Тишина ножом полоснула по оглушенному мелтановым грохотом сознанию. Керл тупо взглянул на мертвую Немму, на свой полностью израсходовавший боезапас чоппер. Он начал оборачиваться, собираясь вернуться к распределителю, но в этот миг раздался отвратительный хриплый голос.

— Кхе–кхе! Ты славно поработал, Керл! Теперь ты можешь с чистой совестью умереть!

Существо, произнесшее эти слова, появилось из тени. Оно было облачено в черный балахон, костлявые руки крепко сжимали остроконечный, покрытый ржавыми пятнами крови, посох.

— Я Смерть. Или ты не узнал меня, свою верную подругу? — Смерть движением головы откинула капюшон, явив Керлу свое ужасное лицо. Лишенное кожи, оно было изъязвлено трупной гнилью, сквозь которую местами проступали белые кусочки кости. — Я люблю тебя, Керл! Я пришла за тобой, мой возлюбленный!

— Прочь, тварь!

— Ты еще не докончил свое дело? Хорошо, я дам тебе немного времени. А пока я заберу душу этой дрянной девчонки. — Смерть направила острие посоха на неподвижное тело Неммы. В тот же миг Керл заслонил ту, которую любил и которая спасла ему жизнь. Смерть оскалилась беззубым ртом. — Она же причинила тебе боль, Керл! Она желала твоей смерти! — Гладиатор не отвечал, и тогда Смерть рассвирепела. — Ты пытаешься помешать мне? Берегись!

— Она сделала шаг вперед, угрожающе нацелив посох в грудь Керла. Тот стоял не шелохнувшись.

— Уйди, — попросила Смерть. — Ведь я не мешаю тебе докончить свое дело. Так позволь мне делать мое.

— Эта девушка моя! — скрипнув зубами, процедил Керл.

— Нет, моя! — отчеканила Смерть. — Или, быть может, ты отважишься спорить с самой Смертью?

— Пусть будет так!

Смерть захохотала.

— Глупец! Ты умрешь, так и не выполнив того, что задумал! Неужели эта механическая мразь стоит великой мести?!

— Не смей ее так называть! — заорал Керл.

— Ну давай, давай, давай! Давай попляшем, мой любимый Керл!

Из посоха вырвался тонкий красный луч, устремившийся к сердцу гладиатора. Керл увернулся. Орудуя посохом, словно заправский рейнджер чоппером, Смерть осыпала дерзкого человека веером лучей. Один из них обжег левую руку Керла, и рука мгновенно омертвела.

Смерть издала восторженный вой.

— Что, больно, красавчик Керл? Получай!

Она повела посохом, целясь в ноги гладиатора, но тот подпрыгнул, и лучи прошли под ним.

— Ты полагаешь, что подчинил себе время?! — завопила Смерть. —Так попробуй ускользнуть от меня вне времени!

Время замедлилось, затем вообще остановилось. Керл и Смерть перемещались по кругу, отделенному плотной черной пелериной от реальности. Смерть постоянно ускоряла движения и торжествующе вопила:

— Сейчас ты выдохнешься, мой красавчик Керл! Твои легкие захлебнутся, а мышцы обмякнут. И тогда я возьму тебя, и мы займемся любовью!

Дикий хохот заполнил мозг Керла, помутив сознание. Воя от пронзившей голову боли, Керл сжал ладонями виски и чуть замедлил бег. Смерть воспользовалась этим и уколола посохом его правое бедро. Нога мгновенно перестала слушаться, и Керл был вынужден прыгать на одной.

— Ну вот и все, Керл Несущий смерть! А теперь я возьму тебя!

Костлявая рука взмахнула посохом, и в этот миг Керл обрушился на своего врага. Смерть не устояла на ногах, и они оба покатились по полу. И вновь время принадлежало Керлу. Обхватив костлявую шею мертвеющими пальцами, гладиатор рванул ее на себя. Чмокнула гнилая плоть, но привычного хруста не последовало. Смерть захихикала. Беззвучно, но Керл чувствовал, как острый кадык скользит меж его пальцами.

— Что, не вышло, Керл?!

И тогда в сердце гладиатора зародилась невиданная ярость. Огненная волна прошла по телу, наполняя умирающие мышцы титанической силой. Взревев, Керл сдавил холодную плоть стальным обручем пальцев, и Смерть умерла. Умерла, чтобы возродиться через десять секунд.

Из недр планеты доносился вой высвобождающейся из оков стихии. Керл поднялся с колен и играючи, словно органист, пробежал пальцами по оставшимся кнопкам.

Ему осталось ждать всего десять секунд.

Ему осталось жить всего десять секунд.

Десять…

И пред глазами Керла предстали безбрежные луга Белонны, где изумрудную зелень травы испещряют крапинки розовых и фиолетовых амароузов, а воздух напоен росой и искрится разноцветными мотыльками.

Девять…

И сердце, стучавшее ровно, вдруг забилось быстрее от звонкого смеха Неммы, льющегося из припухлых сладких губ.

Восемь…

И бушевал огонь в проснувшемся жерле вулкана, выплевывая в воздух языки раскаленной магмы; грохот, порожденный первобытной яростью, сотрясал планету и превращал время в вечность — так рождаются звезды.

Семь…

И клекотал орел, уносящий кровавую добычу в кривых, словно чегерский кинжал, когтях; его кровь, толчками бегущая по синим прожилкам, давала силу крыльям, ее кровь, стекающая с острого клюва, должна была дать жизнь пищащим птенцам.

Шесть…

И корчился от боли член Совета Пацифиса Люк Зубарт, чье тщедушное тело пронзили мириады ультразвуковых импульсов, пробивших сочную плоть клеток подобно стрелам, протыкающим висящие на ветке спелые плоды; это была страшная и быстрая смерть — именно о такой мечтал гладиатор Люк Зубарт.

Пять…

И был дождь, смывший грязь с улиц Таама, кровавый дождь; дождь, напоенный пламенем и вихрем; дождь, смывший все.

Четыре…

И восторженно кричали зрители, приветствуя последнюю победу Керла Вельхоума — победу над Смертью, победу над собой, победу над пресным миром.

Три…

И Космос был похож на шоколадный пирог с вкраплениями кисловатых цукатов–звезд; цукаты мерцали, набухали, образовывая замысловатые пентаграммы, и тонули в черной приторной бесконечности.

Два…

И лилась мелодия — пам–рам–пари–бом–пам–рам.

Луч зеленой звезды мое сердце пронзил,

Обжигая его, словно взгляд твоих глаз.

Позабыл я о том, что когда–то любил,

И забыть я мечтаю, о чем грежу сейчас.

Я не помню уж цвет тех живых лепестков,

Их прозрачную плоть заметает пурга.

Лишь безбрежная зыбь ее снежных валов.

От зеленой звезды не осталось следа.

Один…

А Немма улыбалась.

А потом был взрыв.

ВЗРЫВ.

Керл плакал и не стыдился своих слез. Он был счастлив потому, что дожил до ВЗРЫВА, он был счастлив оттого, что мог плакать.

Он плакал, а она сидела рядом, и ее теплая мягкая рука ласкала его голову.