Скажи, Кирилл, — обратился он к сотнику, — где же

встретятся ордынцы с литовцами?

Не ведаю, княже. Знаю только, что дойдут они до Лысого

кургана и что будет их'ждать там литовский дозор, чтобы вести

дальше. А куда он их пове'дет, этого не знаю.

Лысый курган, Лысый курган, —- задумчиво повторил

князь Данило. — Скажи, сотник, а мог бы ты провести меня

туда?

Могу, княже...

Что ты задумал? — насторожился Боброк.

А вот слушай...

Он тихо начал рассказывать свой план. Боброк слушал не перебивая, потом долго молчал.

Мысль заманчивая, — наконец сказал он. — Но думал

ли ты, чем это грозит? Если татары тебе не поверят — смерть

на месте. Если поверят и ты заведешь их под наши стрелы —

все равно смерть. Нет, князь, я против. Эти сутки мы у Ягайлы

уже выиграли, вряд ли он тронется в поход и завтра. Так к че

му все?

А если Ягайло пойдет завтра? А если князю Дмитрию не

хватит для победы как раз одного дня?

Боброк сузил глаза, скрипнул зубами.

Знай я мурзу Тимура, как ты, сам бы поехал к нему. Но

не могу приказывать тебе, князь, не могу распоряжаться твоей

жизнью. Поступай, как велит совесть. Вот тебе мое последнее

слово.

Спасибо, боярин. Князь Данило старый воин, он хорошо

знает свой долг перед Русью и выполнит его до конца. Давай

обнимемся с тобой на прощание. Кто знает, доведется ли нам

еще встретиться на этой земле...

Вдали на дороге появилось маленькое Ьблачко пыли, оно росло, разбухало. И вот под лучами солнца заблестели доспехи, наконечники копий, стали видны кони и сидящие в седлах невысокие плотные всадники с круглыми щитами и в пестрых халатах поверх кольчуг.

Увидев на кургане русских дружинников, передовой татарский разъезд рассыпался по полю, некоторые всадники выхватили из чехлов луки.

Князь Данило тронул коня навстречу татарам. За ним последовали сотник Кирилл и двое княжеских дружинников. Когда они были в нескольких шагах от разъезда, из цепи всадников выехал вперед один, изобразил на своем широком лице ласковую улыбку.

Здравствуй, русский князь, я и мои нукеры рады видеть

тебя, — воркующим голосом заговорил он, бегая своими гла

зами-щелочками по сторонам.

Здравствуй и ты, храбрый воин, — ответил князь, чув

ствуя непривычную сухость во рту. — Рад и я видеть славны*

и отважных нукеров великого хана Мамая. Легким ли был ваш

46

путь, как чувствует себя мвй друг и твой воевода достойнейший Тимур-мурза?

Татарин слегка наклонил голову, сложил на груди руки.

Легким и приятным был наш путь, русский князь, здоров

и весел наш несравненный Тимур-мурза, да продлит аллах дни

его. Но что делаешь ты в этой степи, почему стоят на кургане

твои воины?

Ты хочешь спросить, храбрый воин, почему на этом кур

гане я и мои русичи, а не те литовцы, которых ты должен

был встретить? — усмехнулся князь Данило. — Но это я скажу

только твоему воеводе, достопочтенному Тимур-мурзе. А пото

му пошли к нему самого быстрого нукера и передай, что рус

ский князь Данило, посланный ему навстречу великим литов

ским князем Ягайлой, ждет на этом кургане. А чтобы ноги его

коня стали еще быстрее, .передай вот это.

Князь Данило протянул татарину толстую золотую цепочку. Обнажив в улыбке свои желтые зубы, татарин выхватил цепочку из рук князя, сунул за свой широкий пояс. Обернувшись, он крикнул несколько слов дозорным, и двое из них тотчас сорвались с места, поскакали по дороге. Сам же татарин отъехал к своим всадникам, замер, как и они, на месте, снова выставив в сторону русичей свое копье.

Так они стояли молча друг против друга, ждали.

А всего лишь час назад на вершине этого степного кургана стояли три десятка литовцев. Подкравшись, дружинники князя засыпали их стрелами, а затем в короткой схватке расправилисв с уцелевшими. Командовавший литовцами сотник погиб в самом начале боя, двое захваченных в плен дружинников ничего толком не знали, кроме того, что они ждут татар, чтобы сопровождать их.

На дороге снова возникло пыльное облако, и вскоре князь Данило разглядел целую лавину всадников. Впереди мчался высокий, сухой татарин в богатых доспехах, золоченом шлеме и дорогом, расшитом золотом халате. Когда он осадил коня на кургане, князь Данило поклонился, приложив руку к груди.

— Будь славен, храбрейший Тимур-багатур, — сказал он. —

Я, русский _князь Данило, рад видеть тебя и сопровождать к ве

ликому литовскому князю Ягайле, которому ты везешь грамоту

от его брата, великого хана Золотой Орды Мамая.

Татарин тоже поклонился, сложил на груди руки.

— Будь славен и ты, русский князь. Рад видеть тебя. Но почему встречаешь ты, а не тот сотник-литовец, что был прошлый раз в Орде?

Лицо мурзы было холодно и бесстрастно, словно высеченное из камня.

— Да, славный Тимур-мурза, тебя должен был встречать ли

товский сотник со своими людьми. Но когда великий князь

Ягайло узнал, что посольство великого хана ведешь ты, храб

рейший из храбрейших, он решил, что такой багатур достоин

лучшей встречи, и послал меня, равного тебе по знатности И

славе.

<— Я благодарен великому князю за такую честь, но почему никто не предупредил меня об этом? Я уже встречался с не-

47

сколькими разъездами великокняжеской стражи, и никто не сказал, что меня будешь встречать ты, князь Данило.

Маленькие глазки татарина смотрели настороженно, вся его фигура была напряжена и подобрана,

— Я должен был встретить тебя вместе с боярином Адома-

сом, но тот из-за слабого здоровья не вынес дороги и ждет

'сейчас в двух часах пути отсюда. Я провожу тебя к нему, слаз-ный мурза, и ты уже вместе с ним отправишься к великому князю Ягайле. Эй! — крикнул он стоявшему невдалеке Кириллу. — Скачи со всей сотней к боярину Адомасу и передай, что мы с Тимур-мурзой скоро будем у него. И скажи, что славный багатур устал с дороги и хочет отдохнуть.

Сотник не тронулся с места, и князь огрел своего коня плетью, поскакал к Кириллу.

Чего ждешь?! — зашептал ему. — Скачи к Боброку и пе

редай, что зверь идет в западню.

Князь, я не оставлю тебя здесь одного, — твердо сказал

Кирилл.

Князь нахмурил брови.

— Оставь десяток воинов, а с остальными скачи к Боброку.