Значит, они его не выследили. Это хорошо. На сей раз он сбежал. Он не сомневался, что в лесу бродят гру, упыри и эрбы, но лучше рискнуть столкнуться с ними, чем с некромантом. Несколько хороших ударов кнутом, и его пунер оставит всех позади. А если нет… что ж, в Полимамфо куда больше мяса, чем в Чимвазле. Ухмыляясь до ушей, он поскакал вниз по каменистому холму, тряся животом.

На полпути вниз он заметил, что телега исчезла.

— Чертов пунер! — завопил он, остановившись в изумлении. — Вор! Вор! Где моя телега, вшивый болван?

Ему никто не ответил. У подножия ступеней не было ничего, кроме зловещего вида железного паланкина и четырех огромных, черных, как ночь, деодандов, стоящих по колено в озере. Вода прибывает, понял вдруг Чимвазл. Дом у Озера превращается в остров.

Ярость пересилила страх. Деоданды были известными любителями человечины.

— Вы сожрали моего пунера? — возмутился он.

— Нет, — ответил один из них, продемонстрировав полный рот блестящих клыков, — но если подойдешь поближе, мы с удовольствием съедим тебя.

— Пф, — сказал Чимвазл. Теперь, подойдя ближе, он заметил, что деоданды мертвы. Без сомнения, работа некроманта. Он нервно лизнул мочку уха, и в голову ему пришел хитрый план. — Ваш хозяин Моллокос приказал отнести меня в Кайн как можно быстрее.

— Конешшшно, — прошипел деоданд. — Моллокос командует, мы повинуемся. Садись, и мы уходим.

Что-то в его словах заставило Чимвазла задуматься, так ли хорош его план. Или дело было в том, как все четверо деодандов защелкали острыми зубами. Он заколебался и внезапно ощутил движение за спиной и колебания воздуха на задней стороне шеи.

Чимвазл развернулся. Твк-анин парил перед его лицом, держа наготове копьё, а позади него виднелась еще дюжина. Его выпученые глаза вытаращились еще сильнее, когда он понял, что твк-ане облепили верхние этажи Дома у Озера, как осы, только в два раза более злобные. Стрекозы напоминали светящееся зеленое облако, грохочущее, как грозовая туча.

— Тебе конец, — сказал твк-анин.

Липкий язык Чимвазла метнулся, выхватив маленького зеленого воина из седла. Но пока он жевал и глотал, облако двинулось на него, сердито жужжа. Визжа от страха, Великий Чимвазл был вынужден бежать по ступеням обратно к гостинице, преследуемый роем стрекоз и смехом деодандов.

*

Лирианн была раздосадована.

Все бы куда легче, если бы она заставила волшебников сражаться и истратить магию друг на друга. Она не сомневалась, что жуткий Моллокос быстро расправился бы с мерзким Чимвазлом, но чем больше заклинаний он бы истратил, тем меньше у него останется, когда она придет пощекотать его.

Вместо этого Моллокос отправился отдыхать, а Чимвазл ускользнул в ночь, как трусливый краб.

— Ты погляди, что он сделал с моей шляпкой, — пожаловалась Лирианн, поднимая ее с пола. Чимвазл растоптал ее и сломал перо, убегая.

— Это его шляпа, — сказал Рокалло, — ты ее проиграла.

— Да, но я собиралась отыграться. Хотя, думаю, я должна радоваться, что она не превратилась в таракана.

Она натянула шляпу на голову, лихо заломив под углом.

— Сначала он испортил наш мир, теперь мою шляпу…

— Чимвазл испортил наш мир?

— Он, — мрачно ответила Лирианн, — и такие, как он. Волшебники. Чародеи и чародейки, мудрецы, маги и архимаги, ведьмы и чернокнижники, заклинатели, создатели иллюзий, призыватели демонов. Некроманты, геоманты, аэроманты, пироманты, чудотворцы, сноходцы, снотворцы, пожиратели снов. Все они. Их грехи начертаны на небе, темные, как солнце.

— Ты думаешь, что в кончине мира виновата черная магия?

— Пф, — вымолвила Лирианн. Мужчины бывают так глупы. — Белая и черная магия — всего лишь две стороны одного терция. Истина записана в древних книгах, для тех, у кого достаточно ума, чтобы верно их истолковать. Когда-то не существовало никакой магии. Небо было ярко-голубым, солнце — теплым и золотым, в лесах водились олени, зайцы и певчие птицы, и человечество процветало. Древние люди строили башни из стекла и стали, которые были выше гор, и корабли, которые плавали к далеким звездам. Где теперь их слава? Исчезла, пропала, забыта. Вместо этого у нас есть заклинания, чары, проклятия. Воздух остывает, в лесах полно гру и упырей, по руинам древних городов бродят деоданды, пельграны правят небесами, когда-то принадлежавшими человеку. Кто виноват во всем этом? Волшебники! Их магия отравила солнце и наши души. Каждый раз, как на земле звучит заклинание, солнце становится еще темнее.

Она могла бы продолжить, если бы в этот самый момент пучеглазый Чимвазл не ввалился в дверь, хватаясь за голову длинными руками.

— Уберите их! — вопил он, метаясь между столами. — Ой-ей-ей! Отстаньте от меня, я не виноват, это был не я!

Он повалился на пол, корчась и хлопая себя по голове и плечам, все еще умоляя отогнать от него нападающих, которых нигде не было видно.

— Твк, — орал он, — твк. твк, чертовы твк! Уберите их, уберите!

Принц Рокалло вздрогнул.

— Хватит! Чимвазл, прекрати этот концерт. Мы здесь собираемся выпить.

Мошенник перекатился на обширный зад.

— Эти твк-ане…

— … остались снаружи, — продолжила Лирианн. Дверь была открыта нараспашку, но никто из твк-ан не последовал за Чимвазлом. Чимвазл заморгал круглыми глазами и принялся таращиться по сторонам, чтобы убедиться, что это правда. Хотя твк-ан нигде не было видно, заднюю часть его шеи в местах, ужаленных крошечными копьями, покрывали гноящиеся нарывы, еще больше их наливалось на щеках и лбу.

— Надеюсь, ты знаешь исцеляющее заклинание, — сказал Рокалло. — Выглядишь очень скверно. Из этих штук на лице кровь сочится.

Чимвазл не то застонал, не то квакнул.

— Мерзкие существа! У них не было причин так издеваться надо мной. Я всего лишь уменьшил их разросшуюся популяцию. Их еще много осталось!

Надувшись, он поднялся на ноги и подобрал слетевший колпак.

— Где этот мерзкий трактирщик? Мне срочно требуется мазь. Эти уколы начинают чесаться.

— Чесотка — это только первый симптом, — с дружелюбной улыбкой сказала Лирианн. — Копья твк-ан смазаны ядом. К утру твоя голова станет размером с тыкву, язык почернеет и растрескается, из ушей потечет гной, и ты можешь ощутить непреодолимое желание совокупиться с хууном

— С хууном? — прохрипел побледневший Чимвазл.

— Или с гру. Зависит от разновидности яда.

Лицо Чимвазла позеленело еще сильнее.

— Я не собираюсь сносить такое оскорбление! Гной? Хууны? Неужели нет никакого лечения, никакой мази, никакого противоядия?

Лирианн задумчиво склонила голову набок.

— Почему же, — ответила она. — Я слышала, что кровь чародея — верное средство от любого проклятия или яда.

Чимвазл тащился вверх по лестнице, его спутники тихо ступали за ним по пятам. Лирианн держала наготове меч, а Принц Рокалло — кинжал. В распоряжении Чимвазла были только руки — влажные, мягкие и очень сильные. Хватит ли ему сил, чтобы свернуть шею чародея, еще предстояло узнать.

Крутые и узкие ступени скрипели под его тяжестью. Чимвазл карабкался по ним, тяжело дыша и свесив язык. Он задавался вопросом — заснул ли Моллокос? Догадался ли запереть дверь на засов? И с какой стати он должен идти первым? Но назад дороги не было. Лирианн поднималась сразу позади него, перекрывая путь к отступлению, а за ней шел Рокалло, демонстрируя в улыбке острые желтые зубы. Нарывы на лице и шее неимоверно чесались и стремительно росли. Один, под ухом, уже раздулся до размеров яйца. Немного крови — не слишком большая просьба, просто услуга одного мага другому. Увы, Моллокос вряд ли согласится с такой точкой зрения. У него совсем не такая щедрая душа, как у Чимвазла.

Наверху лестницы трое заговорщиков столпились возле двери чародея.

— Он там, — изрекла Лирианн, принюхавшись вздернутым носиком. — Я чую, как несет волшебником.

Рокалло потянулся к щеколде.

— Осторожнее, — шепотом предупредил Чимвазл. — Вот так, аккуратно, помедленнее, помедленнее, было бы невежливо разбудить его.