Он никогда не считал себя знатоком живописи, но даже его познаний хватило, чтобы понять: полотно особой художественной ценности не представляет. Это скорее была гигантская открытка, яркая и безвкусная. Видимо, Мелисса вполне разделяла это мнение, поскольку, скользнув по картине взглядом, презрительно сморщила свой аккуратный носик.

Они вошли в соседнюю небольшую комнату, дверь из которой вела, очевидно, в спальню. Эта комната, представлявшая собой что-то вроде будуара, была обставлена намного роскошнее, чем гостиная.

Вдоль стен, обтянутых розоватым натуральным шелком, были расставлены маленькие шкафчики красного дерева с резными барельефами. Между двумя старинными креслами, обитыми французским гобеленом, примостился круглый чайный столик. Его лакированная поверхность отражала яркий солнечный свет, падающий из оформленного во французском стиле окна. На стенах разместилось несколько небольших картин в затейливых резных рамах. Запечатленные на них сюжеты были аналогичны тому, что Саймон и Мелисса видели в гостиной.

— У меня такое чувство, будто я попала в музей, — сказала Мелисса. — Хотя, картины, конечно, дурацкие.

Саймон пожал плечами:

— Если хочешь, их можно убрать.

Мелисса равнодушно покачала головой.

— Ни к чему суетиться. Кому они, собственно, мешают?

Саймона слегка озадачил ее прохладный тон. Он с сожалением понял, что превращать этот дом в семейное гнездышко Мелисса явно не собирается. И вскоре Саймон вполне убедился в верности своего предположения.

Минуло всего лишь три месяца с той поры, как Саймон и Мелисса поселились в загородном доме, а Саймон уже ловил себя на мысли, что почти все вечера вынужден проводить в одиночестве, коротая время у телевизора. Мелисса вовсе не жаждала его общества, предпочитая проводить время со своими многочисленными знакомыми-ровесниками. Вот и этим вечером Саймон не находил чем себя занять, с тревогой дожидаясь возвращения Мелиссы с представления мюзикла.

Он видел, что предприимчивые молодые люди, мечтавшие преуспеть в шоу-бизнесе, буквально осаждают Мелиссу. Юные модельки и статистки роились вокруг нее как мотыльки. Всюду, где только возможно, они во всеуслышание заявляли, что являются ближайшими подругами Мелиссы Китсон. На какие только ухищрения ни шли эти особы, чтобы показаться в ее обществе и быть запечатленными на снимках в обнимку с Мелиссой.

Как ни странно, сама Мелисса с удовольствием принимала эти знаки внимания. Ей полюбились гламурные тусовки, на которых она предпочитала появляться без Саймона. Мелисса словно давала понять, что является самодостаточной, успешной женщиной и не желает быть тенью своего могущественного покровителя.

Саймон лишь с грустью следил за этими превращениями. Ну как Мелисса не понимает, что для всех этих людей она лишь средство добраться до него, Саймона Ролфа! Он не сомневался, что многие уже делали попытки убедить Мелиссу устроить им пробы или рекламную фотосессию в его студии. Так что напрасно Мелисса принимает все эти восторги на свой счет.

Неужели она заразилась пресловутой звездной болезнью? Саймону не единожды приходилось наблюдать, как губит этот недуг подающих блестящие надежды на будущее моделей и актеров. Как комично они выглядят, непомерно раздуваясь от собственной значимости, которая существует разве что в их воображении!

Но нет, к счастью, за Мелиссой он ничего подобного не заметил. Чувство собственного достоинства, ирония и ум — отличительные особенности этой скрытной девушки. Они надежно защищают ее от всяческих проявлений неуместного чванства. А то, что Мелисса предпочитает компанию своих ровесников обществу Саймона, — что ж, она еще так молода. Ничего удивительно, что ее влекут шумные вечеринки, веселье, танцы до упаду и блеск, пусть и показной.

Саймон вновь взял в руки пульт от телевизора и некоторое время бездумно переключал каналы, едва глядя на экран. Тут послышался звук отпираемой двери, который заинтересовал Саймона гораздо больше, чем бормотание ведущего какого-то очередного шоу. Легкий стук каблуков — Мелисса быстро прошла через холл и на мгновение задержалась в дверях гостиной. Саймон с удовольствием оглядел девушку с головы до ног, она всегда радовала глаз. На Мелиссе было открытое платье из переливчатого шелка. На стройных ножках изумительно смотрелись босоножки, состоявшие из тонких серебряных ремешков. Блестящий гламур…

Мелисса вошла в гостиную и устало опустилась в кресло, свободно откинувшись на спинку и положив ногу на ногу. В ее позе удивительным образом сочетались расслабленность и изящество.

— Весело провела вечер, дорогая? — Саймон подошел к креслу и протянул Мелиссе бокал ее любимой минеральной воды.

Так всегда было в их общении — практически все диалоги начинал Саймон. Мелисса лишь снисходительно отвечала. В любви всегда так — один целует, а другой подставляет щеку. Саймон давно с этим смирился и не пытался что-либо изменить.

Мелисса с наслаждением отпила большой глоток и поставила бокал на низкий столик.

— Как всегда. Зрелище было чрезвычайно ярким, но удручающе однообразным. Таковы все современные мюзиклы.

Саймон не был настроен столь категорично, однако не счел нужным возражать. Вместо этого он спросил:

— Ты устала? У тебя немного утомленный вид.

Вопрос был вовсе не праздный. На завтрашнее утро у них были запланированы съемки ролика, который заказала «Аметист Элайза», ведущая компания по производству ювелирных изделий. Саймон очень дорожил этим заказом. Чтобы заполучить его, он успел несколько раз побывать в Нью-Йорке, где располагался головной офис компании.

Директор по рекламе, холеная надменная дама с пренебрежительным видом разглядывала фотографии Мелиссы. Наконец она милостиво кивнула, давая понять, что решение принято.

Саймон лишь мысленно усмехнулся. По мнению этой мегеры, он должен быть на вершине блаженства, и все потому, что столь выгодный заказ, на который претендовали десятки рекламных агентств, достался именно его фирме.

В действительности агентство «Мередит», мягко говоря, не закрылось бы и без этого заказа. Но эта очередная победа еще больше укрепила позиции Саймона Ролфа в жестком мире рекламы и шоу-бизнеса. Дальнейшее зависело от Мелиссы.

Саймон не сомневался, что и в этот раз Мелисса с блеском сыграет свою роль. Помимо таланта и потрясающей пластичности, необходимых успешной модели, Мелисса была трудолюбива, пунктуальна и ответственна. Она никогда не капризничала и скорее приползла бы в студию тяжелобольной, чем допустила бы срыв съемок по своей вине.

Мелисса трудилась до седьмого пота наравне с остальными моделями, которые не могли похвастаться близким знакомством с всесильным Саймоном Ролфом. И эта особенность Мелиссы невольно заставляла ее уважать каждого, кто так или иначе соприкасался с ней по работе.

Саймон понимал, что рекламные съемки довольно мелки для того актерского таланта, которым, вне всякого сомнения, обладала Мелисса Китсон. Понимала эта и сама Мелисса. Она уже несколько раз заговаривала с Саймоном о возможности организовать ей пробы для съемок кинофильма. Ей хотелось получить хотя бы эпизодическую роль. Мелисса знала, что среди знакомых Саймона немало известных режиссеров, и при желании Саймон легко мог бы для нее это устроить.

Каждый раз, когда Мелисса заводила подобные разговоры, Саймон напускал на себя глубокомысленный вид. Он начинал пространно рассуждать о всевозможных сложностях, интригах и прочих неприятностях, которые неизбежно встают на пути тех, кто решил преуспеть на актерском поприще.

Саймон приводил примеры актрис, подававших блестящие надежды и побывавших на пике популярности, а затем канувших в Лету. Он в самых мрачных красках расписывал Мелиссе, как тяжело переживают актеры подобные падения. Многие и вовсе не в силах оправиться от столь тяжкого поражения и неизбежно становятся наркоманами, теряя человеческий облик.

Пытаясь отговорить Мелиссу, Саймон особенно упирал на то, что и он далеко не всесилен. Да, он может убедить кого-то из режиссеров и даже продюсеров дать Мелиссе возможность попробовать себя в роли киноактрисы. Но это все, на что он способен. Он не сможет покровительствовать Мелиссе в этой сфере, как он постоянно делает это в рекламных съемках.