— Капеллан, — окликнул скаут, — что случилось с оборонительными системами?

— Я их отключил, — отозвался Иктинос откуда-то сверху, — Теперь нам ничто не угрожает.

Раек распрямился, по-прежнему держа винтовку пе­ред собой. «Вот в том, что тебе ничто не угрожает,— подумал он, — ты сильно ошибаешься».

Капеллан был где-то там, выше. Скаут-сержант про­должил свое восхождение, осторожно выбирая путь в мраморно-гранитном лабиринте, держа оружие на сгибе руки так, чтобы при необходимости молниеносно вски­нуть винтовку и тут же выстрелить. Он прыгнул и под­тянулся на очередной проплывающий мимо кусок кам­ня — это оказался фрагмент арки, перевернутой вверх ногами, так что теперь Раек, можно сказать, сидел на изгибе полумесяца.

Скаут даже мог видеть Иктиноса, стоящего на об­сидиановом выступе гробницы, вокруг которой двига­лись все эти конструкции. Раек поднял винтовку, при­целился и в другой ситуации даже выстрелил бы, пере­бив врагу позвоночник или вогнав пулю в затылок. Но Иктинос носил особую энергетическую броню, и убить его можно было, лишь попав в одну из уязвимых то­чек — глазную линзу, крошечный участок чуть вы­ше кадыка или сочленение руки (пуля, вошедшая под определенным углом, могла поразить разом оба серд­ца), — и только это гарантировало смерть капеллана. Пока скаут размышлял, Иктинос успел скрыться внут­ри склепа, и момент был упущен.

Но Раек был терпелив. Он мог выжидать несколь­ко дней и даже недель, прежде чем сделать решаю­щий выстрел. Единственное, что он запомнил из свое­го детства, — обжигающий жар солнца пустыни, под которым он лежал долгими часами на горячем песке, глядя в прицел винтовки и обшаривая горизонт в по­исках добычи. Он успел стать лучшим охотником сво­ей планеты, прежде чем прибыла Имперская Гвар­дия, забравшая жизни многих мутантов его племени — друзей и родных. Именно тогда он научился искать уязвимые точки, чтобы убивать гвардейцев. Ему не по­надобилось много времени, чтобы понять: даже дис­циплинированный солдат спешит на выручку свое­му кричащему товарищу, которому проделали дырку в брюхе или колене. И кроме того, он научился бить точно в глаз.

Им не удалось найти Раека. Он был совсем еще юн, когда весь его народ канул в песках, но выжил и при­вык убивать. За ним посылали целые отделения, а за­тем и взводы, но так и не смогли его взять. И именно Иктинос, услышав легенды о невидимом убийце, от­правился в пустыню и нашел его. То, что капеллан сам стал теперь его целью, ничего не значило для Раека; во всяком случае, не больше, чем жизнь любого из тех гвардейцев, которых он прикончил с нескольких кило­метров среди песчаных дюн.

Раек с легкостью запрыгнул на следующий уровень парящего разрушенного храма и оказался достаточно близко, чтобы видеть узкий проход в склеп, озаренный внутри бледно-голубым сиянием. Отполированный об­сидиан стен был украшен позолоченной символикой старого ордена — потир Испивающих Души, стилизо­ванные изображения космических десантников, скорее похожие на иероглифы, рассказывающие некую исто­рию, нежели на портреты Астартес. Эти образы были окружены каким-то текстом, но снайпер не сумел рас­познать язык.

Скаут-сержант направился к гробнице. И едва он сту­пил на карниз перед дверным проемом, как поле грави­тации вновь переместилось. Если раньше сержанта при­тягивало к внутренней поверхности сферического поме­щения, то теперь он надежно стоял на полу, словно склеп был совершенно обычным зданием, возведенным на твердой почве какого-нибудь нормального мира.

Склеп оказался весьма вместительным и куда боль­шим, нежели казалось при взгляде снаружи. Склады­валось впечатление, что пространство внутри астероида не подчиняется привычным законам. Даже усиленное зрение Раека не могло пронзить темноту в глубине по­мещения. Снайпер стащил с головы капюшон скафанд­ра — атмосфера была вполне пригодной для дыхания, и ему не хотелось, чтобы лишняя экипировка мешала целиться.

— Капеллан? — окликнул он, рассчитывая по голо­су вычислить местоположение Иктиноса. Но ответа не было.

Когда коридор закончился, стало светлее. Внутри склеп оказался даже еще больше; высокий свод изги­бался над немыслимым переплетением лестниц и подвесных мостков. Библиотека. Многие и многие тысячи книг наполняли протянувшиеся на несколько миль стеллажи и шкафы, выполненные из золота и черно­го хрусталя. В высоких колоннах были вырезаны пол­ки, битком забитые свитками, а под потолком висели огромные кадильницы, озарявшие все вокруг теплым янтарным светом.

У дальней стены возвышалась пятиметровая золо­тая чаша, по бокам от которой на обсидиановой стене были изображены два космодесантника. Находились в зале и боевые сервиторы, молчаливо замершие на стра­же в разных краях библиотеки, парящие над стеллажа­ми или же под золотыми ребрами сводчатого потолка.

Иктиносу было известно, как отключить сервито­ров. Библиотека была защищена сложнейшими систе­мами безопасности, но капеллан вошел сюда, словно к себе домой. Он определенно знал обо всем еще до того, как отправился на астероид.

Прежде Раек считал предателем себя. Но, возможно, это Иктинос предал весь орден.

Снайпер водил стволом винтовки, оглядывая прохо­ды между стеллажами и колоннами, пытался найти ка­пеллана на высоких подвесных мостках и в глубокой тени нижнего уровня. Воздух в помещении был сухим и прохладным; несомненно, эти условия поддерживались, чтобы сохранить книги, многие из которых выглядели весьма и весьма старыми. Раеку никак не удавалось за­сечь хоть какое-нибудь движение, если не считать равномерного раскачивания кадильниц под потолком и сле­дующих за ними теней, текущих по полу подобно водам какого-то странного моря.

— Рекрут, — раздался голос сзади, — теперь ты по­нимаешь, что значит быть Испивающим Души?

Раек оцепенел от неожиданности, его нервы были на­пряжены до предела. Иктинос стоял прямо у него за спиной. Это было немыслимо. Никому и никогда еще не удавалось вот так подкрасться к снайперу. Должно быть, что-то в этой библиотеке притупило его чутье, отвлекло.

— Мы, рекрут, следуем традициям столь же древ­ним, как сам Империум, — продолжал Иктинос спокой­ным, ровным, почти завораживающим тоном. — Наш орден не просто какая-то там армия. Это инструмент в руке Императора, протянутой над всем Империумом. Мы слишком долго блуждали впотьмах, но теперь сво­бодны и можем наконец приступить к исполнению фи­нальной части плана.

Раек чувствовал Иктиноса кожей спины — тот сто­ял совсем близко, скрываясь в тени прохода. Можно было прыгнуть назад и ткнуть стволом прямо в глотку капеллану или же прокрутиться на месте, надеясь вы­стрелить раньше, чем тот успеет отскочить. Шла бы речь об обычном человеке, скаут-сержант и секунды бы не промедлил, но Иктинос обладал скоростью и реак­цией космического десантника и за свою жизнь нако­пил немалый боевой опыт.

Предатель безмолвно выругал себя. Ему стоило все это предвидеть, стоило хотя бы предположить, что ка­пеллан может догадываться. Проклятие, надо было быть просто умнее!

— Но детали ускользают от тебя, рекрут. Ты пока не понимаешь, что все это значит. Будущее сокрыто от тебя. И в этом неведении ты так и останешься. Судьба ордена будет написана без тебя.

Скаут-сержант бросился на пол, одновременно раз­ворачиваясь так, чтобы его винтовка смотрела прямо в солнечное сплетение Иктиноса. Благодаря врожденным рефлексам Раека течение времени словно замедлилось, а библиотека угрожающе застыла. В поле зрения воз­никла черная броня капеллана, скалящийся белый че­реп шлема, его ядовито-зеленые сияющие линзы.

Но Иктинос оказался проворнее. Он схватил Раека за горло и отобрал у него винтовку. Задыхаясь, скаут-сержант задергался, пытаясь высвободиться из сжимаю­щей его шею руки, закованной в керамит.

— Если бы ты только понял, — продолжал Иктинос, не обращая внимания на потуги Раека, — то умолял бы сейчас, чтобы я позволил тебе присоединиться ко мне. Но тебе это не суждено.

Неожиданно Иктинос отпустил и скаута-сержанта, и винтовку. С грохотом повалившись на пол, Раек про­тянул руку к оружию. Но капеллан двигался молние­носно и уже сжимал в руке крозиус. Замерцал оре­ол силового поля, озаряя обсидиан и позолоту стен жестким синевато-белым свечением. Затем Иктинос взмахнул оружием, и время снова замедлилось… Раеку оставалось только смотреть, как крозиус прочерчи­вает четкий, плавный полумесяц, опускаясь на его го­лову.