Тамару вынесло из постели словно ветром. Она споткнулась о бультерьера ― Крыс всегда дремал рядом ― и едва не упала. Зато окончательно проснулась. Выключила надрывающийся будильник и подумала: «Нехороший сон».

Крыс длинно зевнул, крошечные глазки смотрели вопросительно. Пес пытался понять, что случилось с любимой хозяйкой, никогда она не вскакивала по утрам с таким диким воплем.

― Дурной сон, Крысеныш, ― озабоченно сообщила Тамара. ― Интересно, к чему снятся необработанные алмазы?

Крыс ткнулся в хозяйскую ладонь влажным холодным носом и усердно замел хвостом. Тамара помяла ему уши ― Крыс блаженно заурчал ― и встревоженно пробормотала:

― Надо бы узнать, как там Лелька. Надеюсь, успокоилась и больше не рвется в секретари.

Крыс услышал знакомое имя и недовольно заворчал: обычно оно предвещало неприятности. Особенно если упоминалось вот так, с утра, да еще на голодный желудок.

Воспоминания о старшей сестре подействовало на Тамару как холодный душ, голова мгновенно стала ясной. Ночные кошмары тут же получили объяснение ― Лелька виновата.

Что еще могло сниться, если Тамара ― явно сдуру! ― заключила с Лелькой пари?!

Теперь сестрица в лепешку расшибется, лишь бы выиграть.

Тамара покосилась на часы – почти семь, Лелька сейчас собирает детей в садик и в школу. Так что можно ей позвонить, не разбудит.

― Так, на всякий случай, ― фальшиво заверила Тамара встревоженного пса.

Крыс угрюмо засопел и неприязненно уставился на телефон.

― Только узнаю, устроилась ли Лелька на работу. Ненавязчиво так поинтересуюсь, как там моя цепочка с кулончиком поживают. И когда смогу примерить обновку. ― Тамара невольно фыркнула. ― То-то Лелька подпрыгнет!

Но Лелька не подпрыгнула. Зато Тамара едва не уронила трубку, когда сестра невозмутимо сообщила, что устроилась-таки на работу.

Да, именно в ТУ фирму. Да, возраст ей ничуть не помешал. Да, секретарем, не уборщицей. Да, оклад весьма и весьма приличный. Да вчера, вчера устроилась! А сегодня уже выйдет «на службу».

Побледневшая Тамара вернула трубку на место. Подошла к окну и долго смотрела, как соседский мальчишка выгуливает лохматую болонку.

― Ох, чует мое сердце, ― пожаловалась она бультерьеру ― Крыс стоял на задних лапах, опираясь передними на батарею, и тоже таращился в окно, ― Лелька снова во что-нибудь вляпается.

Крыс изловчился и лизнул ей руку.

― Не умеет она иначе!

Крыс горестно засопел, он ничуть не сомневался в словах хозяйки.

― Какой из нее секретарь, ну ты подумай!

Крыс и думать не стал. Он и без того не сомневался: хозяйка такого мерзкого кота, как Коська, ни на что серьезное не способна.

― Уже во сне камни на голову сыпятся!

На это странное заявление Крыс никак не отреагировал, он его не понял. Тамара покосилась на часы ― как бы самой не опоздать на работу! ― и с сомнением прошептала:

― Зайти, что ли, в Лелькин офис, посмотреть на нее? Ну, в обеденный перерыв. Вдруг врет?

Тамара виновато покраснела: старшая сестра не имела такой привычки. Нет, Лелька сотни раз обводила ее вокруг пальца, но… не опускалась до прямого вранья!

«А что ― неплохая мысль, ― Тамара торопливо пошла на кухню. ― Адрес офиса я помню, минут пятнадцать пешком от моей фирмы. Пожертвую обеденным перерывом, черт с ним, зато успокоюсь. ― Она криво улыбнулась. ― Вечно я делаю из мухи слона!»

Тамара поставила перед возбужденно сопевшим Крысом миску с «Чапи» и бодро воскликнула:

― Подумаешь, поработает Лелька немного секретаршей! Посидит, поотвечает на звонки, кофе иногда подаст посетителям ― ничего сложного, да, Крысеныш?

Крыс упоенно чавкал.

― Надоест, уволится.

Крыс, жадно гоняя по миске последние шарики, и головы не поднял.

― Да она там и месяца не продержится!

Лелька сидела на своем новом рабочем месте и с любопытством озиралась по сторонам. Никак не могла поверить, что все-таки добилась своего, вот уже и что-то новенькое появилось в жизни.

Она забросила ноги на стол. Почему-то казалось ― именно ТАК бы сидела та нелепая девчонка, которую Лелька изображает. Выдула огромный пузырь и со вздохом сообщила Василию:

― Классная жизнь, Васек! Мы штаны протираем ― то есть я ― Машкины шорты, а ты свои перышки треплешь почем зря ― а бабки капают. И какие бабки, Васек…

Лелька восхищенно поцокала языком, пузырь лопнул с мерзким звуком. Василий нервно подпрыгнул.

― Издержки производства, ― философски заметила Лелька, очищая щеки.

Зазвонил телефон. Лелька настороженно покосилась на трубку. Она заранее не обдумала, как ЭТА финтифлюшка будет справляться с обязанностями секретаря.

― Придется со временем чуть обтесаться, а, Василий? ― с сожалением пробормотала она.

Василий презрительно фыркнул и проворчал:

― Свежо пр-редание…

― Да ты оптимист! ― Лелька дернула попугая за хвост. Василий отпрянул и оскорбленно нахохлился. Лелька его успокоила: ― Это еще не скоро случится. Вначале порезвимся.

Ее обещание Василия отнюдь не успокоило. Он закряхтел и раздраженно покосился на надрывающийся телефон. Неизвестный абонент вовсе не желал ждать, пока Лелька «обтешется» и сможет вполне профессионально побеседовать с ним.

Лелька озабоченно нахмурилась. Потом просияла. Подмигнула недовольному жизнью Василию и прошептала:

― Сейчас я сниму трубку, а ты в нее гаркнешь: «Хто глаголет?». Понял, нет? «Хто глаголет?»

На всякий случай Лелька еще пару раз повторила для Василия простенькую фразу. Надеялась, что телефон угомонится, и ей не придется прямо сейчас начинать свою многотрудную секретарскую работу. Да в таком непривычном облике!

Абонент оказался на удивление упрям. Сама Лелька на его месте давно бы сдалась.

«Может, рвется в свадебное путешествие? ― с досадой подумала она. ― Или уже женат, а сейчас мечтает избавиться от любимой тещи? Горит нетерпением приобрести ей путевку на африканское сафари?»

Позавидовав мифической теще ― телефон захлебывался от негодования! ― Лелька шепотом повторила для Василия нужную фразу. Выдула еще один пузырь ― в голове мелькнуло: «Скоро асом стану!» ― и поднесла трубку попугаю.

Как раз в этот момент дверь распахнулась, и Самсон Ильич ― видимо, звонок и его потревожил ― нарисовался на пороге собственной персоной. Такой же кругленький, маленький и в парчовом халате.

Лелька небрежно ткнула Василия пальцем. Попугай возмущенно зашипел, но подчинился. Склонился к трубке и приятнейшим баритоном озвучил:

― Хто глаголет?

Самсон Ильич всплеснул коротенькими пухлыми ручками, глаза его засияли от восхищения.

― Двести баксов прибавки к жалованию! ― воскликнул он. ― Птица на проводе ― это ТАКАЯ фишка…

Лелька широко осклабилась. Василий обернулся и тоном обиженного ребенка выдал:

― И тр-ри банана за вр-редность!

При этом он столь выразительно покосился на Лельку, что она задохнулась от негодования. Зато Самсон Ильич ничуть не удивился. Почтительно склонил голову и пообещал:

― Даже четыре. Сейчас же человека за ними пошлю. ― И скрылся в кабинете.

Лелька с тяжелым вздохом поднесла трубку к уху и недовольно буркнула:

― Мы слухаем.

― Мы ― это кто? ― поинтересовалась трубка.

Лелька услышала, как скрипнула дверь. Самсон Ильич явно подслушивал. Впрочем, на его месте она бы тоже сгорала от любопытства.

Мысленно пожалев ни в чем не повинного абонента, Лелька ногтем проткнула пузырь и порадовалась звучному «чпоку».

― Мы ― эт я и Васька, ― с детской непосредственностью пояснила она.

― И… кто вы? Может, я не туда попал? ― обеспокоилась трубка.

― Я это… новая секретарша! А Васька ― мой попугай. ― И обиженно выкрикнула: ― Ишь, молчит, полено пернатое! Отдувайся тут за него! А бананы себе выпросил!

― Какие бананы?! ― изумилась трубка.

― За вредность. Как прибавку к жалованию!

В трубке явственно закряхтели, собирая разбегающиеся мысли. Лелька удовлетворенно отметила, что настолько вошла в образ… в ее голове нечему разбегаться!