— Ты быстро привыкаешь, Бетси.

— Просто я устала, сил нет реагировать. А каким становится мир, когда ты… делаешь это?

— Совершенно бесшумным. Свет красный. Нигде никакого движения. Как будто живешь в странном сне.

— А в этом чувствуется какое-то зло? Или я задала глупый вопрос?

— Зло в этом может быть. И я не считаю твой вопрос глупым. Наверное, все зависит от того, кто этим пользуется. Я думаю… при этом человек проявляется в полную силу. Потому что часы дают абсолютную свободу. Все фантазии становятся реальностью. И если фантазии у человека извращенные, часы он станет использовать в злых целях. Пожалуй, это как любая другая власть… Ну ладно, сейчас некогда об этом думать. Ты здесь в безопасности, а я должен найти девушку.

— Любую девушку?

— Не совсем.

Он пошел в ванную комнату принять душ, а когда опять оделся, обнаружил, что часов в кармане нет. Он выбежал из ванной комнаты. Бетси сидела съежившись на краю кровати. Испуганным жестом она протянула ему часы.

— У меня смелости не хватает, — прошептала Бетси.

— А что ты собиралась сделать?

— Пожалуйста, не сердись. Я только хотела попробовать. Но не смогла. Может быть… я боюсь собственных фантазий. Они… не очень-то благостные. — Она с вызовом вздернула подбородок. — Я бы их убила.

— Я знаю.

— По многим причинам. А ты их не убил. Получается, что тебе можно пользоваться этой магией, а мне нет.

— Тебе хватило рассудка, чтобы ничего не сделать. Это уже что-то.

|Она поднялась, вздохнула и обняла его. Потом подставила губы, и он поцеловал ее без всякой страсти.

— Ты сюда вернешься? — спросила Бетси.

— Не знаю. Я оставлю денег, на тот случай, если не смогу вернуться. В крайнем случае позвоню.

В двух кварталах от отеля он совершенно случайно нашел маскировочные принадлежности, которые могли сделать его невидимымв вечернем Майами. Было чуть больше девяти часов. Он забрал эти принадлежности у человека, который был пьян и даже не заметил, что его грабят. Кирби наценил все это на себя и посмотрел на свое отражение в витрине магазина. Шутовской котелок на голове, ярко-красная пластмассовая трость и огромный значок, на котором было написано печатными буквами: «Эдди Билер-Лаббок, Техас». Явно участник какого-то съезда. Он слегка пошатнулся, негромко икнул и удовлетворенно кивнул.

В такси было включено радио, передавали новости, «…занимались поисками Кирби Уинтера и УилмыФарнхэм, когда полиция проследила личные вещи Уинтера, доставленные на яхту. Быстрые действия пожарной команды предотвратили серьезный ущерб, который мог быть нанесен прогулочной яхте. Сцена пожара позволяла думать о попытке поджога, но находившиеся на борту три члена команды не смогли пролить свет на происшествие. Мисс Бетси Олден, племянница миссис О'Рурк, и сама миссис О'Рурк исчезли из своих кают, и полиция пока не может их найти. Когда еще продолжалась борьба с пожаром, Джозеф Локордолос, владелец «Глорианны», был задержан в ближайшем коктейль-баре, изрядно избитый и исцарапанный женщинами, возмущенными его домогательствами. Он арестован по обвинению в нападении инепристойном поведении и находится в состоянии, близком к истерике.

Не меньшая тайна окутывает двух остальных членов команды «Глорианны», Рене Биша и Рауля Ферона, которых задержали сегодня в доме профессора Уэллерли во Флорида-Истерн. Когда полиция прибыла в дом профессора после анонимного телефонного звонка, она обнаружила дом значительно поврежденным, а в разбитой гостиной — двух моряков, связанных по рукам и ногам. Оба отказались объяснить свое пребывание в доме, и их задержали до выяснения обстоятельств. Улики, собранные на месте происшествия, говорят о том, что, возможно, Уилма Фарнхэм пряталась в доме Уэллерли. Профессор Уэллерли и его семья находятся сейчас в Европе, а он друг Роджера Фарнхэма, брата мисс Фарнхэм, который отрицает, что ему известно что-либо о местонахождении сестры…

Еще одним фактором, также не получившим объяснения, является присутствие за домом Уэллерли спортивной машины, зарегистрированной на имя Бонни Ли Бомонт, работающей в ночном клубе «Рио». Полиция пока еще не смогла разыскать мисс Бомонт».

Когда Кирби открыл тяжелую дверь клуба «Рио», звуковые волны чуть не вытолкнули его обратно. Музыка была горячая, плотная, липкая. Он подошел к стойке бара и с трудом втиснулся между двумя мясистыми мужчинами. На сцене проделывала различные телодвижения под музыку девица, на которой была только сонная улыбка и тонкая полоска материи.

— А самой лучшей сегодня нет, — заметил один из мясистых мужчин.

— Говорят, какие-то неприятности с полицией, — после паузы сказал другой.

— Как это? — поинтересовался первый.

— Ее машину использовали при ограблении дома, которое скисло, на Бонни Ли вышли по номерам, но ей надо было прийти и сказать, что машину у нее одолжили. А если сбегаешь, тебя обязательно накалывают на гвоздь как сообщника.

Кирби схватил пробегавшего мимо бармена за руку:

— Как я могу найти Бонни Ли?

— Дай объявление в газету, — фыркнул бармен.

Минут через пять, когда Кирби обдумывал, что ему делать дальше, его легонько постучали по плечу. Он повернулся и увидел старого официанта с лицом усталого бульдога. Официант мотнул головой, показывая, что нужно идти за ним. Они вышли в дверь, прошли по коридору, миновали шумную кухню и оказались в тупичке, где было несколько дверей. Официант остановился у одной из них и постучал.

— Да, — откликнулся чистый голос.

— Пути-Тэт, это Рэймонд. Со мной парень, который тебе нужен.

— Ну пусть войдет. И спасибо.

Кирби оказался в маленькой, плотно заставленной комнате, резко и неприятно освещенной. Пути-Тэт сидела на кушетке и ела мясной сандвич. Вместе с ней на кушетке была куча одежды, картонок, журналов, пустых бутылок от колы, книжек в бумажных обложках, грампластинок и другого хлама. Она была одета так же, как девица на сцене, но без сонной улыбки.

— Садись же, — предложила она. Сесть можно было только на скамеечку у косметического столика. У Пути-Тэт был высокий голос с холодным и жестковатым английским акцентом.

— Вообще-то, любимый, я не ожидала, что у тебя будет такой праздничный вид. Но. маленький шрам я вижу как раз на том месте, на которое она и указывала, так что ты, наверное, он. Снимай свою дурацкую шляпу, мистер Уинтер.

— У Бонни Ли все в порядке?

— Как мило ты спросил. Забота, волнение. Насколько я знаю, у нее все в полном порядке.

— Где она?

— Все в свое время, Уинтер. Я тебя еще не знаю. Мы все ужасно любим Бонни Ли. Никакого образования, но прекрасные инстинкты. Только вот инстинкты иногда ее подводят и она связывается с каким-нибудь кретином. Тогда мы делаем для нее что можем, видишь ли.

— Я хотел бы знать, где…

— Ты уверен, что ей не вредно с тобой общаться, мистер Уинтер? У тебя какие-то темные дела. И ты еще больший беглец от правосудия, чем она. Я не знаю деталей, но, кажется! Ты утащил кучу денег? Не пугайся, любимый, я тебя не выдам полиции.

— Я не хотел, чтобы у нее были из-за меня неприятности.

— Выглядишь ты довольно безобидным. У тебя честное лицо. Видишь ли, я только поднималась с постели, когда oнa позвонила мне, но я сразу поехала за ней на берег. Она выпросила монетку, чтобы позвонить, и была в аптечном магазине, совершенно мокрая, отбивалась от похотливого продавца… Но она даже не стала тратить время на переодевание, думала только о тебе. Мы поехали в спортивный клуб, захватили трех моих друзей. У меня какое-то нездоровое пристрастие к жутко мускулистым мужчинам. Они всегда глупы, как быки, и сексуально не очень интересны, но бывают полезными, если намечается драка. Ну вот, мы поехали к дому этого профессора — Бонни сказала адрес, — но там было полно полиции, Я поставила машину подальше и послала самого умного из моих глупых быков выяснить, в чем дело. Тебя не видно, сказал он, как и той девушки, о которой говорила Бонни Ли. А только два мрачных типа, уголовники на вид, их вели к полицейской машине. Я отвезла своих ребят обратно в клуб. Бонни Ли уже не беспокоилась о тебе. Ее даже что-то забавляло, но она не сказала, что именно. Я повезла ее к ней домой, но она вдруг зашипела, чтобы я проехала мимо, оказывается, на ее улице были поставлены два гнусных типа, те самые, от которых она спасалась, нырнув в канал. Бонни Ли уже хотела вернуться за моими друзьями, чтобы устроить этим трепку, но мне, признаться, поднадоела эта суета, и я повезла ее к себе домой, где она могла хотя бы переодеться.