отрицательно головой, она подошла к следующему и так пока не нашла то что искала. Улыбнувшись, кивнула на металлический гроб.

— Открой его, воспользуйся новыми способностями, — приказала ученице женщина. — В остальных саркофагах только мясо.

Второй раз получилось легче, и девушка быстро вскрыла табло с неизвестными ей цифрами, немного покопавшись в проводке, выполнила приказ. Нечто щелкнуло и саркофаг, открывая нечто, белое вместе с туман, какой бывает при заливке азота, открылся.

— Крик, теперь используй волосы. Они не бояться холода. Ты еще пока не умеешь пользоваться до конца этим даром, но…

Девушка поняла. Ее белые волосы пришли в движение, и свободно погрузились внутрь саркофага, извлекая на свет нечто бесформенное и черное, похожее на плотное переплетение черных змей.

— Что это? — скривилась Олимпиада.

Не отвечая на вопрос ученицы, Сирена присела на свои пятки. Поставила на колени кокон, вынула из ножен кинжал и аккуратно вскрыла черное нечто, обнажая пару кнопок. Поочередно она нажала на них. Тут же закапала вода, и змеи упали на землю, обнажая пакет с маленьким крылатым тигренком внутри с датчиком температуры на лапе.

— Зачем они его заморозили? — изумилась Лима, раскрыв рот.

— Я говорила, что лунные тигры разумны. Термитотелы не хотели иметь дело с повзрослевшим разумным существом, которое могло уничтожить их. Я не преувеличиваю их силу, потому ночные эльфы Лилинкеа так ценят их.

— А зачем им вообще тигр, если они не могут его контролировать?

— Как ты думаешь, откуда берутся облики второстепенного потомства термитотелов?

Олимпиада опешила, она даже не догадывалась о страшной истине.

— Они их едят, — сморщив нос, продолжила воительница. — Собирается вся семейка и поедает новый вид. Таким образом, они получают необходимые данные о ДНК и составляют его заново. Это как программа. Они могут контролировать процесс и воспроизводить кого угодно, даже доходят до такого кощунства, что воспроизводят гибридов, к примеру, козла и человека. Но этим они пользуются редко. Такие детки работают только в улье, как разнорабочие.

— Вы говорили о светлых термитотелах, а что они делали?

— Без понятия! — пожала плечами, следя за датчиком с постепенно поднимающейся температурой. — Я знаю, что они существовали, но как они выглядели, что делали, да хрен их знает. Это как у вас динозавры, пойди, разбери. Они жили миллиарды лет назад, это очень древняя раса, наравне с веронами, хранителями миров, ариантами и другими им же подобным хрюнделям.

Лима провела рукой по бледному лицу.

— Они же могут всех кокнуть!

— У веронов, может, и нет зверушек-детишек, но у них есть королевская семья и король. Сам по себе верон очень силен, а королевский отпрыск и главному самцу термитотелов наваляет в его втором облике, я уже молчу про короля. Я бы сама не хотела бы связываться с королем веронов. Охотники по сравнению с ними сущие дети. Так что не надо преуменьшать силу света, у нас тоже хватает своих умников.

— Термитотелы сильнее адских вампиров?

— Они наравне. У лордов три яда.

— Я помню, мне говорили, но действие двух других я не знаю.

— Второй, — подняла два пальца вверх, — делает аристократов, очень красивых, разбалованных, сильных. Они сильнее в магическом плане, чем рабы, их трудно назвать слугами, они могут и против лорда пойти.

— И выпить их кровь, чтобы самим стать лордами?

— Нет, — покачала головой, закусив верхнюю губу, — лорд должен захотеть сделать другого лорда, только тогда все получиться, а так фиг.

— А третий яд?

— А третий яд уравнивает их с термитотелами. Они создают из жертв кровожадных монстров. Я один раз только видела подобное чудовище, три дня заикалась.

— Вы его убили?

— Не убила бы, он бы пару городов как минимум сожрал бы. Вампиры сами не стремятся делать из жертв монстров, накладно. Кстати, второстепенные детишки термитотелов тоже подвластны укусам вампиров и могут выйти из под контроля отца и встать на строну лорда. Потому две расы стараются не конфликтовать, это будет бойня. И неизвестно кто победит.

— А зачем… лорд поил меня своей кровью, для чего я ему сдалась? Я же не Марина, она красавица.

Сирена задумчиво скосила взгляд и наклонила голову, томно прикрыв глаза веками.

— У тебя занижена самооценка, в облике вампира ты даже очень ничего, но блондинчика заинтересовало другое — Душа. Ни внешность, ни твой отвратительный характер, ни перспектива сделать тебя любовницей, — Лиму передернуло, — именно душа привлекла его внимание. Бесценный источник энергии. Конечно, легче тебя убить, но заполучить в свои ряды они тебя попытаются. И если у них получится, они приобретут огромную власть. Я заглянула в твое прошлое и поняла, что он подлетел к тебе привлеченный «запахом», хотя называть так то, что почуял лорд трудно.