Еще я научилась слышать. Мне были доступны разговоры, непредназначенные для моих ушей. Я ловила каждый вдох проходящих мимо лаборатории людей, каждый аромат жизни. Один запах был самым приятным – Глеб, он часто останавливался возле моей двери, но так ни разу и не зашел.

Послышались шаги, кто-то ровно дышал, открывая дверь лаборатории. Этот запах я тоже помнила…

На пороге появился Профессор.

– Привет, Кира, – он ничуть не изменился. Белый халат, аккуратная, благородная бородка, блестящие очки, пленительный аромат жизни и химических реагентов, – Жажда проснулась?

Я, молча, подошла к решетке, и, не отводя от него глаз, протянула руку сквозь ограждение. Холодная игла ворвалась в мою вену. От прокола по телу распространилось тепло. Теперь можно было без последствий вдыхать аромат этого человека, никаких противоестественных желаний не возникало. Воздух больше не причинял обжигающей боли.

– Когда меня выпустят? – я перевела взгляд от Профессора на свою темницу.

– Сейчас, – спокойно произнес он, гремя ключами, – Сегодня я поведу тебя к Корэнам. Мы будем обсуждать твое вступление в Орден.

– Вы думаете мне это нужно?.. – я вышла в открытую дверь.

Что мне осталось от жизни? Моя цель – месть Стасу. Зачем мне этот Орден?

– Если ты в одиночку попытаешься убить напавшего на тебя вампира, не факт, что ты выживешь – он силен. Если же тебе повезет, не факт, что Орден тебя не уничтожит, опасаясь твоего потенциала. А если ты будешь действовать от имени Корэнов, то будешь жить, – Профессор подошел вплотную, и взглядом попросив разрешения, приподнял мне веко и осмотрел зрачки, – Ты уже не опасна, порог пройден. Самоконтроль… и будешь жить как раньше.

– Вы смеетесь?.. – нотки раздражения проявились в моем голосе, я отступила от него и отвернулась, – Может, мне проще сейчас, не вступая в Орден, убить Стаса... или хотя бы попытаться, и тогда, Корены мне подарят бесплатный билет на тот свет. По-моему, это будет разумно... Я не хочу жить.

– Понимаю, тебе сейчас нелегко... Но думаю, не стоит совершать опрометчивых поступков...

– Да что вы говорите?! – я резко схватила его за грудки и притянула к себе, – Что вы можете понимать? У меня нет будущего при любом раскладе! Моя жизнь кончилась...

Я резко отпрянула от него, испугавшись своей агрессии, боковым зрением наблюдая, не повредила ли ему чего-нибудь. Но Профессор не подал виду, даже если это было так.

– Ты не права, – он поправил воротник и продолжил, – Сейчас ты может защищать людей от того, что случилось с тобой. Ты сможешь предотвращать несанкционированные нападения.

– Несанкционированные?..

– Да... существуют разрешенные убийства. Жертвы: обычные маньяки, убийцы, грабители и тому подобная шушера, – ни один мускул не дрогнул на лице Профессора. Он говорил о насильственной человеческой смерти, словно это было в порядке вещей.

– То есть «санитары леса»? – я усмехнулась, но тут же лицо окаменело, – А мне? Тоже будут разрешать убивать, под прикрытием такой благородной цели?

– Тебе это не нужно, – он кивнул на мою руку, в которую только что ввел вакцину, – Будет хватать этого, для поддержания жизни.

– Откуда вы знаете, может, я сорвусь, и первой моей жертвой станете Вы? – я угрожающе оскалилась. Но Профессор, словно не замечая этого, повернулся ко мне спиной, давая понять, что не воспринимает моих угроз всерьез, и положил шприц на рабочий стол.

– Я знаком с одним вампиром… Даже не ситалитом, вампиром, который принимает мою вакцину уже десять лет. Он ни разу не сорвался, хотя более эмоционально неустойчив, чем ты, – Профессор уселся в кресло и посмотрел на меня, – Это Андрей...

– Он... – я еле выдавила это слово, – Вампир?! Поэтому он собирался меня убить тогда? Андрей не хотел, что бы я стала «Этим»?

– Да. Он прекрасно помнит до сих пор, что чувствует человек во время мутации.

Мое лицо исказила гримаса боли. Тело тут же вспомнило пытку, длившуюся несколько суток, пока мой организм умирал.

– Он пытался уберечь тебя от этого любым способом.

– Почему?.. – мой голос сорвался, – Почему Вы не дали ему это сделать?

– Просто ты нужна здесь. Если бы это было не так, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Кому-то показалось, – он кивнул головой вверх, – что в этом мире ты нужнее.

– Вы верите в Бога?! – я ошеломленно посмотрела на Профессора, – После всего того, что видели? После всего, что Вы знаете? После того как Вам стала известна оборотная сторона жизни...

– Ну, если можно так выразиться, – он отвел взгляд, – По-моему, Кто-то определенно помогает нам держать равновесие и направляет наши поступки...

Верила ли я в Бога, именно сейчас, я не могла ответить на этот вопрос. Пережитое заставило взглянуть на мир другими глазами. Он был пустой и никчемный, не осталось ничего дорогого и близкого, одна боль и враждебность.

– А как Андрей стал... Таким? – я начинала приходить в себя, пальцы уже не сжимали судорожно стальные пруты решетки.

– Добровольно, – Профессор встал и положил руку мне на плечо, – Подробности можешь узнать у него сама. Одно могу сказать точно, он знал, на что идет.

За дверью зашуршали торопливые шаги, но слышала их только я. Это был Глеб, его походку я давно научилась распознавать. Дверь распахнулась и на меня уставилась пара добрых карих глаз, почти как у Сережи. Я плохо его рассмотрела в прошлый раз, да и не до того было. Глеб оказался невысокий, коренастый, с горой мускулов. Непослушные волосы едва прикрывали лоб, завиваясь во всех возможных направлениях, и пальцы снова крутили ту самую монетку.

– Привет, – его голос я помнила прекрасно, он был наполнен жизнью и доброжелательностью, – Как чувствуешь себя, Кира?

– Хуже, чем если бы была мертва, – я все еще сердилась.

– Ничего, это пройдет, – он посмотрел на Профессора, – Нам пора. Корэны уже в Вашем кабинете.

Глеб протянул мне руку и улыбнулся.

– Кира, – он схватил мою ладонь и легонько притянул к себе, – нам необходимо доказать что ты с нами, что ты умеешь контролировать свои инстинкты. Понимаешь? Иначе мы не сможем тебя защитить. Ты же не зря пережила тот ад?

– Я, должна доказать?..

– Мы...

Глеб, не отпуская руку, вывел меня в коридор. Вокруг суетились ЛЮДИ...

Неужели настолько доверяют? Наверное, меня просто убьют на месте, если я сорвусь. Словно прочитав мои мысли, Глеб наклонился к моему уху и прошептал:

– Ты не тронешь их, не волнуйся.

По-моему, он был больше уверен во мне, чем я сама.

Мы шли по коридору, а за нами бесшумно двигался Профессор, который, похоже, тоже во мне не сомневался. Мы подошли к зеркальной двери, и меня словно током поразило. Кто эта девушка рядом с Глебом? Здравый смысл подсказывал, что это я, но отражение никак с этим не вязалось.

Не отрывая взгляда, меня изучала сногсшибательной красоты незнакомка. Яркие стальные глаза с черной радужкой, в сравнение не шли с моими прежними еле голубенькими глазками. Длинные густые ресницы обрамляли это чудо. Изящные брови приподнялись в удивлении. Гладкая, идеальная, белая кожа, подсвеченная изнутри вакциной Профессора. Полные губы приоткрылись, обнажая белоснежные зубы. Отражение окаменело, олицетворяя собой изящество линий.

...Но волосы...

– Покажите мне этого парикмахера... – подняв руку, я нащупала короткие, по-варварски остриженные, черные локоны. Сколько я себя помню, у меня всегда были длинные волосы, а такого авангарда, я даже представить не могла.

Послышался сдавленный смешок Глеба. Профессор кашлянул и неловко переступил с ноги на ногу.

– Это я, – Профессор отвел глаза, – Твои волосы измазались в крови, и запутавшись, насмерть засохли. Пришлось действовать радикально.

– А что, мне очень даже нравится, – Глеб потянулся и открыл перед собой дверь, – Такие прически нынче в моде...

Он попытался быстрее скрыться за дверью, чтобы я не услышала сдавленный смешок.

– Я все слышу!

В ответ раздался уже громкий заливистый смех веселящегося парня.