Пока мы хомячим корабли, наводчик производит предварительную разведку их содержимого. Вначале из кают капитана и шкипера выносит все ценное. Потом уже из трюма. Все ценности, что могут нам в будущем понадобиться, прячем по найденным нами заранее пещерам или специально вырезанными наводчиком схронам. Днем мы все втроем более подробно исследуем захваченные корабли. Хомяк, со своим чутьем на тайники, постоянно что-то интересное и дорогостоящее находит, что мы просмотрели.

На следующую ночь передаем корабль адмиралу Нахимову. Специальная команда матросов и флотских офицеров перегоняет корабли в Севастополь. Там разгружают и оценивают имущество. Теперь у Нахимова уже не флотилия, а целый флот, и он контр-адмирал черноморского флота. В звании его недавно повысили. За то, что нас, таких милых хомячков нашел.

На дело мы выходим не каждую ночь. На личную жизнь тоже тратим пару, тройку ночей в неделю. Молодой организм требует своего. У нас неплохой дом в Евпатории, где мы часто проводим время. Также купили домик в Севастополе, а также в каждом городе Крыма и побережья Черного и Азовского морей. Пригодятся, когда на отдых будем приезжать.

Вражеских судов с каждым днем становилось все меньше и меньше, видимо слух среди моряков распространился, что не стоит в Черное море соваться. Да и сезон штормов начался. Мы переключились на Мраморное и даже Средиземное море. Несколько раз сами попадали в шторм, и хомячение приходилось отменять.

Помимо хомячения, мы проводили разведку возможных мест высадки и турецких крепостей.

У Андрея, наводчика, помимо его ночных похождений по женскому полу, еще один талант прорезался. Он может вырезать часть объекта нужного размера и формы, даже скульптуры пробовал вырезать, хотя до античных скульпторов ему далеко. А вот по «грузоподъемности» он самый слабый из нас.

Собственно, для переноса вес и не важен, важен объем. При переносе формируется некое поле, которое старается захватить целиком отдельные объекты. Оптимально находиться поближе к центру объема переноса, так как примерно на равное расстояние от тела это поле распространяется. Если весь объект не может вместиться в поле, то оставшаяся часть при переносе срезается.

Вот наводчик и наловчился в пределах трех метров от себя любую форму этому полю придавать. У меня поле метров на десять от тела распространяется, и простейшие фигуры тоже могу вырезать. Максимальный размер поля Хомяка мы так и не выяснили пока. Но он не может его формой управлять, совсем, и, поэтому, вырезать ничего не может, только, целиком объект переносить.

Мы часто называли Андрюху Сидорова то «Поручиком Ржевским», «Поручиком» или просто «Ржевским»,то «Казановой» за его любовные похождения. Теперь к этому добавилось прозвище «Скульптор». Скульптуры у него все больше абстрактные, но постепенно и что-то узнаваемое начало получаться.

За это время я еще несколько раз прыгал в Петербург, с танком или без него, и мы долго беседовали с Александром, тогда еще наследником, об истории нашей «страны» и улучшении жизни в России. Кое-что из моих разговоров он явно понял и принял сведения к действию. Охрана его стала заметно лучше. Какие-то подвижки с крепостными начались. Перестановки в армии и флоте.

Для проведения конфиденциальных разговоров, я получил возможность иногда встречаться с Александром секретно. Когда он стал императором, эта возможность у меня осталась.

А русская армия и флот, тем временем, готовились к высадке. Высадку и захват проливов назначили на весну 1865 года после сезона штормов.

Повесили нескольких интендантов, виновных в крупных хищениях, разжаловали нескольких офицеров и даже генералов, виновных в плачевном состоянии армии и флота. Общее состояние армии и флота, благодаря нашим усилиям, существенно улучшилось. Да и учения проводились частенько.

Умер император Николай I, и власть перешла к Александру II.

Но для нас почти ничего не изменилось. Все также хомячим корабли, хотя уже хороших призов практически не осталось и приходилось брать совсем уж мелкие суда, чтобы хоть как то оправдать затраченное время. Иногда и без добычи возвращаемся.

Денег нам уже давно хватало на выкуп не только Аляски, но еще и половины Европы. Но жаба все равно душила, отдавать деньги, если можно было получить бесплатно, особенно Хомяка. Поэтому мы не форсировали выкуп Аляски.

Как только флот был готов к отплытию, мы провели финальную часть нашей операции. Схомячили абсолютно все пушки, установленные в проливах, Царьграде и других бухтах, где планировалась высадка. А также из крепостей, которые планировалось захватить. Так что высадка русских войск в Царьграде и других местах прошла очень быстро и практически бескровно.

Часть пушек, самые новые, потом вернули обратно в проливы и крепости. Остальные доставили в Севастополь как трофеи.

Потом мы немного повоевали в самом городе, погоняли турецкие войска. Вот после этой прогулки, легенда о мирной повозке, конечно, полностью рухнула. После того, как мы разнесли казармы с отборными турецкими войсками, уже никто не верил в эту легенду. Мощь танка поражала. Благодаря его сольному выступлению, больших потерь при взятии города удалось избежать. Многие турки сдавались в плен русским солдатам, только чтобы не иметь дала с нашим «Властелином морей».

Присутствовали мы при водружении креста над храмом Софии в Царьграде, как теперь уже назывался город.

Потом, как оказалось, уже после заключения мирного договора, перехватили и полностью утащили английскую военную эскадру из двенадцати новейших кораблей, которая вошла в средиземное море и могла угрожать проливам. Может она и не собиралась угрожать. Хомяк же их не спрашивал, когда утаскивал. Может, тут мы немного перестарались. Но раз стояли у Гибралтара — значит угрожали. Нечего тут в Средиземном море ходить. У вас Ла-Манш есть. Вот там и ходите, сколько хотите. Пока Хомяк туда не добрался.

Заодно и пушки из крепости Гибралтар прихватили. Раз уж рядом были.

А с эскадрой все случайно получилось. Война уже практически закончилась. Осталось только документы подписать. Наглы упирались, конечно. Дипломаты, где то там совещались, но в этот раз русские на уступки не шли. Был у нас разговор с Александром на счет выигрыша войн военными средствами и проигрыша за счет дипломатии. Так что затянулось все немного. Мы остались без работы. Cкучно. Вот мы и решили сходить, посмотреть, что за Гибралтар такой. Столько разговоров о нем.

Вдвоем с Хомяком мы были. У наводчика там шуры-муры, с какой-то купеческой дочкой. Мало ему крестьянок и дворянок. На купчих теперь переключился. И вроде времена совсем другие. А у него чуть не в каждом городе по девушке. И чем он их только берет. У нас с Хомяком такого не было. Так что с нами он не пошел смотреть Гибралтар.

Мореходы из нас конечно не очень. Но кое-чему, за это время научились. Морские карты были, пусть и не такие, как в наше время. Читать их, с грехом пополам, научились. Но все равно, вдоль берега ночами прыгали. А то упрыгаешь в океан. Днем в небольших бухтах прятались. Вот и допрыгали до Гибралтара за три ночи. Крепость нас не впечатлила. А мирный договор, где Царьград и проливы навечно Российскими стали, как раз пока мы прыгали, подписали.

И тут я вижу, глаза Хомяка огромными стали и как будто огнем загорелись. Смотрю, корабли стоят. Огромные. Мы таких еще не хомячили. Наглы. Двенадцать штук. Шесть больших и шесть поменьше. Все с трубами и с металлической броней. Вдруг руки у Хомяка начали воздух хватать. Не успел я его удержать, как он с криком «Хочу», прыгнул на корабль и, как всегда, схватил его и исчез. Потом уже появился в танке и говорит, что все осознал и больше так не будет. Ну, где один пропал, там и двенадцать. Невелика разница. Сделали все дальше по обычной схеме. Потом думаю, а зачем на Гибралтаре пушки? Обойдутся. Ну и их схомячили. И продовольствие заодно со складов. А потом Хомяк говорит, а может в крепости и золото есть? И куда то прыгнул. Вернулся с небольшой шкатулкой. Потом мы обратно в Крым прыгнули. Кстати, золота в той шкатулке было, немного, а вот камешками разными она почти вся была забита. Пришлось мне сразу из Крыма в Петербург прыгать. Чтобы с Александром II переговорить на счет захваченных кораблей. Отношения у нас были вполне дружеские, насколько это возможно с императором. Имелась возможность тайной встречи. Когда я ему рассказал о захваченной эскадре, он, вначале сильно рассердился. Только мирный договор подписали, а тут такой конфуз. Но когда узнал, какие именно мы корабли захватили, махнул рукой и сказал ну и черт с ними, с англичанами, России такие корабли пригодятся. Но явно их передавать флоту никак нельзя. Вот и пришлось нам помимо хомячания ценностей, заниматься переделкой кораблей. Убирать отовсюду названия и делать другие косметические изменения, перекрашивать. Втроем попробуй, перекрась двенадцать кораблей. Но за две недели справились. Хотя с Хомяком эти две недели почти не разговаривали. А наводчик, тот едва с кулаками на него не лез. Свидания то все его обломились на это время.