Между всех времен, Без имен и лиц, Мы уже не ждем, Что проснется бриз.

Штиль… Сходим с ума, Жара пахнет черной смолой, Смерть одного лишь нужна, И мы, мы вернемся домой.

Его плоть и кровь Вновь насытят нас, А за смерть ему, Может, Бог воздаст!

Что нас ждет? Море хранит молчанье, Жажда жить сушит сердца до дна, Только жизнь здесь ничего не стоит, Жизнь других, но не твоя!

Нет, гром не грянул с небес, Когда пили кровь, как зверье, Но нестерпимым стал блеск Креста, что мы Южным зовем.

И в последний миг Поднялась волна, И раздался крик: «Впереди земля!».

Что бы почитать (если есть желание): Джек Лондон. «Френсис Спейт», рассказ

Роберт Саути. «Ингкапский риф» (можно найти в Библиотеке Всемирной Литературы, в томе «Поэзия английского романтизма») Самуэль Тейлор Колдридж. «Сказание о Старом Мореходе» (там же) Октавио Пас. «Освящение мига» Милорад Павич. «Звездная Мантия, Астрологический справочник для непосвященных» Эдвард Дансейни. «Рассказы Сновидца»

Э. Хемингуэй. «Фиеста», «По ком звонит колокол», «Праздник, который всегда с тобой»

Для тех, кто против людоедства: Александр Грин.«Апые паруса»

Я НЕ СОШЕЛ С УМА (музыка С.Терентьева)

Сначала, естественно, была «рыба».

«БАШНЯ» — фантазия, написанная в ночь с пятницы на субботу под впечатлением от первого знакомства с музыкой Терентьева.

Иногда можно попробовать музыку на вкус. Но.,, втайне ото всех, где-нибудь в чулане. Ибо это запрещено в Башне, где все звуки прослушиваются через стены при помощи обычных жестяных кружек, где по этажам в плетеном из вьетнамского тростника лифте разъезжает сторож Куприянов (для башенного народа – просто Купер, но не Элис) и порет вымоченными в соленой воде розгами всех тех, кто смотрит MTV.

Башню строили еще при Иосифе Джугашвили-Сталине, которого после 1953 года принято считать Диктатором и Порождением Ада. Послушные воле прораба башнестроители согнули ее по флангам, перепутав Север ~ с Западом, Юг — с Востоком, вырыли между флангами яму, облагородили ее фонтаном и спустили туда десяток таинственных золотых рыбок. Рыбки были перманентно пузатыми — умные ребятишки утверждали, что в рыбьих животах прячутся настоящие жемчужины, , по вечерам вылавливали несчастных обитателей фонтана и неумело препарировали. Бездыханные, посеревшие от общения с вредным кислородом трупики с большим удовольствием поедал драный черный кот Василий, дворовый сексуальный террорист. Оставшиеся в живых пучеглазые рыбки беззвучно открывали рты, пытаясь передать жителям Башни послание — message — об опасности, таящейся в строительстве будущей Винтовой лестницы-Штопора во втором подъезде.

В основании лестницы должны были лежать сны, мысли, желания, разочарования, поздравления и проклятия жителей Башни. При помощи этого странного сооружения молчаливые потомки Диктатора мечтали приблизиться к Высшему Разуму и получить в награду за свою смелость координаты Вечности.

Дети довольно быстро покончили с рыбками, жемчужин в брюшках не нашли и принялись гонять и шпынять цыган, которые то и дело заходили во двор, введенные в заблуждение путаницей сторон света.

Цыганам надо было попасть на Юг, в царство мертвого песка, что– , бы закопать там 1 000 001 колоду карт Таро. Карты цыгане погрузили в берестяные короба с колесиками и повсюду таскали их за собой –часть колод погибла в брянских лесах, где за цыганами погнались сбежавшие из Беловежской пущи зубры, часть колод они побросали в костер, когда грянули в мае январские холода и разгулявшиеся было первые, опьяневшие от весны, бабочки примерзли к зеленым стеблям травы. Цыганские кони похрустывали их крыльями и никак не могли понять происхождения столь странного хрума.

Под покровом песков Долины Царей, согласно видению, явившемуся старому цыганскому барону Яшке, скрывается большущая, неизвестного науке вида, птица, то и дело заглатывающая свое собственное правое крыло. Вокруг птицы-самоедки лежит, дескать, шифрованное изложение учения о Вселенной, в виде больших двадцати двух символических картин… Так вот, большое всегда притягивает малое! Эти двадцать две картины отчаянно притягивали из Долины Царей свои разбросанные по всему миру копии, которые некогда были призваны нести людям Знания Древних. Но, увы, такие знания были сложны и величественны, а люди — мелки и алчны. Эксперимент с обогащением умов не удался. Тень древнегреческого бога мудрости Тота приказала барону Яшке вернуть малое большому… Но тут построили чертову Башню, все стороны света смешались, цыгане все время ходили по кругу, старели и натыкались на двор с фонтаном по центру и на глумливых избалованных мармеладом и компьютерными приставками детишек.

Из окна за проказами повизгивающих от удовольствия детенышей наблюдала Лунная Графиня, вот уже более полувека прикованная к походной раскладушке времен открытия союзниками Второго фронта. От рождения черные глаза графини ежеминутно меняли свой цвет: иногда они были зелеными, иногда совершенно белесыми, иногда светились диковатым красным огнем, и в такие секунды она шептала домашним: «Уберите веник! Сожгите веник!». Веник торопливо сжигали в центре кухни, вонища захлестывала квартиру, домашние блевали и падали в обморок. Графиня облегченно вздыхала и засыпала, умиротворенная…

Ко всем своим детям она умудрилась протянуть невидимые при дневном свете лунные ниточки, прочнее которых мог оказаться лишь канат, протянутый между жизнью и смертью. Когда дети хотели сделать какой-нибудь шаг в незапланированную Графиней сторону, взлететь выше установленной для них Графиней высоты, опуститься на полюбившуюся им, а не ей, глубину в чащу кораллов, старуха моментально дергала за нить и принималась наматывать ее на кулак. Откуда только силы брались в этом изможденном долгим лежанием на ложе воспоминаний теле! Нечеловеческая мощь тянула плачущих детей домой, протаскивая по камням и степным колючкам, отчего на коленках, спинах и животах графских отпрысков появлялись царапины и кровоточащие раны. Они усаживались вокруг раскладушки, делали вид, что заботливо поправляют крахмаленые простыни, а сами утирали слезы бессилия и шептали: «Господи, когда же мы будем свободны ?!». Для их освобождения существовало лишь одно условие — смерть Графини. И об этом знали все, даже сама Графиня. Но она жила, ибо питалась самой сытной пищей — Собственным Духом Противоречия. Когда на экране показывали, какие похороны закатил ирландец Бона из группы U-2 своему старику — черные лимузины, горы белых лилий… — когда дети Графини услышали его слова: Надо беречь своих больных стариков», они вслух согласились с ним, потому что произнесенное слышала и их мучительница и зорко следила за реакцией своих пленников. Но в душе каждый из графских детей спросил ирландца: «А ты сам-то выносил дурно пахнущие горшки за своим отцом? Нет, это делали сиделки. А ты-то сам терпел его истерики? Нет это сиделки получали по лицу описанными твоим папашкой пеленками. А мог бы ты, красавец, спеть хотя бы одну ноту, если бы твой отец перехватил твое горло прочной лунной нитью, привязанной к его худой птичьей лапке?! И тянул бы, тянул, затягивал?».

Было сожжено 669 веников Графини, прежде чем великий строительный проект удался, и тоталитарно-вызывающая Лестница-Штопор предстала перед изумленным взором обитателей Башни. Десятки ступеней со страшным скрипом сделали попытку ввинтиться в небо. Но лестница пошла не вверх, а начала ввинчиваться вниз, в землю. Левый и правый фланги Башни принялись медленно подниматься, а сама Башня — складываться, проваливаясь точно посередине. Цыганки, визжа, повисли в воздухе, ухватившись за вырванные с корнем из земли стояки газопровода, удерживаясь в воздушных потоках благодаря своим многочисленным разноцветным юбкам и откупаясь от воспрянувших духом кровожадных ворон золотыми монистами… «Веник! Жгите веник!!!» — закричала Графиня, срываясь с раскладушки и разбрасывая простыни. Так — случайно — она выпустила все лунные нити из своих рук. И тут Башня с диким грохотом сложилась вдвое. Рухнула Башня.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: