К сожалению, все эти язвы на теле молодого независимого государства еще остаются. Но я не хочу, чтобы о Кингстоне, а тем более о Ямайке в целом создавалось тяжелое, удручающее представление. Надо понять: лишь в 1962 году страна получила свою независимость после многих веков колониального рабства. За минувшие годы она многого добилась на пути самостоятельного развития, но цепи — экономические цепи зависимости еще не до конца разорваны.

Ощущаются они прежде всего в присутствии на Ямайке крупных межнациональных монополий, грабящих ее природные богатства. В необходимости тратить огромные средства на импорт самых обычных потребительских товаров и продуктов питания, нефти, машин и оборудования. В доставшейся от прошлого большой армии безработных или полубезработных, которым государство пока еще не в состоянии предложить работу. Отсюда и происходят беды, находящие выход в тех мрачных сюжетах, которые могут создать не совсем верное представление о Ямайке.

За время, прожитое в стране, я убедился, что старое уступает свои позиции повсюду и ростки нового упрямо пробивают себе дорогу сквозь нагромождения горя и отчаяния. В них — символ будущих перемен, первые приметы того, что народ Ямайки становится хозяином в собственном доме. Особенно ощутимо это в сельском хозяйстве, развитие которого ведет к улучшению жизни народа, к избавлению от импорта продуктов питания.

Свыше трети трудоспособного населения страны занято в сельском хозяйстве. На Ямайке традиционно выращивают сахарный тростник, цитрусовые, кофе, бананы, большая часть которых идет на экспорт. В деревне (это понятие здесь, как и в других странах Вест-Индии, весьма условно) основу составляют мелкие фермеры, каждый из которых владеет максимум четырьмя акрами земли. Однако есть и крупные плантаторы-латифундисты, с поместьями по две тысячи акров.

Чтобы придать исполосованной чересполосицей земле новый облик и объединить усилия фермеров, в последние годы значительно разорившихся, правительство Ямайки ведет целеустремленную кампанию за создание государственных хозяйств. В одном из них мне довелось побывать, и я немало удивился своеобразию их деятельности, учитывающей чисто национальные проблемы.

В самом центре Ямайки, часах в пяти быстрой, почти лихаческой езды от столицы, находится небольшой поселок Кристиана. Вокруг него — десятки таких же поселков, где испокон веков крестьянин ковырялся на своем клочке земли, продавая перекупщику плоды своего труда. Но здесь же, как и в других районах страны, огромные площади пустовали — мелкие фермеры были не в силах их обработать, а латифундисты не были заинтересованы в их окультуривании.

Словом, стояла земля неухоженная, бесполезная, купленная когда-то за гроши расторопным дельцом по фамилии Симсон. Когда около десяти лет назад начал претворяться в жизнь правительственный план создания госхозов, государство выкупило эту землю и ассигновало большие средства на период становления нового дела. Всего в стране было создано пятнадцать таких хозяйств, а первое — здесь, в Кристиане.

Мы стояли с Моррисом Чаннером, одним из руководителей госхоза, на невысокой сопке, а внизу, в просторной долине, точно в огромной ладони, закрытой от океанских ветров, ровными рядами зеленели молодые посадки кофе. Моему собеседнику лет пятьдесят, и большую часть прожитой жизни он провел в этих краях, работая управляющим у того самого мистера Симсона. Когда ему предложили войти в состав руководства создавшегося хозяйства, он согласился не без колебаний — и страшно было, и ответственность пугала.

Вспоминая те годы, Моррис Чаннер с иронией говорит о себе как о ком-то постороннем: неужели таким темным и забитым он тогда был? Вот чудак — мести хозяина страшился… Зато сейчас он хорошо знает, чего хочет, что требует от него нелегкая должность. И потому задачи хозяйства он формулирует четко и кратко: улучшение землепользования, строительство дорог для вывозки с плантаций цитрусовых, кофе, арахиса и бананов, своевременная продажа этих даров земли государству.

Потом мы вместе с ним колесили на вездеходе по хозяйству, и он не переставал рассказывать о каждом из начатых дел. На свиноферме, к примеру, ежегодно выращивают свыше тысячи поросят. Большую часть их продают крестьянам, а деньги используют на расширение производства. На кофейной «школке», специальном участке по выращиванию саженцев, в течение двух месяцев тщательно ухаживают за 150 тысячами пластиковых мешочков, в которых набирает силу будущее деревце. С августа по ноябрь часть их высаживают в грунт на очищенных от сорняков новых плантациях, остальное продают крестьянским кооперативам.

Цель ясна: увеличить посадки кофе по всей стране. Точно так же поступают с банановыми саженцами. И уж совсем удивительно было увидеть опытное… картофельное поле. Оказывается, Ямайка всегда ввозила картофель и только недавно стала сама его выращивать, хотя сладкий картофель — батат — и его другие разновидности здесь давно известны.

Едем дальше. Недавно проложенное гладкое шоссе то взбирается на довольно высокие горки, то падает в долины, окунаясь в зелень полей. Постепенно привыкаешь к этому пейзажу, невольно отмечая лишь ту или иную культуру. Но вот замелькали придорожные эвкалипты — многометровые стройные красавцы с пышной кроной, тропические сосны, сплошь покрытые мелкими шишками, раскидистые сейбы, чем-то напоминающие наш алтайский кедр, и машина останавливается около аккуратных деревянных домиков, полукругом выстроившихся совсем рядом с административным корпусом.

— Такого вы больше не увидите нигде, — заговорщически говорит Чаннер. — Мы первые начали этим заниматься.

Входим в самый крайний домик. За длинными столами сидят девушки, а в центре, на возвышении, пожилая женщина в красном берете что-то объясняет им, ловко переплетая разноцветные полоски какого-то волокнистого растения.

Через несколько минут они превращаются в ее руках в изящную сумочку, на которую она тут же прикрепляет сделанный из того же материала пурпурный цветок.

— Это наша школа народных промыслов, — с довольной улыбкой объясняет Моррис Чаннер. — Мы делаем не только дамские сумочки, которые охотно покупают туристы, но и веера, салфетки, шляпы, игрушки и многое другое. Издавна ямайцы слыли большими мастерами таких изделий, но с годами это искусство забылось, и мы решили его возродить. Кроме того, по мере возможности решаем тем самым и проблему занятости — ведь эти девушки еще недавно были безработными.

Ученицы, которые овладевают здесь мастерством в течение полугода, получают, конечно, немного, но от желающих попасть на эти курсы нет отбоя. Едут даже из отдаленных поселков и из больших городов, зная, что уже строится большой цех по выпуску изделий из сизаля. Их принимают, хотя далеко не всем гарантируют работу в будущем — возможности госхоза, разумеется, не столь уж велики. Но, по мысли руководителей хозяйства, выучившиеся здесь могут создать свой кооператив в любом другом месте, а это уже дает какую-то перспективу людям.

В соседнем домике поражает почти стерильная чистота комнат, тщательно прибранных и вымытых. Народу совсем немного — человек пять, и они тоже внимательно слушают объяснения пожилой солидной матроны с чалмой на седой голове. Здесь обучают тех, кто желает работать прислугой в богатых домах. Что ж, такова жизнь — и этим «искусством» вынуждены овладевать простые крестьянские девушки, мечтающие перебраться в город. Унизительная работа, но все же работа, когда нет никакой другой…

Да, действительно, руководители госхоза — люди думающие, учитывающие специфику жизни на Ямайке. Их усилия в преобразовании земли очевидны: хозяйство уже вернуло государству кредит и сейчас работает «на себя». И забота о том, чтобы дать людям работу, научить их ремеслу, тоже достойна похвалы, хотя и не связана прямо с сельскохозяйственным производством. Но и это знаменательно.

Готовясь к своей первой поездке на Ямайку, я составил себе примерный перечень того, что хотел бы увидеть. Конечно, планировал посетить как можно больше мест, чтобы иметь полное представление о стране, ее буднях, заботах и планах. Но и прикидывал: даже если от чего-то из-за нехватки времени и придется отказаться, то только не от посещения людей, о которых сложены легенды, — не от марунов. И потому в первый же день пребывания в Кингстоне я обратился к местным властям с просьбой послать телеграмму в одну из общин.