– А ты как под них не попала?

– Я себе справочку сделала, что СПИДом больна, и когда меня зацепили, честно предупредила об этом.

– А может ты, точно, больна и меня заразишь?

– Это они «тормоза»! Кто ж меня на пищеблок пустил бы, больную?

– Логично, – согласился он и спросил: – Если фото покажу, узнаешь?

– Узнаю. А тебе зачем? Уж больно ты любопытный.

– Сестру мою родную, твари, на наркоту посадили. Все имущество отобрали, да и жизнь из нее высосали. Похоронили без меня. Я «за бугром» в командировке был.

– Что-то для загранкомандировочного у тебя машина щербатая.

– Так я парковщиком работал, а не девчат в рабство продавал.

– Ладно, показывай фотки.

Он разложил снимки на столе. Глаза у барышни забегали в неподдельном ужасе.

– Это они.

– Отлично. А про ужин я не пошутил…

– Да и я не возражаю.

– В одиннадцать прокатимся.

Официантка ушла. Оставшись один, Глеб не спеша пообедал. Такое не часто бывает. После чего прилег и уснул.

Пришла официантка, милая брюнетка, и стала накрывать на стол.

Зазвонил телефон.

– Черт, проспал. Алло?

– Ваше предложение в силе? – спросил женский голосок.

– Да. Вы освободились? Я подъезжаю.

– Жду.

Через пять минут Глеб подъезжал к кафе. Его знакомая села в машину.

– Меня Петром зовут, – назвался вымышленным именем. – А тебя?

– Оксана.

– Вот и познакомились, Ксюша.

– Если не возражаешь, поужинаем в кафе или ресторане, принадлежащем нашим обидчикам. Знаешь места?

– Да. Их много. И по трассе, и в пригороде.

– У тебя подружки или знакомые работают у них?

– Есть одна.

– Давай туда.

Оксана руководила маршрутом, а Глеб наслаждался ее присутствием.

– Видишь, горит огнями? Называется «Врата рая», – указала рукой Оксана.

Вошли в помещение. Первый этаж на два зала: большой и поменьше. На втором этаже что-то вроде кабинетов. Оксана подошла к стойке бара и поинтересовалась подругой. Оказалось, что она сегодня обслуживает второй этаж.

– Отлично. Пока поужинаем, – предложил Глеб-Петр, устраиваясь со спутницей в малом зале.

– Я не голодна. Как-никак в кафе работаю, – сказала Оксана и заказала мартини и салат из фруктов.

Глеб попросил телячий ростбиф и свежие овощи. Из напитков – два зеленых чая. Во время ужина девчонка все время щебетала, совершенно не отвлекая мужчину от размышлений.

– Привет, – подошла подружка. – У меня полчаса перерыва.

– Ирина, Петр, – представила друг другу своих знакомых Оксана.

Глеб встал и пожал протянутую Ириной руку.

– Присаживайся. У меня к тебе вопрос. Ты хозяев и их помощников хорошо знаешь?

– А тебе-то что?

Он положил на стол стодолларовую купюру.

– Да, я знаю всех хозяев и тех, что с ними трутся. Память у меня зрительная хорошая.

– Вот тебе еще сто, если вспомнишь их адреса, и еще сто за телефонные номера.

Ирина принялась быстро писать у себя в блокноте. Писала долго. Вырвала несколько листочков и передала Глебу, после чего тот рассчитался.

– Спасибо.

– Если я больше не нужна, пока.

Сделав парочке воздушный поцелуй, она удалилась.

– Еще выпьешь? – спросил кавалер у Оксаны.

– Да, – промурлыкала она.

Глеб стал заносить адреса и номера в телефон. Пока он занимался упорядочиванием записей, девчонка и вовсе захмелела. Желание ласк взяло верх над нормами приличия, и она уселась к мужчине на колени. После такого откровенного предложения Рад ионов решил не заставлять ни себя, ни ее томиться ожиданием, снял номер в гостинице, расположенной в соседнем здании, и перенес девушку туда.

Близость красивого тела и состояние легкого опьянения пробудили желание стать единым целым. Они жаждали обладать друг другом. Как только дверь гостиничного номера за ними закрылась, парочка отбросила всякие условности…

… Уже потом, в джакузи, когда туман любовного безумия рассеялся, они наслаждались друг другом с особой, невероятной нежностью, проникновенной благодарностью и трепетным восхищением. Говорили друг другу нежные глупости, шушукались, как дети. В эту ночь мир перестал существовать для них. Они почувствовали друг в друге родственные души. И только, когда солнце стало бесстыдно таращить на них свои рыжие глаза, задернули шторы и провалились в сон.

Глеб сидел за столиком, раскладывал фотографии, делал с них копии и прикреплял к имеющейся информации.

Оксана проснулась, потянулась и стала рассматривать того, с кем провела ночь. Это был мужчина лет сорока, ростом много выше среднего, с коротко стриженой головой, прочно посаженной на крепкую шею. Мужественное лицо немного портил сломанный нос, но при горе бицепсов и трицепсов этот маленький дефект только добавлял его облику героического шарма. Скулы и подбородок выдавали в нем человека жесткого, но губы, правильные, даже чересчур, немного смягчали картину. К тому же он весьма улыбчив. Возможно, не столь привлекательный, сколь желанный. Этакий мачо.

Глеб взглянул на Оксану. Их глаза встретились. Тех чувств, что вспыхнули в нем, он еще никогда не испытывал. Ее изящные пальчики, придерживающие простыню, разжались, и простыня упала. Он уже не мог оторвать взгляда от созерцания открывшейся его взору красоты. Локоны цвета южной ночи спадали на плечи, оттеняя золотистость безукоризненного тела. Упругие холмики девичьей груди с каштановым кружком на вершине прямо на глазах расцвели розовыми бутонами. На плоском животике, даже в позе лотоса, отсутствовали какие-либо складки. А дальше начинались стройные ножки с идеально круглыми коленками и безупречными голенями. Сердце мужчины забилось учащенно, а затем и вовсе сошло с ума, когда взгляд остановился на созданной животиком и ножками геометрической фигуре «черный не квадрат Малевича».

Повинуясь заложенному глубже его спецназовского сознания инстинкту, Глеб встал и пошел к Оксане. «Ах, какая женщина, какая женщина! – вертелось в его голове. – Боже, почему я не просто человек, а киллер?! И жить мне – пока не вычислят».

Ближе к вечеру он отвез девушку домой, впервые в своей жизни пообещав вернуться, и попросил: «Ты только дождись». Оксана заплакала, уткнувшись лицом в его грудь. Он обнял ее и крепко поцеловал. Светящееся умиленной улыбкой лицо девушки, адрес и телефон он «забил» в память своего сердца, развернулся и быстро ушел.

«Наша служба и опасна, и трудна», – напевал себе под нос Глеб, складывая в машину снаряжение. Закрыл домик, сдал ключи, рассчитался и уехал.

В спортивном магазине купил снаряжение для альпинистов, а в охотничьем – лосиные пули экспансивного действия, по-простому, разрывные, камуфляжную одежду и два ящика фейерверков длительностью по три минуты. В компании по прокату автомобилей взял джип «Вранглер Рубикон» последней генерации, оборудованный передней лебедкой и обутый в покрышки «территория грязи», и вскоре катил по трассе, что проходила в полукилометре от родового гнезда Магомеда Магомедовича-старшего.

В ближайшем мотеле снял номер. Вывесив табличку «Не беспокоить», переоделся и изменил внешность. Покинув номер через общий балкон-террасу, спустился во двор. Остановил на трассе «грачевоз» и вскоре был уже в городе, где пересел на свою видавшую виды «восьмерку» и прикатил на объект.

На город спускались сумерки, когда Глеб спрятал машину за забор недостроенного дома. Он взял один ящик с фейерверками и установил возле забора усадьбы. Второй ящик направил в единственные ворота. И в первом, и во втором случае установил радиоуправляемые запалы. Забрался на крышу строящегося дома и для увеличения обзорности вынул окно вместе с рамой. Установил «РЕМ» и приложился к окуляру прицела. Видимость, как на ладони. Интересующие его персоны ужинали в гостиной.