– То есть, на эти деньги ты и живешь?

– Других нет. Работать не умею и не люблю.

– Интересный ты. Откуда такой взялся? Первый раз такого вижу.

– Пойдем на балкон. Там свободнее. Пообщаемся, поиграем.

– Поиграем?

– Ну да. Ты какие игры любишь?

– Игры? Даже не знаю. В детстве в прятки играла, а теперь вот все больше в госпожу и раба, пионерку и учителя, медсестру и больного.

– И у меня есть игры про рабов и принцесс. Можно стать кем угодно.

– Ну, ты не прост. На перевоплощения не согласна. Или доплачивай…

– А почему общение так дорого стоит? И почему перевоплощения? А хочешь, поиграем в детские игры?

– В какие? В доктора или в папу-маму?

– У меня нет ни папы, ни мамы. Они погибли…

– Извини, я не знала. – И снова зависла короткая пауза, после которой Лиза спросила: – Ты сирота?

– Да. Но ты не волнуйся. Я привык жить один. Мне было шесть лет, когда родителей убили. Я попал в детдом, но про него говорить не хочу. Расскажи о себе, – попросил Юра.

– А что о себе? Мы обычно на такие вопросы не отвечаем. Нам положено слушать и поддерживать разговор. Странно, что ты спросил.

– Ну я же заплатил деньги за общение. В рекламе обещали незабываемые впечатления от общения.

– Обычно люди платят за то, чтобы их слушали.

Ну да ладно. Папа нас бросил, когда мы были еще маленькие, так что его я не помню. Я выросла с мамой и сестрой.

– Они такие же красивые, как ты?

– Мама как мама, а вот сестра просто красавица. Она даже выиграла московский конкурс красоты. Мы с ней очень похожи, только я ростом не удалась.

Мама работала швеей на фабрике. Я в институт не поступила, а на платное обучение денег не было. Сестра поступила в швейное училище, но училась плохо, все больше участвовала в показах дипломных работ выпускников училища. Там ее заметили и пригласили в модельное агентство по контракту. Дальше учиться сестра не стала. Мама получила производственную травму, у нее началась гангрена, и ей ампутировали кисть правой руки. Сидит на пенсии по инвалидности, ударилась в религию. Я устроилась, как сказала маме, танцовщицей. Она деньгам рада, а о том, откуда они берутся, не сильно и расспрашивала.

– Грустно…

– А сестра хорошо устроилась. Нашла богатого «папочку» и свалила к нему. Мы его не видели, и даже на свадьбе не присутствовали. Она вроде диплом себе купила. Какая-то специальность, связанная с экологией. Где она, что с ней – не знаю. Надеюсь, счастлива.

– А меня можно научить общаться? А к вам в фирму потом возьмут? А много денег платят? И что надо делать?

– Глупенький, конечно, не возьмут. А научиться можно. Это всем от природы дано. Да-а-а, ну ты и чудак! Слушай, а у тебя вообще женщины были, или ты этот… по мальчикам?

Мальчишка, не зная, как вести себя в ситуации реального мира, поник.

– Чего молчишь? С девочками сексом когда-либо занимался? Ты меня не бойся. Я все пойму.

– Женщины? Были? Не понимаю. У меня есть много друзей, но они, как бы сказать, не совсем живые…

– Ты что, некрофил?

– Почему некрофил? Нет. С ними воюю, а не люблю.

– Воюешь с трупами?

– Да. У меня есть друг Кентавр, а я Горец. Мы воюем с некрофилами.

– Ну да. Тогда я Екатерина II. Блин! Теперь сама тебя не понимаю. Ты псих?

– Пойдем, покажу, – парень взял Лизу за руку и повел на балкон к своему компу.

– Так ты геймер?! Так бы сразу и сказал, – облегченно вздохнула девушка.

– Ну да. Просто мне стало скучно играть одному.

– Бедненький ты мой! Иди ко мне, обниму тебя, – хихикала Лиза.

– Поэтому и заказал человека для общения.

– А я с компьютером не очень. Мы с мамой так и не купили. Ей он не нужен, а меня дома не бывает. Захожу в сеть только для связи с хозяином.

– Меня спросили: девочку или мальчика?

– Ну да, верно. Они же должны знать, кто ты: натурал или гей.

– Потому заказал девочку. Подумал, что с ней будет проще.

– Что будет проще?

– Проще поиграть. Например, бороться с монстрами.

– Ужас какой. Компьютер для меня – высшая математика. А какие они, монстры?

– Они не страшные. Сейчас тебя научу.

– Только не расстраивайся, если у меня ничего не получится.

– Не трусь! – геймер уверенно запустил игру.

– А есть принцессы? Я всегда мечтала быть принцессой в короне, как в сказке!

– Будешь принцессой. Только не сразу. Сразу стать принцессой нельзя. Это нечестно.

Время за игрой пролетело незаметно. Лиза испытала ни с чем несравнимое ощущение полета и мечты, как в детстве. Играя, она перестала думать о том, что будет через час-два. Забыла, что происходящее никогда не станет реальностью, потому что игра и есть реальность. Ей казалось, что она впустила Юру в свои мечты, и теперь они там живут вместе. Это все как-то странно и необычно. Могло ли такое случиться с кем-то другим?

В течение следующих трех часов она стала королевой сказочно-волшебного мира, где красавицы не расплачиваются своим телом за презренный металл. В том мире за одну только улыбку рыцари бросали богатства мира к ногам прекрасной дамы.

Юра трижды продлевал «общение», потому что Лиза не хотела уходить. В ней росла волна нежности, рвущаяся наружу. Она обняла юношу и в этот момент почувствовала его не телом, а душой, как человека. А он сидел, не зная как себя вести в подобных ситуациях. Лиза решила превратить все в игру и ущипнула его. Он удивленно посмотрел на нее и ущипнул в ответ. Она начала его щекотать. Оказывается, он боится щекотки! Ну надо же! Он хотел пощекотать Лизу, но она сорвалась с места, пытаясь увернуться. В ход пошли подушка, тапки, бумажки – все, что попадало под руку. Наконец он изловчился схватить ее за руки. Девушка улыбнулась и чмокнула его в губы. Он не ожидал такого поворота событий.

– А можно я еще раз потрогаю твои губы? – спросил он робко.

– Можно.

– А спину?

Так, шажок за шажочком, и они остались без одежд. Лизе нравился его неподдельный, какой-то детский интерес, она даже сама увлеклась. Кровати в доме не было, только спальники. Они валялись на полу среди бумаг, стаканов, обуви, одежды. Но это не важно. А потом они любили друг друга. Как и подозревала Лиза, он не знал женщин и она была у него первая.

«Не увлекайся, не привязывайся и не пытайся что-либо почувствовать. Это тебе не нужно. Случилось и случилось, – уговаривала себя девушка. – Ничего особенного». Но в то же время хотелось смотреть на него, гладить по голове, как маленького ребенка. Хотелось прибрать в его доме, приготовить ему еду…

День приближался к концу, и Юра сказал, что должен покинуть квартиру. Не имея сумок, они сложили поклажу в пакеты. В турецких кроссовках и костюме от Бриони он тащил примус, котелок, ноутбук и спальный мешок. Лиза в туфлях на платформе и высоченных шпильках взяла в руки удочки. Выходили из квартиры, держась за руки, смеялись по пустякам, как большие дети.

Они валялись на полу среди бумаг, стаканов, обуви, одежды. А потом они любили друг друга.

На площадке перед подъездом девушка выронила удочки. Падая, они напугали толстого кота, дремавшего на коленях у старушки с голубыми волосами. Кот спрятался под скамейку. Это вызвало у ребят взрыв смеха. Они плюхнулись радом с бабулей на лавочку и хохотали до икоты. Казалось, и повода нет, и на улице дождит, но юношеская радость была так заразительна, что бабушка, только что метавшая испепеляющие взгляды на нарушителей покоя, тоже захихикала. Кот вернулся на колени к разрумянившейся старушке, продолжающей смеяться беззубым ртом.

– Тут недалеко озеро, – сказал Юра, успокоившись. – Хочу там пожить. Пойдем?

Лиза согласилась на предложение, хотя знала, что ее в любой момент могли вызвать. Говорить Юре, что стоит продлить время, не хотелось.

«Как же мне надоело быть марионеткой! Хочется все бросить и начать жить по-другому! – кричала ее душа. – Но есть ли у меня выбор? И о чем вообще я думаю?»