— Где возьму я пациентов?

— Да, где?

— В среде людей благоразумных, которые не подвергают себя бесцельно неосторожностям и которые всегда здоровы.

— Хорошо, доктор, но посоветуйте, что же нам пить, если хочется пить.

— Прохладительное питье.

— Вот это питье как нельзя более прохладительно, доктор, — воскликнула Нэнси, взяв с подноса, который держал перед нею лакей, бутылку охлажденного шампанского и наполняя свой стакан, — я намерена немедленно исполнить медицинское предписание!

Под общий смех она осушила налитый бокал. Мисс Ловель последовала ее примеру.

— Они неисправимы! — вскричал Дьедоннэ, — и нет сомнения, они заплатят жизнью за свою невоздержанность.

В эту минуту лорд Сингльтон спустился с лестницы, отдавая последние приказания слугам:

— Дик, Джон, Тобби! Предложите всем страстбургские пироги и шампанское. Кстати, не забудьте и о нагретом кларете и холодном портвейне.

Доктор, отделившись от группы молодых мисс и офицеров, направился прямо к губернатору.

— Милорд, милорд, — обратился он с мольбою в голосе, — не грех ли вам отдавать подобные распоряжения, вы убьете этих достопочтенных граждан великой Англии… Ради Бога не отдавайте подобных приказаний.

— Махните на все рукой, любезный доктор, и ничего не бойтесь, — сказал с улыбкой лорд Сингльтон, — ваши опасения напрасны: лилии и розы на щеках патриотов составлены из пудинга и ростбифа, из портвейна и шампанского. Перестаньте же тревожиться за них и успокойтесь.

— Конечно, мне все равно, — проговорил раздосадованный доктор сквозь зубы, — пусть их задушат эти сэндвичи! Это черт знает что такое. Я же, со своей стороны, не могу не возмущаться, не могу не протестовать…

Пока доктор неистовствовал, лорд Сингльтон обратился к офицерам, которые продолжали беседовать с молодыми англичанками.

— Господа, не знает ли кто из вас, здесь ли находится мой дорогой друг сэр Джон Малькольм?

— До сих пор я не видел его, — ответил Мидлей.

— Я скажу вам более определенно: его здесь нет, — прибавил Скелли.

— Надо думать, — заметил губернатор, — что его задержало одно из тех дел, которыми он сейчас занят постоянно, хотя никто из нас и не знает, что это за дела.

— Очень может быть, милорд, — согласился Мидлей.

В это время на площадке мраморного крыльца показался младший сын Джона Малькольма. Он вел Эву и Марию Бюртель под руку. Лорд Сингльтон первый заметил его.

— А вот и Эдвард, который все нам объяснит, он наверняка знает, где сэр Джон, и мы, без сомнения, услышим от него что–нибудь конкретное.

Губернатор пошел навстречу молодым гостьям и их кавалеру.

— Смею засвидетельствовать вам мое глубокое почтение, милорд, — начал Эдвард, почтительно кланяясь губернатору.

— Добрый вечер, любезный Эдвард, — улыбнулся губернатор и, ответив на поклон молодых мисс, продолжал.

— Я был заранее уверен и не ошибся, что мисс Мария и мисс Эва будут самыми изящными цветками моего праздничного букета.

— Остерегайтесь, милорд, — заметила Эва и улыбнулась, смущенно опустив глаза.

— Остерегаться? Чего?

— Ведь мы можем поверить вам на слово.

— Вы можете, милорд, — заговорила и Мария, — внушить нам самонадеянность и кокетство, так как молодые люди еще не всегда могут отличить лесть от истины.

— Я не сказал более того, что думаю, мисс, — ответил с любезностью лорд Сингльтон, — и все гости согласны с моим мнением. Обращаюсь к суду сэра Эдварда: прав ли я?

— Сто раз правы, милорд! — страстно воскликнул Эдвард.

Эва слегка ударила веером по его пальцам.

— О, ваше мнение слишком необъективно, Эдвард, и я отвергаю ваш суд.

— Надеюсь, что и сэр Джон с вами, Эдвард? — спросил губернатор.

— Нет, милорд, я был уверен найти его здесь.

— Мы сами ждем его, и столь долгое отсутствие удивляет нас.

Помолчав минуту, Эдвард заметил:

— Его отсутствие не только удивляет, но и тревожит.

— Почему?

— Могу заверить вас, — продолжал Эдвард, — что ни к обеду, ни к завтраку батюшка сегодня не появлялся.

— Это странно, — пробормотал губернатор, заметно удивляясь.

— Он ушел из дома еще до рассвета, — сказала Эва, — но никто не видел, когда именно.

— Я входил в его комнату, — прибавил Эдвард, — постель его оказалась несмятой, следовательно, прошлую ночь он вовсе не ложился спать.

— В самом деле, это очень странно, — проговорил с недоумением лорд Сингльтон.

— Но есть одна вещь, которая хоть немного, но успокаивает нас, — включилась в разговор Мария.

— Что же именно, любезная мисс Мария? — спросил губернатор.

— То, что сэр Джон вышел не один. Его сопровождают сэр Джордж и Стоп, человек вполне преданный и на которого можно, безусловно, положиться.

— Да, мне кажется, что в этом случае мысли об опасности должны напрочь развеяться.

— Кроме того, — прибавил Эдвард, — батюшка очень часто выходит из дома, не предупредив никого, и его отсутствие продолжается иногда весьма долго.

— Это вполне понятно, — заметил губернатор. — Занимая должность главного судьи, он часто вынужден по долгу службы совершать такие отлучки, о которых не должен знать ни один близкий ему человек, и даже его семья. Я уверен, что и сегодня его задерживает та же причина. Надеюсь, скоро он появится.

— Будем и мы надеяться на это, милорд.

Слуга в красных коротких штанах с серебряной цепью, стоявший у двери, громко доложил:

— Раджа Дургаль–Саиб!

Гости губернатора, знавшие раджу только понаслышке, выразили живое нетерпение, общее любопытство охватило всех.

— Господа, — обратился к ним губернатор, — примите к сведению, что раджа Дургаль–Саиб один из самых образованных и богатых принцев Индии и один из вернейших наших союзников.

Он пошел навстречу радже. Блистая роскошным индийским нарядом, сверкавшим золотом и драгоценными камнями, гость мерно и гордо сходил по ступеням мраморного крыльца среди многочисленной, по–праздничному разодетой свиты.

Мария схватила руку Эвы и дрожащим от волнения голосом шепнула ей на ухо:

— Взгляни, сестра, взгляни, вот человек, которого мы беспрестанно встречаем, взгляд которого, постоянно останавливающийся на мне, жжет меня, как солнечный луч. Слушай, Эва, я боюсь его, во мне есть неопределенное предчувствие того, что этот человек способен причинить мне огромное несчастье.

Эва с легкой улыбкой поцеловала сестру и ответила:

— Я решительно не могу понять твоих опасений, Мария. Зачем придаешь ты значение каким–то предчувствиям? К тому же эта встреча — простая случайность. Нет ничего удивительного также в том, что он засматривается на тебя: красота твоя кого угодно может привлечь, и я уверена, что многие присутствующие здесь также восхищаются тобой. Надо заметить, что принц необычайно красив и что его восточные живописные костюмы идут ему как нельзя более. Впрочем, сэр Джон наверняка знает его и очень дорожит знакомством с ним. Скажи, чего же бояться тебе после этого?

— И сама не знаю, — ответила Мария шепотом, — но при виде его невольная дрожь охватывает все мое тело. Ты упрекаешь меня в малодушии, робости, по что делать? Предчувствия зависят не от нас.

В это время раджа приблизился к губернатору, и они остановились друг против друга.

— Горжусь тем, что вижу вас здесь, раджа, — начал губернатор, — добро пожаловать! Дворец этот — часть великой Англии, и я счастлив, что вы уделили и мне свое внимание, дорогой гость.

— Милорд, — любезно отвечал раджа, — вот вам моя рука, но и сердце мое готово приветствовать вас. Мы разноплеменники, исповедуем разные религии, но в сущности мы — братья.

— И может ли быть иначе, — возразил лорд Сингльтон, — когда Англия и Индия сестры?..

В это время Дургаль–Саиб обратил внимание на группу, состоящую из прекрасных англичанок. Он поспешил подойти к ним, и Эва почувствовала, что рука Марии трепетно задрожала.