Тогда за дело в инициативном порядке взялись конструкторы СКБ-221 завода «Баррикады», и в апреле 1954 г. разработка технического проекта нового лафета была закончена. Уже в декабре 1954 г. два опытных колесных лафета с установленными на них 203-мм гаубицей Б-4 и 152-мм пушкой Бр-2 были поданы на испытания. Новый колесный лафет был принят на вооружение в 1955 г. Гаубица на новом лафете получила индекс Б-4М, 152-мм пушка — Бр-2М, а 280-мм мортира — Бр-5М. Новые тела гаубиц, пушек и мортир не производились, происходила лишь замена лафетов.

Лично я думаю, что Василий Гаврилович написал свою резолюцию сгоряча. Как показывает практика, для Грабина в создании артиллерийских систем практически не было невозможного. Видимо, генерал-полковника взбесила глупая идея модернизировать старый лафет после отказа от производства грабинского триплекса С-23, С-33 и С-43. Позже в ГАУ додумались совсем до идиотской идеи делать для Б-4 ядерный спецснаряд.

Работы над триплексом большой мощности

Находившийся на вооружении Красной Армии триплекс в составе 203-мм гаубицы Б-4, 152-мм пушки Бр-2 и 280-мм мортиры Бр-5 был конструктивно выполнен крайне неудачно, что подтвердилось в ходе Финской и Великой Отечественной войн.

В то же время немцы запустили в крупносерийное производство дуплекс в составе 21-см мортиры обр. 18 и 17-см пушки. Всего было выпущено 711 мортир и 338 пушек. Мортира стреляла снарядом массой 113 кг на дальность 16,7 км, а пушка — снарядом весом 68 кг на дальность 29,6 км. В 1940 г. немцы начали производить 24-см пушку обр. 3, которая стреляла снарядом весом 151,4 кг на 37,5 км. Причем все эти системы были достаточно мобильны. Они стреляли с грунта, для них не нужно было рыть котлованы. В походном положении орудия перевозились на колесных повозках, скорость буксировки их по шоссе достигала 30 км/ч и более.

В 1944 г. советское руководство поставило перед промышленностью задачу создать тяжелые артсистемы на колесном ходу.

Разработка элементов нового триплекса была начата в ЦАКБ в 1944 г. Вместо громоздкого гусеничного хода старого триплекса Грабин задумал в новых системах применить единый колесный лафет полевого типа с раздвижными станинами и мощными сошниками.

Первоначально 180-мм и 210-мм пушки разрабатывались под шифром Н6-277. Как триплекс тема сформировалась в 1945 г., когда был выполнен аванпроект триплекса из 180-мм пушки Г6.536, 210-мм гаубицы Г6.536-1 и 280-мм мортиры Г6.536-Н.

В 1947 г. проект был доработан. В состав системы была включена и 203-мм пушка-гаубица, но система по-прежнему именовалась триплексом.

Состав системы на 1947 г.: 180-мм пушка С-23; 210-мм гаубица С-23-1; 280-мм мортира C-23-II; 203-мм пушка-гаубица С-23-IV.

Лафет для всех орудий был единым. Предварительная подготовка позиции требовалась только на слабых грунтах для установки дополнительной лобовой сошниковой опоры.

Установка системы на позиции благодаря наличию гидравлических устройств для оттягивания ствола, подъема хобота на передок и выключения подрессоривания производилась силами расчета. Возка системы нераздельная, за тягачом ATT.

В 1948 г. в ЦНИИ-58 были «изготовлены» стволы всех четырех калибров и два лафета. (Слово «изготовлены» взято из служебных отчетов. На самом деле ЦНИИ-58 полностью изготовить такие системы не мог, и были использованы полуфабрикаты, произведенные на других заводах, как, например, изготовленные вчерне стволы.) С 29 мая 1948 г. по 16 марта 1949 г. все четыре системы «триплекса» прошли полигонные испытания на Ржевке под Ленинградом. На испытаниях был выявлен ряд конструктивных недостатков триплекса, и орудия отправили в Подлипки на доработку.

В 1949 г. в ЦНИИ-58 на оба лафета были поставлены новые «разнесенные» прицелы (тип 702), новые верхние станки, новые механизмы наведения, введена дополнительная лобовая сошниковая опора для повышения устойчивости при стрельбе со слабого грунта, улучшена постановка передка, изготовлены и поставлены колеса повышенной проходимости, а также проведены другие доработки, улучшающие эксплуатационные качества систем.

Затем все системы вновь отправили на Ржевку на повторные полигонные испытания. Доработанные образцы имели прежние индексы с добавлением буквы «А». 280-мм мортира C-23A-II и 203-мм пушка-гаубица C-23A-IV испытывались на лафете № 1 с 22 июля 1949 г. по 28 февраля 1950 г. Пушка-гаубица полигонные испытания не выдержала, и работы по ней были прекращены. 180-мм пушка С-23А и 210-мм гаубица C-23A-I на лафете № 2 прошли полигонные испытания в январе 1950 г.

В 1950 г. были проведены войсковые испытания орудий триплекса на полигонах в г. Луга и около станции Перкьярви на Карельском перешейке. После проведения малых контрольных испытаний на полигоне Ржевка на войсковые испытания последовательно подавались двухорудийные батареи 210-мм гаубиц, батарея 180-мм пушек, батарея 280-мм мортир и 203-мм гаубица-пушка с лафетом № 1. Каждый раз батарея комплектовалась наложением на два имеющихся лафета стволов, проходивших полигонные испытания и дополнительно изготовленных ЦНИИ-58 «батарейных» стволов калибра 180 мм, 210 мм и 280 мм.

По результатам войсковых испытаний был доработан лафет № 1. Доработка в основном заключалась в постановке нового механизма переменного отката и в усовершенствовании связи орудия с грунтом во время стрельбы: на лафит ставили облегченные и упрочненные хоботовые опоры и лобовую балку. На этот лафет был наложен разработанный и изготовленный в ЦНИИ-58 опытный ствол 180-мм пушки с картузным заряжанием. Орудию в отличие от предыдущих образцов, имевших клиновые затворы и раздельногильзовое заряжание, был присвоен заводской индекс «0966».

Тут следует сделать небольшое отступление. В нашем ГАУ периодически возникала эпидемия картузомании, т. е. патологической страсти к картузному заряжанию. Ютландский бой, когда британские линейные крейсера один за другим взлетали на воздух из-за возгорания тряпочных картузов, а на германских кораблях, получивших наиболее тяжелые повреждения, заряды в гильзах упорно не желали воспламеняться, не пошел впрок. Введение картузов усложняет заряжание орудий, хранение боеприпасов и создает серьезные проблемы с обтюрацией пороховых газов. Преимуществом картузного заряжания можно считать сравнительно небольшой выигрыш в стоимости выстрела. В 1938—1940 гг. крохоборы из ГАУ попытались ввести картузное заряжание в 152-мм гаубице-пушке МЛ-20, в гаубице Д-1 и других системах. Было изготовлено с десяток опытных систем, израсходованы большие средства, но в результате от этой затеи отказались.

В 1950 г. произошло новое обострение картузомании, жертвой которой стали орудия триплекса. Насколько мне известно, последняя эпидемия этой болезни поразила ГРАУ в 1967 г., когда генералы потребовали перевести 122-мм САУ «Гвоздика» и 152-мм САУ «Акация» на картузное заряжание. В ОКБ-9 для САУ «Гвоздика» и «Акация» были спроектированы гаубицы с картузным заряжанием Д-16 и Д-11 на базе штатных гаубиц Д-32 и Д-22. Были изготовлены опытные образцы обеих гаубиц. Полигонные испытания их прошли неудачно. Началась длительная доработка. В марте 1972 г. работы по модернизированным гаубицам Д-16М и Д-11М были прекращены.

Разница между 40-ми и концом 60-х гг. была, пожалуй, в одном: при Сталине генералы, выбрасывавшие на ветер миллионы народных денег, рисковали свободой, а то и жизнью, а вот после 1953 г. ни они, ни недобросовестные конструкторы ничем не рисковали. Вне зависимости от результатов испытаний картузных орудий им были гарантированы большие премии, дачи и автомобили.

Но вернемся к грабинскому триплексу. Дальнейшие испытания стала проходить только 180-мм пушка «0966» с картузным заряжанием на лафете № 1. Остальные стволы и лафет № 2 остались на Ржевке, где их использовали для отстрела боеприпасов и т. п.

180-мм пушка «0966» в конце 1950 г. прошла заводские испытания на Ржевке. Там же в начале следующего года она прошла полигонные испытания. Далее полигонные испытания решено было продолжить в экстремальных условиях. В июле 1951 г. пушка «0966» сделала 155 выстрелов в страшную жару в Туркестанском ВО, а в январе — феврале