— И потом ты их бросаешь? — Я прошла в соседнюю комнату.

— Совершенно верно. Послушай, детка, я сын главы криминальной семьи Лос-Анжелеса. Я не могу согласиться на кого угодно. И у нее обязательно должны быть настоящие сиськи, поскольку, если пуля попадет в силикон, не хочу отмываться от этой гадости, — он уселся на другой конец дивана. — К тому же они все считают, что я начинающий актер.

— Ты вечный актер. Не думаю, что хоть раз видела тебя честным по отношению к женщинам. — Я заправила прядь волос за ухо. — За исключением того случая, когда мы познакомились, и я застала тебя за самоудовлетворением, потому что ты не закрыл дверь ванной.

Его щеки слегка порозовели, и я едва сдержала смех. Да-а. Никогда не устану напоминать ему об этом. Ему не сообщили, что мы с мамой пришли к нему домой, и когда я пошла в ванную вымыть руки, увидела его там.

— Почему ты каждый раз к этому возвращаешься? Мне было пятнадцать, и я должен был где-то ловить кайф.

— Я лишь говорю, Гайдж, что ты должен был находиться в своей комнате или закрыть дверь в ванную.

— Однажды я застукаю тебя за мастурбацией, и тогда ты не будешь такой дерзкой. В основном потому, что я не уйду.

— И однажды ты, наконец, откажешься от своих попыток залезть ко мне в штаны.

Он поджал губы, а глаза заискрились смехом.

— Извини, но меня это не интересует.

Я захохотала. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать, он был уверен, что рано или поздно уступлю его бесконечным попыткам соблазнить меня и позволю подарить, как он заявил, «лучшую ночь в моей жизни».

Это началось пять лет назад. И он до сих пор не отказался от этой идеи.

Я должна была сдерживать его. Он не унимался, и будь я слабой женщиной, то давно бы уже сдалась. Но, к несчастью для Гайджа, я слишком сильно дорожила нашей дружбой, чтобы позволить подобному разрушить ее. Несмотря на то что Дариен считал, что Гайдж хотел большего, нежели одну ночь, но, учитывая мои планы на будущее, это было исключено.

Я не была девственницей. И не была шлюхой. Я была счастлива где-то между: знакомилась с парнями, спала с ними и с легкостью теряла их номера.

В моем мире не было места для привязанностей. Не в то время, пока надо мной висела опасность настоящей катастрофы.

Я хотела бы убить своего отца и любого, вставшего у меня на пути, но никого бы не потянула за собой. Это существенная разница. Я отказываюсь подвергать кого-либо риску.

Может быть, поэтому так и не могла решиться воплотить в жизнь свои обещания. Я знала, Дариен настоит на своем участии, даже если откажусь, и также знала, что его застрелят из-за того, что он стал соучастником нашего исчезновения. Мне бы не хотелось, чтобы его убили только потому, что он поддержал маму, даже учитывая тот факт, что прекрасно понимал, на какой риск идет, соглашаясь помочь.

Он подарил мне новую жизнь, и я гарантирую, что он сохранит свою, и не важно, чего мне это будет стоить.

— Ты снова в другом измерении, — произнес Гайдж и толкнул меня. Я упала на диван.

— Если я думаю, то это не значит, что не слушаю тебя.

— Да? Что я только что сказал?

Поджала губы. Черт, он поймал меня.

— Что-то про то, что останешься в моей комнате, если застанешь меня мастурбирующей.

— То есть ты, наконец, признаешься, что мастурбируешь?

— Это крайне неуместная тема для беседы. — Мои щеки покраснели, когда я отставила бутылку с водой и поднялась. Пора идти... не знаю, в прачечную или куда-нибудь еще.

— Ах-ха! — Гайдж побежал за мной. Я попыталась закрыть дверь в прачечную, но он успел подставить ногу, помешав моим планам. — Я знал, что ты это делаешь!

— О, ну ради Бога! Я двадцатитрехлетняя одинокая девушка. Ты серьезно думаешь, что живу без оргазмов? — Я подтащила корзину для белья к стиральной машинке и сунула в нее ворох одежды. — Я не монахиня, Гайдж.

— Знаю, знаю. Я просто дразню. — Он прислонился к косяку, и на его лице появилась усмешка. Бицепсы проступили еще сильнее, когда он скрестил руки на груди. — Я никогда не видел тебя с парнем, вот и все.

— Потому что некоторые из нас не выставляют свои похождения на показ.

— Это я тоже знаю. И я не рисуюсь.

— Рисуешься! — я запихнула оставшееся темное белье в машинку и закрыла ее. Я скучала по старой машинке с верхней загрузкой, так как ненавидела сидеть на полу во время стирки. Другого выхода не было, чтобы не поймать Дариена за таким ужасным занятием, как стирка моего нижнего белья. Должна же я была смывать следы любовников, не так ли?

— На полу твои трусики.

Я отвернулась от панели управления и посмотрела на пол. Ага. Вот они. На фоне светло-серой плитки ярким пятном выделялись мои темно-синие кружевные стринги.

Чертовски гениально!

Я схватила их и торопливо положила в машинку, захлопнув дверь, как только они оказались в безопасности. Гайдж громко заржал, согнувшись пополам. Я запустила в него вешалкой, когда машинка заработала.

Мои трусики в безопасности внутри нее.

— Клянусь, я убила бы тебя, если б не любила. — Стукнула его по руке, проходя мимо. — Придурок.

Мое оскорбление лишь заставило его смеяться еще громче, и он сжал мои плечи.

— Ох, Эдди. Тебя так легко смутить!

— Я также знаю, как выстрелить и мгновенно убить тебя, поэтому лучше буду и дальше смущаться. — Толкнула его в бок.

Он отказался меня отпускать.

— Я могу сделать так же.

— У тебя нет шансов, если я выстрелю первой.

— Так стреляй.

— Ну, нет. Ты не стоишь тюремного заключения, да и некому будет выкупить меня, — усмехнулась я и, наконец-то, вырвалась только для того, чтобы упасть на диван с трагическим видом. Я даже добавила вздох для большей убедительности.

Гайдж утомился.

— Серьезно, так есть какая-нибудь реальная причина, почему ты здесь? — спросила я, когда он сел. — Или ты просто приехал, чтобы позлить меня?

— Что ж, возможность подоставать тебя — приятный бонус, — улыбка осветила мягкий взгляд его карих глаз. — Но да. Я здесь по делу.

— Да ладно. Ты никогда не бываешь тут по делу, так что это не может означать что-то хорошее.

Он принял более серьезный вид.

— Не совсем.

Я ждала, что он заговорит, но Гайдж молчал. Он был из той породы людей, кто не ограничивается парой слов, когда можно сказать пятьдесят, поэтому его молчание… Да, это меня беспокоило. Очень. Я продолжала ждать, а он молчал и при этом даже не смотрел на меня.

Его взгляд остановился на телевизоре, хотя экран был темным. Колени быстро качались вверх-вниз, а плечи вздымались, когда он громко вздыхал.

— Гайдж, — мой голос был тихим. — Что не так?

— Анджело ездил в Чикаго на прошлой неделе, — он повернулся ко мне, и любые следы веселья исчезли из его глаз. Вместо этого появилась нерешительность, и, если не ошибаюсь, промелькнул страх.

— Я знаю. Он каждые три месяца туда ездит.

— Ага. Когда он уходил, то услышал, как Consigliere ² твоего отца разговаривал с Consigliere Джино Соллесито, — он снова остановился. — Они больше не верят в то, что ты мертва.

Мои брови медленно сошлись на переносице.

— Они верили в это десять лет. Почему все вдруг изменилось?

— Я не знаю, Эдди. Они прервали разговор, как только заметили, что Анджело на них смотрит. Это все, что он успел услышать. — Гайдж провел рукой по и так уже грязным волосам. — Это плохо. Если они обнаружат, что ты жива, у нас всех будут проблемы.

— Потому что вы прячете меня, — тихо прошептала, отводя взгляд. — Я знала, что это случится.

— Ты ведь готова к этому, правда? Ты и Дариен? У вас есть план?

Нет.

— Конечно, у нас есть план, но без информации, что им известно о нас, будет трудно что-то предпринять оперативно. Это все, что услышал Анджело? — снова посмотрела на него. — Они думают, что я до сих пор жива?

— Твоя мама тоже, — ответил он. — Но да, это все.

— Что ж, я мало что могу с этим сделать.

— Хочешь, чтобы я выяснил побольше?