— Зовите меня Нико, — сказал он.

— Итак, Нико, зачем вы здесь?

Джован начал говорить, но Нико поднял руку, заставляя помощника замолчать.

Милый трюк. Может, он действительно принц. Или ему нравится, когда его считают принцем.

— Вы оставили в Интернете запрос на поиски ларца для невесты, — сказал Нико. — Ларец принадлежит мне.

Она взглянула на него свысока:

— Я так не думаю, пижон.

Он вздрогнул.

— Ларец принадлежал моей матери, — прибавила Иззи. — Я ищу ключ.

— Я знаю, что вам нужен ключ, но ларец, изображенный на фотографии, никогда не принадлежал вашей матери.

Черт побери. Роуди и Бойд говорили Иззи, что, если она поместит заявку в Интернете, ответов от подозрительных типов ей не избежать. Но она получила только один ответ на заявку и отправила фотографию ларца.

— Вы ЕКВДК?

— Это мой отец, — объяснил Нико. — Его королевское величество Дмитар Кресимир.

Ага, будет король писать электронные письма незнакомцу по поводу деревянного ларца!

— Я не переписывалась с вашим... хм... папой, но я уже сказала, что ларец мой.

— Практически он ваш, но только потому, что я вам его отдал.

Что за идиотское заявление! Ларец был единственным воспоминанием о матери Иззи, которая осталась сиротой в раннем детстве. Вот почему она так отчаянно разыскивала ключ от него. После смерти дядюшки Франка у нее не осталось ни одного родственника, связь с прошлым потеряна.

Борясь с разочарованием от того, что не найдет ключа, Иззи расправила плечи:

— Я слышала о Вернонии, но никогда там не была. Уверена, что мы никогда не встречались. Ларец находится со Мной с тех пор, как я себя помню.

— Ларец находится у вас двадцать три года, — сказал Нико. — Я отдал его вам, когда вы были младенцем.

— Младенцем, — повторила Иззи, словно повторение могло придать смысл словам Нико. Принц примерно одного возраста с ней. Двадцать три года назад он был маленьким ребенком и не мог отдать ей ларец.

— Да, — с сожалением признался Нико. — Я кажусь безумцем.

Если безумец не Нико, тогда с ума сошла Иззи.

— Я могу вас заверить, что я не сумасшедший, — деловито заявил Нико и мельком взглянул на стоящего рядом с ним помощника. — Я прав, Джован?

— Не сумасшедший, — подтвердил Джован, хотя выглядел изумленным от происходящего.

— Я полагаю, он вам платит, чтобы вы с ним соглашались, Джован, — рассердилась Иззи.

— Платит. Но я, кроме того, юрист, если это прибавит мне весомости.

— Не прибавит. Я считаю вас обоих невменяемыми.

Оба мужчины озадаченно посмотрели на Иззи.

— Вы психи. — Иззи мельком взглянула на полицейских. Неужели они тратят время и деньги налогоплательщиков на то, чтобы охранять какого-то психа, объявившего себя принцем? — Давайте притворимся, что сказанное вами правда...

— Правда, — произнес Нико.

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться:

— Зачем вы отдали ларец ребенку? Это какой-то особенный жест?

— Так принято.

На этот раз озадаченной оказалась Иззи:

— Да?

— Традиция, — пояснил Нико. — Когда принц Вернонии женится, он вручает свадебный ларец своей невесте.

— Это нисколько не объясняет, почему вы вручили его мне.

— Потому что я ваш муж.

Глава 2

— Кто? Муж? — Голос Изабель надломился. Выражение ее лица можно было бы назвать комическим, если бы не серьезность ситуации.

— Да. — Нико понимал, что она шокирована. Он ей даже сочувствовал. Когда он узнал, что у него имеется жена, его мир перевернулся. Но ее и его чувства лишь отсрочат аннулирование брака. Эти сложности мешают ему жениться на Джулианне и начать помогать своей стране. — Трудно с этим смириться.

— Смириться? — Его буравил пронзительный взгляд ее карих глаз. — Ладно, Нико, или как там тебя, кончай нести чушь и говори, зачем сюда приехал.

Он уставился на Изабель, одетую в грязный мешковатый комбинезон, на ее криво завязанный на затылке хвост, испачканные смазкой руки и щеки. Она была бы очень привлекательной со своим овальным лицом, высокими скулами и выразительными глазами, если бы не одевалась как мужчина и не поливала себя моторным маслом вместо духов.

— Ладно, Нико! — Она уперлась руками в бока. — Выкладывай!

Он ожидал, что она не обучена хорошим манерам и не знает королевского протокола, но ее напористость его изумила. Немногие осмеливались бросать Нико вызов. Он был... заинтригован.

— Я говорю правду. Я — твой муж.

Она надула полные ненакрашенные губы и пристально на него посмотрела. Он привык, что его рассматривают оценивающе. Но, в отличие от большинства женщин, Изабель явно не была под впечатлением от того, что видит перед собой.

— Я уже сказала, что никогда с тобой не встречалась, — произнесла она. — Мы не можем быть женаты.

— Можем. Ты просто не помнишь.

Изабель и глазом не моргнула:

— Я думаю, что запомнила бы свою свадьбу.

— Вряд ли, ведь тебе было всего несколько месяцев от роду.

Она округлила губы:

— Что?

— Мне было всего полгода, когда мы поженились, и у меня о свадьбе остались смутные воспоминания.

— Брак между детьми? — Изабель раздула ноздри. — Это противозаконно.

— Да, в настоящее время это противозаконно и в Вернонии, но двадцать три года назад было иначе.

— Безумие какое-то... — Ее голос стал выше на октаву. — Я американка.

— Твоя мать была американкой, а отец родом из Вернонии.

— Мой отец... — Изабель бросила взгляд на Джована, словно ища у него подтверждения. Он кивнул, и она сжала кулаки. — Теперь мне известно, что вы лжете. В моем свидетельстве о рождении в графе «Отец» стоит прочерк. Я понятия не имею, кто он такой.

— У меня имеется доказательство.

— Ты имеешь в виду ларец, — сказала она.

— Свадебный ларец, да, но также документы и фотография.

Во взгляде Изабель промелькнуло любопытство:

— Что за документы?

От ее заинтересованности напряжение Нико немного спало. Может, документ сумеет ее убедить. Он посмотрел на Джована, который достал кожаный мешочек из внутреннего кармана пиджака и вручил Нико.

Открыв мешочек, Нико заметил двух высоких мужчин в рабочих комбинезонах, которые наблюдали за ними из гаража.

Вне сомнения, лимузин и полицейские привлекли внимание. Любой ценой Нико хотел избежать огласки. Перед отъездом в США он искренне обрисовал Джулианне сложившуюся ситуацию, но другие представители Алиесте могли воспринять в штыки информацию на первых полосах таблоидов о его внезапно появившейся жене.

Он огляделся:

— Я предпочел бы обсуждать дела в более уединенной обстановке. Сядем в лимузин?

Изабель свирепо уставилась на него:

— Я похожа на женщину, которая прыгает в машину с незнакомцами?

— Возможно, мы незнакомы, но я твой муж.

— Это еще нужно доказать.

— Отлично. Останемся здесь. — Он достал из мешочка две свернутые бумажки. — Я взял на себя смелость и перевел свидетельство о браке на английский язык.

Она настороженно посмотрела на Нико:

— Хм, свидетельство о браке?

Он протянул ей бумаги:

— Убедись сама.

Изабель вытерла руки о мешковатый комбинезон.

«У нее совсем нет грации и элегантности Джулианны», — подумал Нико.

— Это копии, поэтому не бойся их испачкать.

Изабель взяла документы и стала читать оригинал свидетельства и его перевод. Нико оценил ее щепетильность.

— Похоже, свидетельство подлинное, — сказала она.

— Подлинное.

— Но это неправильно! — Она указала испачканным в машинном масле пальцем на строчку с именем своей матери. — Моя мать никогда не была замужем.

Нико медлил.

Сложности выходили за рамки того, что Изабель Пуссар являлась его женой. Она думает, что стопроцентная американка, но это не так. Она была последней представительницей рода Сейчестиан из Вернонии. Ее семья была родом из Сейчестии — области на севере страны. Изабель заслуживала знать правду, но Нико было неловко об этом говорить. Он хотел, чтобы разговор скорее закончился.