— Я знаю одно, капитан: если мы позволим врагу ускользнуть, разве не подвергнем весь мир опасности куда большей, нежели та, что, вероятно, грозит Воющим Грифонам? Разве не отзовется болью в душе каждого из наших собратьев понимание того, что орден видел, как враги собирают свои вещички, но даже не попытал­ся исполнить клятвы, требующие полнейшего уничто­жения Черной Чаши? Штурм «скитальца» — это отча­янный ход, но в своей жизни космическим десантни­кам не раз приходится делать подобный выбор. Правда, многие командоры и в самом деле согласились бы от­пустить Носителей. Но никого из них здесь нет.

— Конечно, лорд-библиарий,— сказал Дарион. — И я согласен. Но действовать надо, оценив все риски.

— И это моя работа — свести их к минимуму,— произнес Мерчано. — Поэтому мы не должны остаться одни. — Библиарий включил вокс. — Генерал Варр? От­ветьте. Лорд Мерчано на связи.

— Варр погиб, — раздался в ответ грубый, хрипло­ватый голос, до невозможности отличающийся от вы­дающих благородное происхождение интонаций Варра.

— Кто говорит? — требовательно спросил Мерчано.

— Действующий генерал Куллек, — ответили ему.

Говоривший определенно был и сам смущен сказан­ным.

— Действующий генерал? — Библиарий даже не пы­тался скрыть своего недоверия. — Что за чушь?

— Варр погиб, — сказал Куллек. — Мне пришлось забрать его сапоги.

— Вы оказались старшим по званию?

— В штрафных легионах не существует такого по­нятия. Но я тот, кто сейчас раздает приказы, что делает меня главным. Действующим генералом, как я уже ска­зал.

В голосе Куллека звучали противные злорадные нотки, словно смерть и разрушения, обрушившиеся на Ванквалис, представляли для него лишь спортивный интерес. Впрочем, учитывая, что штрафные легионы и в самом деле имели довольно упрощенную структуру командования, Куллек, скорее всего, не лгал. И раз уж ему хватило ума до сих пор оставаться в живых, то пусть себе и дальше бегает в чужих сапогах. Хотя, ко­нечно, Мерчано было крайне неприятно полагаться на человека, наверняка осужденного за какое-то ужасное преступление против Императора.

— Хорошо, — сухо отозвался Мерчано. — Вы всту­пили в контакт с противником?

— Все еще ожидаем, — ответил Куллек. — Генерал приказал отступать после первой же стычки, но сам так к берегу и не вышел. Парни начинают нервничать. Не слишком-то весело сидеть и ждать, пока тебя обстре­ляют. Они хотят настоящей драки.

— Значит, их желание исполнится. Император нуж­дается в 901-м. Скажите мне, действующий генерал, уча­ствовали ли ваши люди когда-нибудь в абордаже?

В воздухе пахло солью и мокрыми после дождя кам­нями. Хотя перед ним по-прежнему простирались зеле­ные заросли джунглей, вожак уже наслаждался чувст­вом победы. Людишки пытались остановить его и сами лезли под орочьи топоры, только бы остановить орду. Пытались, но не сумели. Затем с неба упали настоящие машины убийства, закованные в броню, но даже этим лучшим воинам Человечества не удалось устоять. Им не помогли дешевые фокусы с призывом фальши­вых богов, которые должны были напугать зеленоко­жих и прогнать с Ванквалиса. Во всех случаях побеж­дали орки.

Обычно вожак позволял убегать вперед только охот­никам и разведчикам, но теперь, когда победа была близ­ка, он и сам ломился сквозь густые заросли с остерве­нением, свойственным каждому орку. Механическая ру­ка вырывала с корнем деревья, оказавшиеся на пути, и сокрушала гниющие поваленные стволы. Он рвал лиа­ны, пытающиеся опутать его ноги и замедлить шаг. Пар и дым вырывались из его механического корпуса, в топ­ке жарко горело пламя.

Он чувствовал соленый запах моря и наэлектризованность воздуха, предвещающую грозу. Джунгли, слов­но в страхе, расступались перед вожаком, кроны деревьев колыхались в мощных порывах ветра, и вниз до­ждем сыпались сорванные листья и поломанные ветви. Внезапно прямо перед лидером зеленокожих вырос не­проницаемый барьер из узловатых, прочных, точно же­лезо, деревьев. Он протянулся в обе стороны, преграж­дая путь.

Вожак испустил яростный рев. Из сочленений огром­ной металлической клешни вырвался пар, когда гигант­ский орк в гневе заиграл искусственными мышцами. С пылающими яростью глазами он бросился прямо на заросли, раз за разом обрушивая на преграду стальной кулак. Брызнула во все стороны кора, начала разлетаться щепками древесина… Наконец вожак сумел раздвинуть два ствола, чтобы протиснуться между ними, и те затре­щали, точно ломающиеся ребра врага. Из земли подня­лись корни, и с жутким скрежещущим звуком деревья повалились в разные стороны, роняя листву.

Сквозь образовавшуюся брешь ворвался прохладный влажный ветер. Вожак услышал крики птиц, согнанных с насиженных мест грохотом падающих стволов. Над го­ловой он видел серое небо, затянутое тучами.

Вожак продолжал рваться вперед, шагая по каме­нистому склону. Температура воздуха начала падать, подул соленый ветер. Наконец, после столь долгого за­точения, орда вырвалась из зеленой клетки джунглей.

Заросли обрывались возле высокой каменной гря­ды, похожей на рубец. Сразу за ней начиналось море. Буря набирала силу, вздымая его воды пенными вала­ми. На горизонте оно встречалось со столь же угрю­мым серым небом. Волны разбивались о камни, орошая солеными брызгами и подлесок, и самого вожака.

Зеленокожие достигли той цели, ради которой сра­жались и гибли на Ванквалисе. Море. Взгляд вожака был устремлен к горизонту, где за беснующимися во­дами едва заметно проглядывала полоска суши. Не так уж и многое отделяло Неверморн и орков от Хирогрей­ва — континента, усеянного городами, где было полно презренных людишек, прямо просящихся под орочий нож. Наконец-то вожак смог по-настоящему увидеть вожделенный берег. Хирогрейв, где зеленокожие смо­гут сполна отплатить за все и где боги получат доста­точно крови.

Стоя на возвышенности, вожак окинул побережье взглядом. Листва джунглей, нависавших над скалисты­ми утесами, была чахлой и коричневатой из-за соленых брызг. Кое-где были видны восхитительные водопады, обрушивающиеся в море и исчезающие в белой пене, ревущей у подножий утесов.

В километре или двух дальше берег изгибался, за­щищенный двумя скалистыми выступами, похожими на тянущиеся друг к другу руки и образующими вол­ноломы. Там море вело себя много тише и джунгли подходили почти к самому краю черного песка.

Быть может, впервые за всю свою долгую жизнь во­жак расплылся в довольной широкой улыбке. Его избо­рожденное морщинами лицо выражало радость, казав­шуюся просто немыслимой для существа, которым дви­жет лишь ненависть и злоба.

Этот мыс был последней целью орды на Неверморне. Именно здесь много поколений назад люди впервые высадились на зеленом континенте. Теперь о тех вре­менах напоминали лишь развалины нескольких камен­ных построек да полуразрушенный маяк, стоявший за­брошенным с тех пор, как космодром Палатиума обес­печил куда более безопасные пути перевозки. Впрочем, на данный момент упомянутый город был предан огню.

Вожак видел, что орки уже начинают строить лодки, укрывшись под защитой волноломов в ожидании сиг­нала к наступлению на Хирогрейв. Гениальность и мастеровитость зеленокожих не знала границ, когда речь заходила о подготовке к резне и завоеваниям, — орда была готова трудиться не покладая рук, стаскивать к берегу толстые стволы и извлекать моторы из своих военных машин, чтобы создать неказистую флотилию, способную пересечь небольшое море, разделяющее два континента. За время пути немалое число орков погиб­нет, когда их разорвут на части вышедшие из строя двигатели или когда потонут их корабли, но все это не имело значения. Зеленокожих все равно останется в избытке, чтобы, высадившись на Хирогрейве, сделать победу неизбежной.

Все было кончено. Орки уже могли праздновать свой триумф. Человеческие города ничто не могло спасти от разграбления. Оставалось только последовать зову крови.

Все больше и больше зеленокожих выходило из джун­глей и взбиралось на острые каменные выступы, чтобы окинуть взглядом расстилающееся перед ними море. Они завывали и улюлюкали, посылали угрозы в сторону да­лекого Хирогрейва и смеялись над людьми, даже и не представляющими, насколько скоро на их головы обру­шится гибель. Орки, уже находившиеся на пляже, суети­лись у подножия утесов, обустраивая временный лагерь. Плюющиеся дымом машины были согнаны к самому краю воды, и рабы, понукаемые плетьми, вылезали из своих клеток, чтобы заняться строительством кораблей. Орда действовала быстро, не уделяя ни малейшего вни­мания вопросам безопасности и комфорта, так что фло­тилия, созданная безумными мастерами из осадных ма­шин, должна была спуститься на воду самое большее че­рез два или три дня.